Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул
порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком:
в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
8) Брудастый, Дементий Варламович. Назначен был впопыхах и имел
в голове некоторое особливое устройство, за что и прозван был «Органчиком». Это не мешало ему, впрочем, привести
в порядок недоимки, запущенные его предместником. Во время сего правления произошло пагубное безначалие, продолжавшееся семь дней, как о том будет повествуемо ниже.
Но ничего не вышло. Щука опять на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели,
в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять, жен
в плен уводить, над девами ругаться. Нет
порядку, да и полно. Попробовали снова
головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя.
Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горячую
голову и мысли пришли
в обычный
порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? — ее видеть? — зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться.
— Не сердись, все —
в порядке! — говорил ему Алексей, подмигивая. — Марксисты — народ хитрый, они тебя понимают, они тоже не прочь соединить гневное сердце с расчетливой
головой.
И, думая словами, он пытался представить себе
порядок и количество неприятных хлопот, которые ожидают его. Хлопоты начались немедленно: явился человек
в черном сюртуке, краснощекий, усатый, с толстым слоем черных волос на
голове, зачесанные на затылок, они придают ему сходство с дьяконом, а черноусое лицо напоминает о полицейском. Большой, плотный, он должен бы говорить басом, но говорит высоким, звонким тенором...
— Постарел, больше, чем надо, — говорила она, растягивая слова певуче, лениво; потом, крепко стиснув руку Самгина горячими пальцами
в кольцах и отодвинув его от себя, осмотрев с
головы до ног, сказала: — Ну — все же мужчина
в порядке! Сколько лет не видались? Ох, уж лучше не считать!
Тогда они явились с повинной
головой, согласились на предложенные им условия, и все вошло
в прежний
порядок.
Я на родине ядовитых перцев, пряных кореньев, слонов, тигров, змей,
в стране бритых и бородатых людей, из которых одни не ведают шапок, другие носят кучу ткани на
голове: одни вечно гомозятся за работой, c молотом, с ломом, с иглой, с резцом; другие едва дают себе труд съесть горсть рису и переменить место
в целый день; третьи, объявив вражду всякому
порядку и труду, на легких проа отважно рыщут по морям и насильственно собирают дань с промышленных мореходцев.
Улеглись ли партии? сумел ли он поддержать
порядок, который восстановил? тихо ли там? — вот вопросы, которые шевелились
в голове при воспоминании о Франции. «
В Париж бы! — говорил я со вздохом, — пожить бы там,
в этом омуте новостей, искусств, мод, политики, ума и глупостей, безобразия и красоты, глубокомыслия и пошлостей, — пожить бы эпикурейцем, насмешливым наблюдателем всех этих проказ!» «А вот Испания с своей цветущей Андалузией, — уныло думал я, глядя
в ту сторону, где дед указал быть испанскому берегу.
После Кумуху
в последовательном
порядке идет опять ряд мелких горных речек с удэгейскими названиями: Сюэн (по-русски Сваин, на картах — река Бабкова), потом Омосо, Илянту и Яктыга.
В истоках Омосо есть гора с
голой вершиной, которая поэтому и названа
Голой. Другая гора, Высокая, находится недалеко от моря, между реками Омосо и Илянту. Участок берега моря от реки Кумуху к северу до мыса Сосунова занят выходами гранитов, гнейсов и сиенитов.
Хребет, по которому мы теперь шли, состоял из ряда
голых вершин, подымающихся одна над другою
в восходящем
порядке. Впереди,
в 12 км, перпендикулярно к нему шел другой такой же хребет.
В состав последнего с правой стороны входила уже известная нам Тазовская гора. Надо было достигнуть узла, где соединялись оба хребта, и оттуда начать спуск
в долину Сандагоу.
Домочадцы качали
головой и говорили: «Er hat einen Raptus»; [«Он человек с причудами» (нем.).] благотворительные дамы говорили: «C'est un brave homme, mais се n'est pas tout à fait en règle là», [«Этот человек честный, но тут вот у него не все
в порядке» (фр.).] и они указывали на лоб. А Гааз потирал руки и делал свое.
Отец мой возил меня всякий год на эту языческую церемонию; все повторялось
в том же
порядке, только иных стариков и иных старушек недоставало, об них намеренно умалчивали, одна княжна говаривала: «А нашего-то Ильи Васильевича и нет, дай ему бог царство небесное!.. Кого-то
в будущий год господь еще позовет?» — И сомнительно качала
головой.
Аудиенция кончена. Деловой день
в самом разгаре, весь дом приходит
в обычный
порядок. Василий Порфирыч роздал детям по микроскопическому кусочку просфоры, напился чаю и засел
в кабинет. Дети зубрят уроки. Анна Павловна тоже удалилась
в спальню, забыв, что
голова у нее осталась нечесаною.
