Неточные совпадения
Лицо Анны в ту минуту, как она в маленькой, прижавшейся к углу старой коляски фигуре узнала Долли, вдруг просияло радостною улыбкой. Она вскрикнула, дрогнула на седле и
тронула лошадь галопом. Подъехав к коляске, она без помощи соскочила и, поддерживая амазонку, подбежала навстречу Долли.
Он стоял пред ней с страшно блестевшими из-под насупленных бровей глазами и прижимал к груди сильные руки, как будто напрягая все силы свои, чтобы удержать себя. Выражение
лица его было бы сурово и даже жестоко, если б оно вместе с тем не выражало страдания, которое
трогало ее. Скулы его тряслись, и голос обрывался.
— И ты не был нисколько
тронут, глядя на нее в эту минуту, когда душа сияла на
лице ее?..
Квартира дяди Хрисанфа была заперта, на двери в кухню тоже висел замок. Макаров
потрогал его, снял фуражку и вытер вспотевший лоб. Он, должно быть, понял запертую квартиру как признак чего-то дурного; когда вышли из темных сеней на двор, Клим увидал, что
лицо Макарова осунулось, побледнело.
Пришла Лидия, тоже измятая, с кислым
лицом, с капризно надутыми губами; ее Марина встретила еще более ласково, и это, видимо, искренно
тронуло Лидию; обняв Марину за плечи, целуя голову ее, она сказала...
Клим Самгин шагал по улице бодро и не уступая дорогу встречным людям. Иногда его фуражку
трогали куски трехцветной флагной материи. Всюду празднично шумели люди, счастливо привыкшие быстро забывать несчастия ближних своих. Самгин посматривал на их оживленные, ликующие
лица, праздничные костюмы и утверждался в своем презрении к ним.
Он даже отер
лицо платком, думая, не выпачкан ли у него нос,
трогал себя за галстук, не развязался ли: это бывает иногда с ним; нет, все, кажется, в порядке, а она смотрит!
Против него садился Райский и с удивлением глядел на
лицо Васюкова, следил, как, пока еще с тупым взглядом, достает он скрипку, вяло берет смычок, намажет его канифолью, потом сначала пальцем
тронет струны, повинтит винты, опять
тронет, потом поведет смычком — и все еще глядит сонно. Но вот заиграл — и проснулся, и улетел куда-то.
Яков с Кузьмой провели утро в слободе, под гостеприимным кровом кабака. Когда они выходили из кабака, то Кузьма принимал чрезвычайно деловое выражение
лица, и чем ближе подходил к дому, тем строже и внимательнее смотрел вокруг, нет ли беспорядка какого-нибудь, не валяется ли что-нибудь лишнее, зря, около дома,
трогал замок у ворот, цел ли он. А Яков все искал по сторонам глазами, не покажется ли церковный крест вдалеке, чтоб помолиться на него.
Райский смотрел, как стоял директор, как говорил, какие злые и холодные у него были глаза, разбирал, отчего ему стало холодно, когда директор
тронул его за ухо, представил себе, как поведут его сечь, как у Севастьянова от испуга вдруг побелеет нос, и он весь будто похудеет немного, как Боровиков задрожит, запрыгает и захихикает от волнения, как добрый Масляников, с плачущим
лицом, бросится обнимать его и прощаться с ним, точно с осужденным на казнь.
В приемный покой вошли доктор с фельдшером и частный. Доктор был плотный коренастый человек в чесунчевом пиджаке и таких же узких, обтягивавших ему мускулистые ляжки панталонах. Частный был маленький толстяк с шарообразным красным
лицом, которое делалось еще круглее от его привычки набирать в щеки воздух и медленно выпускать его. Доктор подсел на койку к мертвецу, так же как и фельдшер,
потрогал руки, послушал сердце и встал, обдергивая панталоны.
Не отъехал он и 100 шагов, как ему встретилась сопутствуемая опять конвойным с ружьем ломовая телега, на которой лежал другой, очевидно уже умерший арестант. Арестант лежал на спине на телеге, и бритая голова его с черной бородкой, покрытая блинообразной шапкой, съехавшей на
лицо до носа, тряслась и билась при каждом толчке телеги. Ломовой извозчик в толстых сапогах правил лошадью, идя рядом. Сзади шел городовой. Нехлюдов
тронул за плечо своего извозчика.
Казалось, это были не мои руки, а чужие, точно не
лицо я
трогал, а какую-то маску.
Мы теперь довольно знаем Лопухова, чтобы видеть, что он был человек не сантиментальный, но он был так
тронут этими словами жены, что
лицо его вспыхнуло.
Мне было весело смотреть на
лица студентов; их объятия, восклицания, невинное кокетничанье молодости, горящие взгляды, смех без причины — лучший смех на свете — все это радостное кипение жизни юной, свежей, этот порыв вперед — куда бы то ни было, лишь бы вперед, — это добродушное раздолье меня
трогало и поджигало.
