Неточные совпадения
Поехал в город парочкой!
Глядим, везет из города
Коробки, тюфяки;
Откудова ни взялися
У немца босоногого
Детишки и жена.
Повел хлеб-соль с исправником
И с прочей земской властию,
Гостишек полон
двор!
Между тем Амалия Штокфиш распоряжалась: назначила с мещан по алтыну с каждого
двора, с купцов же по фунту чаю да по голове сахару по большой. Потом
поехала в казармы и из собственных рук поднесла солдатам по чарке водки и по куску пирога. Возвращаясь домой, она встретила на дороге помощника градоначальника и стряпчего, которые гнали хворостиной гусей с луга.
День скачек был очень занятой день для Алексея Александровича; но, с утра еще сделав себе расписанье дня, он решил, что тотчас после раннего обеда он
поедет на дачу к жене и оттуда на скачки, на которых будет весь
Двор и на которых ему надо быть. К жене же он заедет потому, что он решил себе бывать у нее в неделю раз для приличия. Кроме того, в этот день ему нужно было передать жене к пятнадцатому числу, по заведенному порядку, на расход деньги.
Чем дальше он
ехал, тем веселее ему становилось, и хозяйственные планы один лучше другого представлялись ему: обсадить все поля лозинами по полуденным линиям, так чтобы не залеживался снег под ними; перерезать на шесть полей навозных и три запасных с травосеянием, выстроить скотный
двор на дальнем конце поля и вырыть пруд, а для удобрения устроить переносные загороды для скота.
И бойкою иноходью доброй, застоявшейся лошадки, похрапывающей над лужами и попрашивающей поводья, Левин
поехал по грязи
двора за ворота и в поле.
В этот день было несколько скачек: скачка конвойных, потом двухверстная офицерская, четырехверстная и та скачка, в которой он скакал. К своей скачке он мог поспеть, но если он
поедет к Брянскому, то он только так приедет, и приедет, когда уже будет весь
Двор. Это было нехорошо. Но он дал Брянскому слово быть у него и потому решил
ехать дальше, приказав кучеру не жалеть тройки.
Он был недоволен поведением Собакевича. Все-таки, как бы то ни было, человек знакомый, и у губернатора, и у полицеймейстера видались, а поступил как бы совершенно чужой, за дрянь взял деньги! Когда бричка выехала со
двора, он оглянулся назад и увидел, что Собакевич все еще стоял на крыльце и, как казалось, приглядывался, желая знать, куда гость
поедет.
В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут — мигом утешался;
Изменят — рад был отдохнуть.
Он их искал без упоенья,
А оставлял без сожаленья,
Чуть помня их любовь и злость.
Так точно равнодушный гость
На вист вечерний приезжает,
Садится; кончилась игра:
Он уезжает со
двора,
Спокойно дома засыпает
И сам не знает поутру,
Куда
поедет ввечеру.
Но муж любил ее сердечно,
В ее затеи не входил,
Во всем ей веровал беспечно,
А сам в халате ел и пил;
Покойно жизнь его катилась;
Под вечер иногда сходилась
Соседей добрая семья,
Нецеремонные друзья,
И потужить, и позлословить,
И посмеяться кой о чем.
Проходит время; между тем
Прикажут Ольге чай готовить,
Там ужин, там и спать пора,
И гости
едут со
двора.
Но ошибался он: Евгений
Спал в это время мертвым сном.
Уже редеют ночи тени
И встречен Веспер петухом;
Онегин спит себе глубоко.
Уж солнце катится высоко,
И перелетная метель
Блестит и вьется; но постель
Еще Евгений не покинул,
Еще над ним летает сон.
Вот наконец проснулся он
И полы завеса раздвинул;
Глядит — и видит, что пора
Давно уж
ехать со
двора.
Мне объявили, что мое знакомство и она, и дочь ее могут принимать не иначе как за честь; узнаю, что у них ни кола ни
двора, а приехали хлопотать о чем-то в каком-то присутствии; предлагаю услуги, деньги; узнаю, что они ошибкой
поехали на вечер, думая, что действительно танцевать там учат; предлагаю способствовать с своей стороны воспитанию молодой девицы, французскому языку и танцам.
Ехали в тумане осторожно и медленно, остановились у одноэтажного дома в четыре окна с парадной дверью; под новеньким железным навесом, в медальонах между окнами, вылеплены были гипсовые птицы странного вида, и весь фасад украшен аляповатой лепкой, гирляндами цветов. Прошли во
двор; там к дому примыкал деревянный флигель в три окна с чердаком; в глубине
двора, заваленного сугробами снега, возвышались снежные деревья сада. Дверь флигеля открыла маленькая старушка в очках, в коричневом платье.
Все это совершилось удивительно быстро, а солдаты шли все так же не спеша, и так же тихонько
ехала пушка — в необыкновенной тишине; тишина как будто не принимала в себя, не хотела поглотить дробный и ленивенький шум солдатских шагов, железное погромыхивание пушки, мерные удары подков лошади о булыжник и негромкие крики раненого, — он ползал у забора, стучал кулаком в закрытые ворота извозчичьего
двора.