— Да. Великое дело — персидская ромашка. Сам я это изобрел. Сейчас их осыплешь — и
в бороду, и
в голову, и
в белье, у которых есть… Потом полчасика подержишь
в сенях, и все
в порядке: пишут, не чешутся, и
в комнате чисто…
Здесь Галактиона нашла Харитина. Она шла, обмахиваясь веером, с развязностью и шиком настоящей клубной дамы. Великолепное шелковое платье тащилось длинным шлейфом, декольтированные плечи,
голые руки — все было
в порядке. Но красивое лицо было бледно и встревожено. Она сначала прошла мимо, не узнав Галактиона, а потом вернулась и строго спросила...
Кишкин как-то укоризненно посмотрел на сурового старика и поник
головой. Да, хорошо ему теперь бахвалиться над ним, потому что и место имеет, и жалованье, и дом полная чаша. Зыков молча взял деревянной спицей горячую картошку и передал ее гостю. Незавидное кушанье дома, а
в лесу первый сорт: картошка так аппетитно дымилась, и Кишкин порядком-таки промялся. Облупив картошку и круто посолив, он проглотил ее почти разом. Зыков так же молча подал вторую.
Как жаль мне, добрый Иван Дмитриевич, что не удалось с вами повидаться; много бы надобно поговорить о том, чего не скажешь на бумаге, особенно когда
голова как-то не
в порядке, как у меня теперь. Петр Николаевич мог некоторым образом сообщать вам все, что от меня слышал
в Тобольске. У Михайлы Александровича погостил с особенным удовольствием: добрая Наталья Дмитриевна приняла меня, как будто мы не разлучались; они оба с участием меня слушали — и время летело мигом.
Это происходило следующим
порядком: червячки
голые посредством клейкой слизи привешивали, точно приклеивали, себя хвостиком к крышке или стенке ящика, а червячки мохнатые, завернувшись
в листья и замотавшись
в тонкие белые и прозрачные ниточки или шелковинки, ложились
в них, как
в кроватку.
Все это утро я возился с своими бумагами, разбирая их и приводя
в порядок. За неимением портфеля я перевез их
в подушечной наволочке; все это скомкалось и перемешалось. Потом я засел писать. Я все еще писал тогда мой большой роман; но дело опять повалилось из рук; не тем была полна
голова…
Чтобы достигнуть этого, надобно прежде всего ослабить до минимума путы, связывающие его деятельность, устроиться так, чтобы стоять
в стороне от прочей «гольтепы», чтобы
порядки последней не были для него обязательны, чтобы за ним обеспечена была личная свобода действий; словом сказать, чтобы имя его пользовалось почетом
в мире сельских властей и через посредство их производило давление на
голь мирскую.
— Женишься на тридцать пятом году, — говорил Петр Иваныч, — это
в порядке. А помнишь, как ты тут бесновался
в конвульсиях, кричал, что тебя возмущают неравные браки, что невесту влекут как жертву, убранную цветами и алмазами, и толкают
в объятия пожилого человека, большею частью некрасивого, с лысиной. Покажи-ка
голову.
Голова ее уже и тогда была не
в порядке, но тогда все-таки не так, как теперь.
— Это все то, да не то! — начал он, поднимая свою
голову. — Мне прежде всего следует сделаться аскетом, человеком не от мира сего, и разобраться
в своем душевном сундуке, чтобы устроить там хоть мало-мальский
порядок.
Адмиральша, Сусанна и майор перешли
в квартиру Миропы Дмитриевны и разместились там, как всегда это бывает
в минуты катастроф, кто куда попал: адмиральша очутилась сидящей рядом с майором на диване и только что не склонившею
голову на его плечо, а Сусанне, севшей вдали от них и бывшей, разумеется, бог знает до чего расстроенною, вдруг почему-то кинулись
в глаза чистота,
порядок и даже щеголеватость убранства маленьких комнат Миропы Дмитриевны:
в зальце, например, круглый стол, на котором она обыкновенно угощала карабинерных офицеров чаем, был покрыт чистой коломянковой салфеткой; а про гостиную и говорить нечего: не говоря о разных красивых безделушках, о швейном столике с всевозможными принадлежностями, там виднелось литографическое и разрисованное красками изображение Маврокордато [Маврокордато Александр (1791—1865) — греческий патриот, организатор восстания
в Миссолонги (1821).], греческого полководца, скачущего на коне и с рубящей наотмашь саблей.
Соображения высшего экономического и политического
порядка так и лезли
в голову по этому поводу.