— Не
тронь… тетенька забранит… хуже будет! — остановила меня девочка, — вот
лицо фартуком оботри… Барин!.. миленький!
— Постой, Катерина! ступай, мой ненаглядный Иван, я поцелую тебя! Нет, дитя мое, никто не
тронет волоска твоего. Ты вырастешь на славу отчизны; как вихорь будешь ты летать перед козаками, с бархатною шапочкою на голове, с острою саблею в руке. Дай, отец, руку! Забудем бывшее между нами. Что сделал перед тобою неправого — винюсь. Что же ты не даешь руки? — говорил Данило отцу Катерины, который стоял на одном месте, не выражая на
лице своем ни гнева, ни примирения.
Идет неуклюжий Валей, ступая по грязи тяжело, как старая лошадь; скуластое
лицо его надуто, он смотрит, прищурясь, в небо, а оттуда прямо на грудь ему падает белый осенний луч, — медная пуговица на куртке Валея горит, татарин остановился и
трогает ее кривыми пальцами.
Я не умел поберечь сна бедной моей матери,
тронул ее рукой и сказал: «Ах, какое солнышко! как хорошо пахнет!» Мать вскочила, в испуге сначала, и потом обрадовалась, вслушавшись в мой крепкий голос и взглянув на мое посвежевшее
лицо.
Мой друг дрогнул. Я очень ясно прочитал на его
лице, что у него уж готов был вицмундир, чтоб ехать к князю Ивану Семенычу, что опоздай я еще минуту — и кто бы поручился за то, что могло бы произойти! Однако замешательство его было моментальное. Раскаяние мое видимо
тронуло его. Он протянул мне обе руки, и мы долгое время стояли рука в руку, чувствуя по взаимным трепетным пожиманиям, как сильно взволнованы были наши чувства.
Она молча, низко поклонилась ему, ее
трогали эти молодые, честные, трезвые, уходившие в тюрьму с улыбками на
лицах; у нее возникала жалостливая любовь матери к ним.
Но внешний смысл его слов не удовлетворял, не
трогал и не пугал ее, она все-таки ждала страшного и упорно искала его за словами — в
лице, в глазах, в голосе прокурора, в его белой руке, неторопливо мелькавшей по воздуху.
Сизов легонько
тронул ее за локоть, она обернулась к нему —
лицо у него было довольное и немного озабоченное. Он шептал...
Лица и звук голосов их имели серьезное, почти печальное выражение, как будто потери вчерашнего дела сильно
трогали и огорчали каждого, но, сказать по правде, так как никто из них не потерял очень близкого человека (да и бывают ли в военном быту очень близкие люди?), это выражение печали было выражение официальное, которое они только считали обязанностью выказывать.
— Вот то-то и беда! ваше ангельское, доброе
лицо, ma tante, кроткие речи, дружеское пожатие руки — все это смущает и
трогает меня: мне хочется плакать, хочется опять жить, томиться… а зачем?
Желтков, совершенно растерявшись, опустился вдруг на диван и пролепетал омертвевшими губами: «Прошу, господа, садиться». Но, должно быть, вспомнил, что уже безуспешно предлагал то же самое раньше, вскочил, подбежал к окну, теребя волосы, и вернулся обратно на прежнее место. И опять его дрожащие руки забегали, теребя пуговицы, щипля светлые рыжеватые усы,
трогая без нужды
лицо.
Отобедав, он еще часов с пяти занялся своим туалетом и издержал несколько умывальников воды для обмывания рук, шеи и
лица, причем фыркал и откашливался на весь дом; затем вычистил себе угольным порошком зубы и слегка
тронул черным фиксатуаром свой алякок, усы и бакенбарды.
Коршун еще более нахмурил брови. Внутренняя борьба отразилась на суровом
лице его. Заметно было, что Перстень удачно
тронул живую струну в очерствелом его сердце.
Меня
тронуло и смутило ее испуганное восклицание; я понял, что она испугалась за меня: страх и удивление так ясно выразились на ее умном
лице. Наскоро я объяснил ей, что не живу в этой улице, а только иногда прихожу посмотреть.
Однако в то самое время, как я восторгался женой моей, я и не заметил, что тронувшее Наташу слово мое на Преображеньев день других
тронуло совершенно в другую сторону, и я посеял против себя вовсе нежеланное неудовольствие в некоторых
лицах в городе.
Серые страницы толстой книги спокойно, тягучим слогом рассказывали о событиях, а людей в книге не чувствовалось, не слышно было человечьей речи, не видно
лиц и глаз, лишь изредка звучала тихонько жалоба умерших, но она не
трогала сердца, охлаждённая сухим языком книги.
Он прикрыл свой пламенный глаз, и из-под ресниц тяжело выкатилась большая слеза. Это очень
тронуло Кожемякина, он вспомнил точёное
лицо старца Иоанна и подумал...
