Неточные совпадения
«Ну полно, полно, миленький!
Ну, не сердись! — за валиком
Неподалеку слышится. —
Я ничего…
пойдем!»
Такая ночь бедовая!
Направо ли, налево ли
С дороги поглядишь:
Идут дружненько парочки,
Не
к той ли
роще правятся?
Та
роща манит всякого,
В той
роще голосистые
Соловушки поют…
Но осенние вечера в городе не походили на длинные, светлые дни и вечера в парке и
роще. Здесь он уж не мог видеть ее по три раза в день; здесь уж не прибежит
к нему Катя и не
пошлет он Захара с запиской за пять верст. И вся эта летняя, цветущая поэма любви как будто остановилась,
пошла ленивее, как будто не хватило в ней содержания.
Она зорко глядела на него. Он покраснел. Они
шли в это время
к роще, через луг.
Райский по утрам опять начал вносить заметки в программу своего романа, потом
шел навещать Козлова, заходил на минуту
к губернатору и еще
к двум, трем лицам в городе, с которыми успел покороче познакомиться. А вечер проводил в саду, стараясь не терять из вида Веры, по ее просьбе, и прислушиваясь
к каждому звуку в
роще.
Едва Вера вышла, Райский ускользнул вслед за ней и тихо
шел сзади. Она подошла
к роще, постояла над обрывом, глядя в темную бездну леса, лежащую у ее ног, потом завернулась в мантилью и села на свою скамью.
Застав наших на мысе, около
рощи, у костра, я рассказал им наскоро новости и сам
пошел по тропинке
к лесу, оставив их рассуждать.
Приближаясь
к роще, стоящей на рубеже отцовского владения, Лиза
пошла тише.
Похороны совершились на третий день. Тело бедного старика лежало на столе, покрытое саваном и окруженное свечами. Столовая полна была дворовых. Готовились
к выносу. Владимир и трое слуг подняли гроб. Священник
пошел вперед, дьячок сопровождал его, воспевая погребальные молитвы. Хозяин Кистеневки последний раз перешел за порог своего дома. Гроб понесли
рощею. Церковь находилась за нею. День был ясный и холодный. Осенние листья падали с дерев.
Между тем солнце склонялось. Бедный француз, соскучившись напрасным ожиданием в своих зарослях и видя, что никто не
идет ему на выручку, решился вдруг на отчаянное предприятие и, выскочив из своего убежища, опять ринулся напролом
к реке… Мы подымались как раз на гору на разведки, когда среди истерических женских воплей и общего смятения француз промелькнул мимо нас, как буря, и, не разбирая тропинок, помчался через
рощу вниз.
Часов в пять чудного летнего утра в конце июня 1870 года с книжками филаретовского катехизиса и церковной истории я
шел за город
к грабовой
роще. В этот день был экзамен по «закону божию», и это был уже последний.
Тогда я
шел далее. Мне нравилось встречать пробуждение природы; я бывал рад, когда мне удавалось вспугнуть заспавшегося жаворонка или выгнать из борозды трусливого зайца. Капли росы падали с верхушек трясунки, с головок луговых цветов, когда я пробирался полями
к загородной
роще. Деревья встречали меня шепотом ленивой дремоты. Из окон тюрьмы не глядели еще бледные, угрюмые лица арестантов, и только караул, громко звякая ружьями, обходил вокруг стены, сменяя усталых ночных часовых.
Все
пошли до
рощи пешком. Софья и Александр в то время, когда переходили темные сени, бросились друг
к другу.
Долго длится ночь. Но засветился
Утренними зорями восток.
Уж туман над полем заклубился,
Говор галок в
роще пробудился,
Соловьиный щекот приумолк.
Русичи, сомкнув щиты рядами,
К славной изготовились борьбе,
Добывая острыми мечами
Князю —
славы, почестей — себе.
Когда они нашли Евсея, коснулись его, он с трудом поднялся на ноги и
пошёл в сумерках
рощи вслед за ними. У опушки остановился и, прислонясь
к дереву, стал ждать, слушая отдалённый, сердитый шум города. Уже был вечер, небо посинело, над городом тихо разгоралось матовое зарево.
Разговаривая таким образом, они
шли по дороге
к Марьиной
роще, и когда вышли в поле, то княгиня, которая была очень дальнозорка, начала внимательно глядеть на ехавшую им навстречу пролетку с дамой.
Князь в самом деле замышлял что-то странное: поутру он, действительно, еще часов в шесть вышел из дому на прогулку, выкупался сначала в пруде,
пошел потом по дороге
к Марьиной
роще,
к Бутыркам и, наконец, дошел до парка; здесь он, заметно утомившись, сел на лавочку под деревья, закрыв даже глаза, и просидел в таком положении, по крайней мере, часа два.
Концерт над стеклянными водами и
рощами и парком уже
шел к концу, как вдруг произошло нечто, которое прервало его раньше времени. Именно, в Концовке собаки, которым по времени уже следовало бы спать, подняли вдруг невыносимый лай, который постепенно перешел в общий мучительнейший вой. Вой, разрастаясь, полетел по полям, и вою вдруг ответил трескучий в миллион голосов концерт лягушек на прудах. Все это было так жутко, что показалось даже на мгновенье, будто померкла таинственная колдовская ночь.
Около получаса мы провели, обходя камни «Троячки». За береговым выступом набралось едва ветра, чтобы
идти к небольшой бухте, и, когда это было наконец сделано, я увидел, что мы находимся у склона садов или
рощ, расступившихся вокруг черной, огромной массы, неправильно помеченной огнями в различных частях. Был небольшой мол, по одну сторону его покачивались, как я рассмотрел, яхты.