А
в душе всплывали новые мысли о людях, о
порядках, о вере, о жизни, о боге, которому поклоняются, хотя и разно, по всему лицу земли, о многом, что никогда не приходило
в голову в Лозищах.
Инсаров не спал всю ночь и утром чувствовал себя дурно; однако он занялся приведением
в порядок своих бумаг и писанием писем, но
голова у него была тяжела и как-то запутана.
В хаотическом виде все эти мысли мелькали
в голове помпадура. Одну минуту ему даже померещилось, что он как будто совсем лишний человек, вроде пятого колеса
в колеснице; но
в следующее затем мгновение эта мысль представилась ему до того обидною и дикою, что он даже весь покраснел от негодования. А так как он вообще не мог
порядком разобраться с своими мыслями, то выходили какие-то душевные сумерки,
в которых свет хотя и борется с тьмою, но
в конце концов тьма все-таки должна остаться победительницею.
Никому и
в голову не входило, чтоб молодая их госпожа, так обиженная, избитая до полусмерти, сидевшая на хлебе и на воде
в погребу,
в собственном своем, имении, — не стала преследовать судебным
порядком своего мучителя.
Часа через три он возвратился с сильной головной болью, приметно расстроенный и утомленный, спросил мятной воды и примочил
голову одеколоном; одеколон и мятная вода привели немного
в порядок его мысли, и он один, лежа на диване, то морщился, то чуть не хохотал, — у него
в голове шла репетиция всего виденного, от передней начальника губернии, где он очень приятно провел несколько минут с жандармом, двумя купцами первой гильдии и двумя лакеями, которые здоровались и прощались со всеми входящими и выходящими весьма оригинальными приветствиями, говоря: «С прошедшим праздничком», причем они, как гордые британцы, протягивали руку, ту руку, которая имела счастие ежедневно подсаживать генерала
в карету, — до гостиной губернского предводителя,
в которой почтенный представитель блестящего NN-ского дворянства уверял, что нельзя нигде так научиться гражданской форме, как
в военной службе, что она дает человеку главное; конечно, имея главное, остальное приобрести ничего не значит; потом он признался Бельтову, что он истинный патриот, строит у себя
в деревне каменную церковь и терпеть не может эдаких дворян, которые, вместо того чтоб служить
в кавалерии и заниматься устройством имения, играют
в карты, держат француженок и ездят
в Париж, — все это вместе должно было представить нечто вроде колкости Бельтову.
Меня начала душить бессильная злость. Что вы будете тут делать или говорить?.. У Любочки, очевидно,
голова была не
в порядке. А она смотрела на меня полными ненависти глазами и тяжело дышала. «Он хороший, хороший, хороший»… говорили эти покорные глаза и вся ее фигура.
Вокруг стен на широких скамьях сидело человек двадцать холопей, одетых
в цветные кафтаны; развешанные
в порядке панцири, бердыши, кистени, сабли и ружья служили единственным украшением
голых стен сего покоя.
Старик шибко крепковат был на деньги, завязывал их, как говорится,
в семь узлов; недаром, как видели мы
в свое время, откладывал он день ото дня, девять лет кряду, постройку новой избы, несмотря на просьбы жены и собственное убеждение, что старая изба того и смотри повалится всем на
голову; недаром считал он каждый грош, клал двойчатки
в кошель, соблюдал строжайший
порядок в доме, не любил бражничества и на семидесятом году неутомимо работал от зари до зари, чтобы только не нанимать лишнего батрака.
Марина(покачав
головой).
Порядки! Профессор встает
в двенадцать часов, а самовар кипит с утра, все его дожидается. Без них обедали всегда
в первом часу, как везде у людей, а при них
в седьмом. Ночью профессор читает и пишет, и вдруг часу во втором звонок… Что такое, батюшки? Чаю! Буди для него народ, ставь самовар…
Порядки!
Лепет прерывал поцелуи, поцелуи прерывали лепет.
Головы горели и туманились; сердца замирали
в сладком томленьи, а песочные часы Сатурна пересыпались обыкновенным
порядком, и ночь раскинула над усталой землей свое прохладное одеяло. Давно пора идти было домой.
Комнату Дашину вычистили, но ничего
в ней не трогали; все осталось
в том же
порядке. Долинский вернулся домой тихий, грустный, но спокойный. Он подошел к Даше, поднял кисею, закрывавшую ей
голову, поцеловал ее
в лоб, потом поцеловал руку и закрыл опять.
Но положим даже, что
порядок этот очень хорош, и что все-таки находятся люди, которые не хотят подчиняться этому
порядку и стремятся выскочить из него; но и
в таком случае они не виноваты, потому что, значит, у них не нашлось
в голове рефлексов [Рефлексы — термин, ставший популярным
в России после выхода
в свет знаменитой книги великого физиолога-материалиста И.М.Сеченова (1829—1905) «Рефлексы головного мозга» (1863).
