Неточные совпадения
Теперь мне понятно: он походил тогда на человека, получившего дорогое, любопытное и долго ожидаемое письмо и которое тот
положил перед собой и нарочно не распечатывает, напротив, долго вертит в руках, осматривает
конверт, печать, идет распорядиться в другую комнату, отдаляет, одним словом, интереснейшую минуту, зная, что она ни за что не уйдет от него, и все это для большей полноты наслаждения.
Она, приподняв черные брови, удивленно взглянула на него своими раскосыми глазами, как бы спрашивая, зачем это, и молча взяла
конверт и
положила его за фартук.
Она не проронила ни слова жалобы, но побелела как полотно. Затем
положила письмо в
конверт и спрятала его в шкатулку, где лежали вещи, почему-либо напоминавшие ей сравнительно хорошие минуты жизни. В числе этих минут та, о которой говорилось в этом письме, все-таки была лучшая.
Подписанное Егором Егорычем имя было его масонский псевдоним, который он еще прежде открыл Людмиле.
Положив свое послание вместе с белыми женскими перчатками в большой непроницаемый
конверт, он кликнул своего камердинера. Тот вошел.
Протопоп взял перо и под текстом бесформенной бумаги написал: «Благочинный Туберозов, не имея чести знать полномочии требующего его лица, не может почитать в числе своих обязанностей явку к нему по сему зову или приглашению», и потом,
положив эту бумагу в тот же
конверт, в котором она была прислана, он надписал поперек адреса: «Обратно тому, чьего титула и величания не знаю».
Старший мальчик вдруг принялся озабоченно рыться в глубоких карманах своего халата. Вытащив наконец оттуда измятый
конверт, он
положил его на стол и сказал...
»—Анна Михайловна взялась за
конверт и
положила палец на сургуч, но опять задумалась.
Но если кто-нибудь подобно мне просидел в снегу зимой, в строгих и бедных лесах летом, полтора года, не отлучаясь ни на один день, если кто-нибудь разрывал бандероль на газете от прошлой недели с таким сердечным биением, точно счастливый любовник голубой
конверт, ежели кто-нибудь ездил на роды за восемнадцать верст в санях, запряженных гуськом, тот, надо
полагать, поймет меня.
— Кончив писать, он
положил бумагу в
конверт и надписал: Милостивой гос<ударыне> Елизавете Львовне Негуровой в собственные руки; — потом кликнул Федьку и велел ему отнесть на городскую почту — да чтоб никто из людей не видал.
Дутлову как будто всё что-то не верилось. Он надеялся, что, может быть, деньги не барынины и что не так прочли ему адрес. Но Дуняша подтвердила ему еще. Он вздохнул,
положил за пазуху
конверт и готовился выйти.
Он засунул
конверт в дыру шапки, шапку
положил под голову и лег; но и ночью он несколько раз просыпался и щупал
конверт.
Людмила. Это именно такой случай, когда посылают последние. (Берет
конверт у Дормедонта,
кладет деньги и запечатывает.)
Бодростина внимательно читала письмо Ккшенского и, дочитав его до конца, оборотила листок и начала читать наново. Затем она
положила письмо на колени и, разорвав другой
конверт, принялась читать послание Горданова.
Смущение генеральши на минуту еще усилилось, но потом внезапно как бы сразу ее оставило; она развернула смятый листок и, тщательно
положив его снова в
конверт, проговорила...
Запечатав эту записку, Горданов велел лакею отнести пакет Глафире Васильевне и дождаться ответа, и человек, выйдя с этим его посланием с лестницы, повернул в маленькую, так называемую «разрядную» зальцу, где прежде Михаил Андреевич занимался хозяйственными распоряжениями с управляющим и бурмистром, и теперь помещались Синтянин и Ворошилов, пред которыми лакей и
положил с улыбкой
конверт.
С этим он оделся, вышел в зал и, написав пять строк к Ларе,
положил в незапечатанном
конверте в карман и ждал Глафиры.
— Что же я
положу в другой
конверт?
Дьякон достал из стола
конверт, но прежде чем вложить в него письмо, сел за стол, улыбнулся и прибавил от себя внизу письма: «А к нам нового штатного смотрителя прислали. Этот пошустрей прежнего. И плясун, и говорун, и на все руки, так что говоровские дочки от него без ума. Воинскому начальнику Костыреву тоже, говорят, скоро отставка. Пора!» И очень довольный, не понимая, что этой припиской он вконец испортил строгое письмо, дьякон написал адрес и
положил письмо на самое видное место стола.
29 августа, когда в соборе были только протопресвитер, сакелларий и прокурор синодальной конторы с печатью, архиепископ вошел в алтарь, показал им печать, но не надпись принесенного
конверта,
положил его в ковчег, запер, запечатал и объявил всем трем свидетелям, к строгому исполнению, высочайшую волю, чтобы о совершившемся никому не было открываемо.
Толстых взял со стола другой
конверт, бережно
положил в него письмо и подал его Иннокентию Антиповичу.
Окончив чтение, он снова
положил ее в
конверт и спрятал в карман.
Филарет отвечал, что 29 числа, в повечерии дня тезоименитства государя, он будет лично совершать всенощное бдение в Успенском соборе и при вступлении в алтарь по чину службы, прежде ее начатия, воспользуется этим временем, чтобы
положить запечатанный
конверт в ковчег к прочим актам, не открывая, впрочем, никому, что это значит.
Все прочие члены были одного противного мнения и
положили, что необходимо сперва распечатать
конверт и прочесть хранящийся в нем акт.
Ольга Николаевна окончила чтение, бережно сложила письмо,
положила его в
конверт и, вынув носовой платок, вытерла слезы.
—
Положи в
конверт вместо бумаг дочери — свои. — Влюбленные рассеянны, а за все остальное отвечаю я, — заметил он.