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то обидной небрежностью: утром пришел адъютант жандармского управления с товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он
ехал домой, ему показалось, что улицы необычно многолюдны и в городе шумно так же, как в тюрьме. Дома его встретил доктор Любомудров, он шел по
двору в больничном халате, остановился, взглянул на Самгина из-под ладони и закричал...
— Больше я не стану говорить на эту тему, — сказал Клим, отходя к открытому во
двор окну. — А тебе, разумеется, нужно
ехать за границу и учиться…
— Это я по сырости
поеду! И чего я там не видал? Вон дождь собирается, пасмурно на
дворе, — лениво говорил Обломов.
Опять
поехал Обломов, любуясь на крапиву у заборов и на выглядывавшую из-за заборов рябину. Наконец будочник указал на старый домик на
дворе, прибавив: «Вот этот самый».
Задумывается ребенок и все смотрит вокруг: видит он, как Антип
поехал за водой, а по земле, рядом с ним, шел другой Антип, вдесятеро больше настоящего, и бочка казалась с дом величиной, а тень лошади покрыла собой весь луг, тень шагнула только два раза по лугу и вдруг двинулась за гору, а Антип еще и со
двора не успел съехать.
— Нет, нет, cousin, — мы
поехали в Париж: мужу дали поручение, и он представил меня ко
двору.
Вон баба катит бочонок по
двору, кучер рубит дрова, другой, какой-то, садится в телегу, собирается
ехать со
двора: всё незнакомые ему люди. А вон Яков сонно смотрит с крыльца по сторонам. Это знакомый: как постарел!
Мы после узнали, что для изготовления этого великолепного обеда был приглашен повар симабарского удельного князя. Симабара — большой залив по ту сторону мыса Номо, милях в двадцати от Нагасаки. Когда князь Симабара
едет ко
двору, повар, говорили японцы, сопутствует ему туда щеголять своим искусством.
Пока я
ехал по городу, на меня из окон выглядывали ласковые лица, а из-под ворот сердитые собаки, которые в маленьких городах чересчур серьезно понимают свои обязанности. Весело было мне смотреть на проезжавшие по временам разнохарактерные дрожки, на кучеров в летних кафтанах и меховых шапках или, наоборот, в полушубках и летних картузах. Вот гостиный
двор, довольно пространный, вот и единственный каменный дом, занимаемый земским судом.
Нехлюдов сошел вниз на
двор и мимо пожарных лошадей, и кур, и часового в медном шлеме прошел в ворота, сел на своего — опять заснувшего извозчика и
поехал на вокзал.
Пели петухи, и было уже светло, как достигли они Жадрина. Церковь была заперта. Владимир заплатил проводнику и
поехал на
двор к священнику. На
дворе тройки его не было. Какое известие ожидало его!
Около семи часов вечера некоторые гости хотели
ехать, но хозяин, развеселенный пуншем, приказал запереть ворота и объявил, что до следующего утра никого со
двора не выпустит.
Лицо его стало мрачнее ночи, он с презрением улыбнулся, грозно взглянул на дворню и
поехал шагом около
двора.
Жены сосланных в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство, общественное положение и
ехали на целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права
ехать, удалялись от
двора, многие оставили Россию; почти все хранили в душе живое чувство любви к страдальцам; но его не было у мужчин, страх выел его в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
Между рекомендательными письмами, которые мне дал мой отец, когда я
ехал в Петербург, было одно, которое я десять раз брал в руки, перевертывал и прятал опять в стол, откладывая визит свой до другого дня. Письмо это было к семидесятилетней знатной, богатой даме; дружба ее с моим отцом шла с незапамятных времен; он познакомился с ней, когда она была при
дворе Екатерины II, потом они встретились в Париже, вместе ездили туда и сюда, наконец оба приехали домой на отдых, лет тридцать тому назад.
Лошадей приводили, я с внутренним удовольствием слушал их жеванье и фырканье на
дворе и принимал большое участие в суете кучеров, в спорах людей о том, где кто сядет, где кто положит свои пожитки; в людской огонь горел до самого утра, и все укладывались, таскали с места на место мешки и мешочки и одевались по-дорожному (
ехать всего было около восьмидесяти верст!).
— Жандармы. Из Питера в Сибирь везут. Должно, важнеющих каких. Новиков-сын на первой сам
едет. Это его самолучшая тройка. Кульерская. Я рядом с Новиковым на
дворе стою, нагляделся.
Взглянув на
двор, по которому
ехал Лиодор верхом на своей лошади, старик подбежал к перилам и, свесившись, закричал...
От думы они
поехали на Соборную площадь, а потом на главную Московскую улицу. Летом здесь стояла непролазная грязь, как и на главных улицах, не говоря уже о предместьях, как Теребиловка, Дрекольная, Ерзовка и Сибирка. Миновали зеленый кафедральный собор, старый гостиный
двор и остановились у какого-то двухэтажного каменного дома. Хозяином оказался Голяшкин. Он каждого гостя встречал внизу, подхватывал под руку, поднимал наверх и передавал с рук на руки жене, испитой болезненной женщине с испуганным лицом.