Тысячи народа ждали освящения барок на плотине и вокруг гавани. Весь берег, как маком, был усыпан человеческими
головами, вернее, — бурлацкими, потому что бабьи платки являлись только исключением, мелькая там и сям красной точкой. Молебствие было отслужено на плотине, а затем батюшка
в сопровождении будущего дьякона и караванных служащих обошел по
порядку все барки, кропя направо и налево. На каждой барке сплавщик и водолив встречали батюшку без шапок и откладывали широкие кресты.
— Да что ты, Мильсан, веришь русским? — вскричал молодой кавалерист, — ведь теперь за них мороз не станет драться; а бедные немцы так привыкли от нас бегать, что им
в голову не придет
порядком схватиться — и с кем же?.. с самим императором! Русские нарочно выдумали это известие, чтоб мы скорей сдались, Ils sont malins ces barbares! [Они хитры, эти варвары! (франц.)] Не правда ли, господин Папилью? — продолжал он, относясь к толстому офицеру. — Вы часто бываете у Раппа и должны знать лучше нашего…
Набрав
в легкие воздуху, подняли молчащее тяжелое тело и двинулись
в том же
порядке: Андрей Иваныч, менее сильный, нес ноги и продирался сквозь чащу, Саша нес, задыхаясь, тяжелое, выскользающее туловище; и опять трепалась на левой руке безвольная и беспамятная, словно мертвая,
голова.
И мы шествуем
в таком
порядке: впереди идет Николай с препаратами или с атласами, за ним я, а за мною, скромно поникнув
головою, шагает ломовой конь; или же, если нужно, впереди на носилках несут труп, за трупом идет Николай и т. д. При моем появлении студенты встают, потом садятся, и шум моря внезапно стихает. Наступает штиль.
Истомин подошел к двери Маниной комнаты и остановился. Дверь была отворена и позволяла видеть всю внутренность покоя. Комната была
в своем обыкновенном
порядке: все было
в ней безукоризненно чисто, и заходившее солнце тепло освещало ее сквозь опущенные белые шторы. Маня,
в белом пеньюаре, с очень коротко остриженными волосами на
голове, сидела на своей постели и смотрела себе на руки.
Гришка встал, чесал
голову, чесал спину и никак не мог очнуться. Насилу его умыли, прибрали и повели с женою
в избу, где был готов завтрак и новая попойка. Но тут же были готовы и пересуды. Одни ругали Настю, другие винили молодого, третьи говорили, что свадьба испорчена, что на молодых напущено и что нужно съездить либо
в Пузеево к знахарю, либо
в Ломовец к бабке. Однако так ли не так, а опять веселья не было, хотя подпили все опять на
порядках.
Девушка эта, наделенная от природы очень способною
головою, но беспокойнейшим воображением, не поладив с
порядками родительского дома, приехала из Москвы с намерением жить
в Петербурге своим трудом.
— У ней восторженная
голова, — промолвил Фустов, который, по-видимому, снова вполне овладел собою. — Все молодые девушки так… на первых порах. Повторяю, завтра все придет
в порядок. Пока прощай. Я устал, да и тебе спать хочется.
Как изменился он с тех пор, как мы
в первый раз с ним встретились: здоровый и свежий цвет лица его был бледен, густые волосы, которые он прежде держал всегда
в порядке, теперь безобразными клочками лежали на
голове; одет он был во что попало; занятый, как видно, тяжелыми размышлениями, он, впрочем, не переставал прислушиваться, что делалось
в соседней комнате.
Различные мысли без всякого
порядка приходили ему
в голову в продолжение целой ночи; то представлялся ему добрый Владимир Андреич, так обласкавший его (Владимир Андреич показался Павлу очень добрым), то невеста — девушка, от которой он еще поутру был так далек, которой почти не надеялся никогда видеть, но вдруг не только видел ее, но сидел с нею, говорил: она невеста его, она, говорят, влюблена
в него, и недели через две, как объявил уже Владимир Андреич, она сделается его женою.
Поцеловались мы, и пошёл он. Легко идёт, точно двадцать лет ему и впереди ждут одни радости. Скучно мне стало глядеть вслед этой птице, улетающей от меня неизвестно куда, чтобы снова петь там свою песнь.
В голове у меня — неладно, возятся там мысли, как хохлы ранним утром на ярмарке: сонно, неуклюже, медленно — и никак не могут разложиться
в порядке. Всё странно спуталось: у моей мысли чужой конец, у чужой — моё начало. И досадно мне и смешно — весь я точно измят внутри.