— И вот, вижу я — море! — вытаращив глаза и широко разводя руками, гудел он. — Океан! В одном месте — гора, прямо под облака. Я тут, в полугоре, притулился и сижу с ружьём, будто на охоте. Вдруг подходит ко мне некое человечище, как бы без
лица, в лохмотье одето, плачет и говорит: гора эта — мои грехи, а сатане —
трон! Упёрся плечом в гору, наддал и опрокинул её. Ну, и я полетел!
Потом подошла к брату с радостною улыбкой, сморщившею всё ее
лицо,
тронула его за плечо и начала руками,
лицом и всем телом делать ему быстрые знаки.
Потугин ничего не отвечал на ласковые речи Литвинова, стоял, переминаясь с ноги на ногу, посреди комнаты и только посмеивался да покачивал головой. Радушный привет Литвинова его, видимо,
тронул, но в выражении его
лица было нечто принужденное.
Маша, закрыв половину
лица веером карт, должно быть, смеялась, а Яков смотрел в свои карты и нерешительно
трогал рукой то одну, то другую.
— Не
тронь, пусть поет! — добродушно попросил Фома, заглядывая в
лицо своей дамы. Он был бледен, в глазах его вспыхивали какие-то искорки, по
лицу блуждала улыбка, неясная и ленивая.
Фоме было жалко видеть веселого и бойкого школьного товарища таким изношенным, живущим в этой конуре. Он смотрел на него, грустно мигал глазами и видел, как
лицо Ежова подергивается, а глазки пылают раздражением. Ежов откупоривал бутылку с водой и, занятый этим, молчал, сжав бутылку коленями и тщетно напрягаясь, чтобы вытащить из нее пробку. И это его бессилие тоже
трогало Фому.
— Когда вы черт знает как обрешетились. Долинский ничего не отвечал, и по
лицу его пробежала тучка. Даша поняла, что она
тронула больную рану Долинского. Она
тронула его пальчиком по губам и сказала...
И вот, в тот самый вечер, камердинер Семен, получивши от Прокопа затрещину за то, что, снимая с него на ночь сапоги, нечаянно
тронул баринову мозоль, не только не стерпел, по обыкновению, нанесенного ему оскорбления, но прямо так-таки и выпалил Прокопу в
лицо...
Но лучше всего в ней было выражение ее миловидного
лица: доверчивое, добродушное и кроткое, оно и
трогало, и привлекало.
Когда она с озабоченным
лицом сначала
потрогала ложкой кисель и потом стала лениво есть его, запивая молоком, и он слышал ее глотки, им овладела такая тяжелая ненависть, что у него даже зачесалась голова.
Когда она брала в руки деньги, красивое
лицо её становилось строгим, малиновые губы крепко сжимались, а в глазах являлось что-то масляное и едкое. Считая разноцветные, грязные бумажки, она
трогала их пухлыми пальцами так осторожно, точно боялась, что деньги разлетятся из-под рук её, как мухи.
Относительно почтения «Адская почта» объяснялась, что «знатных и в правлении великие места имеющих людей она никогда в
лицо не
трогала своими критическими замечаниями».
Таков был еще Старостин, на
лице которого лежало самодовольное выражение власти: «Вы, мол, чтò ни говорите, а меня никто не
тронет.
Игнат
тронул кобылу, и телеги снова застучали. Алексей рекрут стоял посредине дороги и, стиснув кулаки, с выражением ярости на
лице, ругал мужиков, чтò было мочи.
Он смотрел в
лицо ей с выражением сочувствия, но её жалобы не
трогали его души. Ему не нравился её язык, какой-то книжный, несвойственный человеку, глубоко чувствующему, а светлые глаза её странно бегали из стороны в сторону, редко останавливаясь на чём-либо.
Владимир. А я так часто был обманут желаньями и столько раз раскаивался, достигнув цели, что теперь не желаю ничего; живу как живется; никого не
трогаю, и от этого все стараются чем-нибудь возбудить меня, как-нибудь вымучить из меня обидное себе слово. И знаешь ли: это иногда меня веселит. Я вижу людей, которые из жил тянутся, чтоб чем-нибудь сделать еще несноснее мое существование! Неужели я такое важное
лицо в мире, или милость их простирается даже до самых ничтожных!
От камня до самого низа шел ровный, отлогий скат, покрытый мягкою зеленою травой, которую хотелось рукой
потрогать или полежать на ней. Саша легла и скатилась вниз. Мотька с серьезным, строгим
лицом, отдуваясь, тоже легла и скатилась, и при этом у нее рубаха задралась до плеч.
Лицо Прошки трудно ей поддавалось; оно подернулось ею, как дергается поплавок на поверхности реки, когда в глубине
трогают наживку… сначала слабо, потом несколько явственнее.