Лопахин. На
дворе октябрь, а солнечно и тихо, как летом. Строиться хорошо. (Поглядев на часы в дверь.) Господа, имейте в виду, до поезда осталось всего сорок шесть минут! Значит, через двадцать минут на станцию
ехать. Поторапливайтесь.
На фабрике Петр Елисеич пробыл вплоть до обеда, потому что все нужно было осмотреть и всем дать работу. Он вспомнил об
еде, когда уже пробило два часа. Нюрочка, наверное, заждалась его… Выслушивая на ходу какое-то объяснение Ястребка, он большими шагами шел к выходу и на дороге встретил дурачка Терешку, который без шапки и босой бежал по
двору.
Голодная скотина ревела «истошным» голосом, и ее выгоняли на улицу, чтобы промышляла
еду сама по старым назьмам и около чужих
дворов.
Красавица ушла с крылечка в горницу, а вслед за нею через несколько минут туда же ушла и Марина Абрамовна. Тарантас был совсем готов: только сесть да
ехать. Солнышко выглянуло своим красным глазом; извозчики длинною вереницею потянулись со
двора. Никитушка зевнул и как-то невольно крякнул.
Мать с бабушкой сидели на крыльце, и мы
поехали в совершенной тишине; все молчали, но только съехали со
двора, как на всех экипажах начался веселый говор, превратившийся потом в громкую болтовню и хохот; когда же отъехали от дому с версту, девушки и женщины запели песни, и сама тетушка им подтягивала.
Рано, рано утром безжалостный и, как всегда бывают люди в новой должности, слишком усердный Василий сдергивает одеяло и уверяет, что пора
ехать и все уже готово. Как ни жмешься, ни хитришь, ни сердишься, чтобы хоть еще на четверть часа продлить сладкий утренний сон, по решительному лицу Василья видишь, что он неумолим и готов еще двадцать раз сдернуть одеяло, вскакиваешь и бежишь на
двор умываться.
Не ограничиваясь расспросами в передней, он обегал вниз и узнал от кучеров, куда именно
поехал Вихров; те сказали ему, что на постоялый
двор, он съездил на другой день и на постоялый
двор, где ему подтвердили, что воздвиженский барин действительно приезжал и всю ночь почти сидел у г-жи Фатеевой, которая у них останавливалась.
Вихров дал ей денег и съездил как-то механически к господам, у которых дроги, — сказал им, что надо, и возвратился опять в свое Воздвиженское. Лежащая на столе, вся в белом и в цветах, Клеопатра Петровна ни на минуту не оставляла его воображения. На другой день он опять как-то машинально
поехал на вынос тела и застал, что священники были уже в домике, а на
дворе стояла целая гурьба соборных певчих. Катишь желала как можно параднее похоронить свою подругу. Гроб она также заказала пренарядный.
— Да, поспрячу, — отвечал священник, и в самом деле, как видно, намерен был это сделать, — потому что хоть было уже довольно темно, он, однако, велел работнику не селом
ехать, а взять объездом, и таким образом они подъехали к дому его со
двора.
— Постой, что еще вперед будет! Площадь-то какая прежде была? экипажи из грязи народом вытаскивали! А теперь посмотри — как есть красавица! Собор-то, собор-то! на кумпол-то взгляни! За пятнадцать верст, как по остреченскому тракту
едешь, видно! Как с последней станции выедешь — всё перед глазами, словно вот рукой до города-то подать! Каменных домов сколько понастроили! А ужо, как Московскую улицу вымостим да гостиный
двор выстроим — чем не Москва будет!
Поехал в Крутогорск, взял с собой Андрияшку, снюхался там с кем следует и открыл въезжий
двор.
Ну, да это все бы еще ничего. Сижу я на другой день один, будто горюю; смотрю, частный опять ко мне на
двор едет: что бы это за оказия такая?
Авдей не прекословит. Вязанку за вязанкой он перетаскивает сено во
двор к мироеду и получает расчет. В городе сено тридцать копеек стоит, мироед дает двадцать пять:"Экой ты, братец!
поехал бы в город — наверное, больше пяти копеек на пуд истряс бы!"
Когда все вышли во
двор, мне стало несколько совестно, что все шли пешком, а я один
ехал на дрожках, и я, стыдясь, предложил Оперову довезти его.
Догадавшись, что это было радение, Егор Егорыч поспешил уйти со
двора Екатерины Филипповны и
поехал домой.
Лошади скоро были готовы. Егор Егорыч, надев свой фрак с крестиками,
поехал. Гордое лицо его имело на этот раз очень мрачный оттенок. На
дворе сенатора он увидал двух будочников, двух жандармов и даже квартального. Все они до мозгу костей иззябли на морозе.
Постоялый
двор был старинный, какие нынче можно встретить только в самых отдаленных захолустьях, куда уж совсем никому ни за чем
ехать не нужно.
— Ах ты чертов кум этакий! Провались ты и с своею каморой! Вишь, чем потчевать вздумал! Ребята,
едем на постоялый
двор! Далеко ль дотудова, старик?