С такими мыслями подъехал он
к роще, привязал лошадь
к дерену и
пошел пешком в ту сторону, которая прилегала
к могилковскому полю.
Тотчас по приезде своем, не переменив даже платья,
пошла она
к Лапинской
роще, в нетерпении скорее узнать, взял ли он письмо и нет ли еще его там, потому что было всего восемь часов вечера, но никого не нашла.
Подъехавши
к роще, он уже не
пошел на этот раз пешком, а объехал ее кругом и, остановясь невдалеке от назначенного места, посмотрел вокруг себя: по-прежнему перед ним расстилалось широкое поле, вдали были видны Могилки, которые на этот раз показались ему еще мрачнее, еще печальнее.
— Вот я и приезжаю. Спрашиваю: «Дома господа?» — «Нет, говорят, барин уехал в город, а барыня в оржаном поле прогуливается». Ах, думаю, что делать?.. Пометался по полю туда-сюда; однако думаю: дай-ка
пойду к Лапинской
роще; там грибы растут, — не за грибами ли ушла Анна Павловна? Только подхожу
к опушке, глядь, она как тут, да еще и не одна.
Только раз, под вечер,
иду я из Якимовки, — скот у мужиков описывал за долги, — вышел из
рощи к селу, гляжу — а на солнечном закате горит мой дом, — как свеча горит!
Как бы только
Не горевать пришлося нам! Мне пишут:
Он вновь собрать успел свои дружины,
К нему
идет подмога от Литвы,
А Роща-Долгорукий со Змеевым
Передались ему; Мосальский также
И Татев тож!
Отец поглядел в окно, увидал коляску, взял картуз и
пошел на крыльцо встречать. Я побежал за ним. Отец поздоровался с дядей и сказал: «Выходи же». Но дядя сказал: «Нет, возьми лучше ружье, да поедем со мной. Вон там, сейчас за
рощей, русак лежит в зеленях. Возьми ружье, поедем убьем». Отец велел себе подать шубку и ружье, а я побежал
к себе, наверх, надел шапку и взял свое ружье. Когда отец сел с дядей в коляску, я приснастился с ружьем сзади на запятки, так что никто не видал меня.
Пошли к берегу… Тропинки, проложенные по
роще в разных направлениях, не ширóки — пришлось
идти попарно. Впереди
пошел Марко Данилыч с Аркадией, за ними мать Никанора с Марьюшкой, потом Прасковья Патаповна с Дуней, сзади всех Василий Борисыч с Фленушкой. Быстро оглянувшись, схватила она его за руку и шепнула...
Сначала
идут великолепные луга, ближе
к горам видны
рощи из вяза, клена, липы, березы и тополя.
Мы поднялись на гору, прошли через рожь, потом долго
шли по пару и вышли наконец на торную дорогу; круто обогнув крестьянские овсы, она мимо березовой
рощи спускалась вниз
к Большому лугу.
Путники выходят из
рощи и
идут по опушке
к чернеющей дороге. Гром мало-помалу утихает, и раскаты его слышатся уже издалека, со стороны деревни.
Стена осталась позади,
пошли поля и
рощи. Было уж очень поздно, царственно сиявший Юпитер склонялся
к западу. Никто не знал, где Палинпу и когда мы туда придем.
От ворот
к дому нужно было
идти рощей по длинной, ровной, как линейка, дороге, усаженной по обе стороны густой стриженой сиренью.
Разговаривая с нею, я стоял у окна, выходившего в
рощу. Мне видна была вся
роща с аллеями, с прудами и дорогою, по которой я только что
шел. В конце дороги за воротами чернел задок нашего шарабана. Около ворот, спиною
к дому и расставив ноги, стоял князь и беседовал с долговязым Гронтовским.
Последняя надежда Зыковой перехватить деньжонок у жены Гиршфельда рухнула. Она простилась с Николаем Леопольдовичем и уныло
пошла садиться в карету. Карета покатила. Подъехав
к роще, по опушке которой прогуливался Шестов, она остановилась. Князь Владимир отворил дверцу и быстро вскочил в карету.
Не перебивайте-ка, братцы, спервоначалу будто и правда означается, ан сейчас чистая брехня и
пойдет… Встретился Пирожков как-то на гулянке в городской
роще с девицей одной завлекательной, — поведения не то чтобы легкого, не то чтобы тяжелого, середка на половинке. Сели они на травке, — цветок сбоку
к земле клонится, девушка
к цветку, Пирожков
к девушке, — под мышку ее зажал, аж в нутре у нее хрустнуло. Однако ж не на ангела напал, — вывернулась рыбкой, да как двинет локтем под жабры, — так Пирожков и екнул.
Был одиннадцатый час утра. Солнце ярко светило с безоблачного неба, отражавшегося в гладкой поверхности чудного озера, на берегу которого стоял монастырь. Свежая травка и листва деревьев блестели как-то особенно ярко. В маленькой ближайшей
роще, по направлению
к которой
шла княжна, пели пташки.
— Благодарю вас, господин офицер, за себя и моего товарища! — отвечал младший путник. — Мы поднялись недавно и хотели только пробраться через
рощу, чтобы на конце ее присесть. С удовольствием принимаем радушное предложение ваше и прекрасной госпожи, которой, как я заметил, вы посланник. Товарищ! — продолжал он с нежною заботливостью, обратившись
к слепцу. — Мы
пойдем теперь без дороги; берегись оступиться.
Тения быстро
пошла за городские ворота
к оливковой
роще, с намерением отыскать на кладбище, в песчаной долине, одну могилу, из которой торчал наружу провещательный череп, и вопросить: как он ей скажет — она так и поступит.