Неточные совпадения
— Да,
правда, — сказал Левин, — большею частью
бывает, что споришь горячо только оттого, что никак не можешь понять, что именно хочет доказать противник.
Он очень нервный человек и
бывает неприятен,
правда, но зато иногда он
бывает очень мил.
Бывало, льстивый голос света
В нем злую храбрость выхвалял:
Он,
правда, в туз из пистолета
В пяти саженях попадал,
И то сказать, что и в сраженье
Раз в настоящем упоенье
Он отличился, смело в грязь
С коня калмыцкого свалясь,
Как зюзя пьяный, и французам
Достался в плен: драгой залог!
Новейший Регул, чести бог,
Готовый вновь предаться узам,
Чтоб каждым утром у Вери
В долг осушать бутылки три.
Бывало, он меня не замечает, а я стою у двери и думаю: «Бедный, бедный старик! Нас много, мы играем, нам весело, а он — один-одинешенек, и никто-то его не приласкает.
Правду он говорит, что он сирота. И история его жизни какая ужасная! Я помню, как он рассказывал ее Николаю — ужасно быть в его положении!» И так жалко станет, что,
бывало, подойдешь к нему, возьмешь за руку и скажешь: «Lieber [Милый (нем.).] Карл Иваныч!» Он любил, когда я ему говорил так; всегда приласкает, и видно, что растроган.
И так-то вот всегда у этих шиллеровских прекрасных душ
бывает: до последнего момента рядят человека в павлиные перья, до последнего момента на добро, а не на худо надеются; и хоть предчувствуют оборот медали, но ни за что себе заранее настоящего слова не выговорят; коробит их от одного помышления; обеими руками от
правды отмахиваются, до тех самых пор, пока разукрашенный человек им собственноручно нос не налепит.
Бальзаминова. Говорят: за чем пойдешь, то и найдешь! Видно, не всегда так
бывает. Вот Миша ходит-ходит, а все не находит ничего. Другой бы бросил давно, а мой все не унимается. Да коли
правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет, что я хожу, а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно, а бедность-то еще скучней». Что
правда то
правда. Нечего с ним и спорить.
Бальзаминов. Само думается, маменька.
Правду говорят, маменька, что с состоянием-то много заботы
бывает.
— Ей-богу,
правда. В прошлом году были в Колпине, да вот тут в рощу иногда ходим. Двадцать четвертого июня братец именинники, так обед
бывает, все чиновники из канцелярии обедают.
— Это, — отвечает, — твоя совершенная
правда, но только между старинными чиновниками
бывали отчаянные доки.
— Да, не пьете: это
правда: это улучшение, прогресс! Свет, перчатки, танцы и духи спасли вас от этого. Впрочем, чад
бывает различный: у кого пары бросаются в голову, у другого… Не влюбчивы ли вы?
Может, я очень худо сделал, что сел писать: внутри безмерно больше остается, чем то, что выходит в словах. Ваша мысль, хотя бы и дурная, пока при вас, — всегда глубже, а на словах — смешнее и бесчестнее. Версилов мне сказал, что совсем обратное тому
бывает только у скверных людей. Те только лгут, им легко; а я стараюсь писать всю
правду: это ужасно трудно!
В Индейских морях
бывают,
правда, ураганы, но
бывают, следовательно могут и не быть, а противные ветры у Горна непременно будут.
Наши, однако, не унывают, ездят на скалы гулять. Вчера даже с корвета поехали на берег пить чай на траве, как,
бывало, в России, в березовой роще. Только они взяли с собой туда дров и воды: там нету. Не
правда ли, есть маленькая натяжка в этом сельском удовольствии?
Правду говорили мне в Аяне! Иногда якут вдруг остановится, видя, что не туда завел, впереди все одно: непроходимое и бесконечное топкое болото, дорожки не видать, и мы пробираемся назад. Пытка! Кучер Иван пытается утешать, говорит, что «никакая дорога без лужи не
бывает, сколько он ни езжал». Это
правда.
Положительной стороной этого бесстрашия всегда
бывает любовь к
правде.
— Да я и не вру, все
правда; к сожалению,
правда почти всегда
бывает неостроумна. Ты, я вижу, решительно ждешь от меня чего-то великого, а может быть, и прекрасного. Это очень жаль, потому что я даю лишь то, что могу…
Был тогда в начале столетия один генерал, генерал со связями большими и богатейший помещик, но из таких (
правда, и тогда уже, кажется, очень немногих), которые, удаляясь на покой со службы, чуть-чуть не
бывали уверены, что выслужили себе право на жизнь и смерть своих подданных.
Обыкновенно в жизни
бывает так, что при двух противоположностях
правду надо искать посередине; в настоящем случае это буквально не так.
— А
правда ли, — спросил Костя, — что Акулина дурочка с тех пор и рехнулась, как в воде
побывала?
— А что, старик, скажи
правду, тебе, чай, хочется на родине-то
побывать?
К Вере Павловне они питают беспредельное благоговение, она даже дает им целовать свою руку, не чувствуя себе унижения, и держит себя с ними, как будто пятнадцатью годами старше их, то есть держит себя так, когда не дурачится, но, по
правде сказать, большею частью дурачится, бегает, шалит с ними, и они в восторге, и тут
бывает довольно много галопированья и вальсированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много болтовни и хохотни, и чуть ли не больше всего пения; но беготня, хохотня и все нисколько не мешает этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая.
— Вы все говорите о недостаточности средств у нас, девушек, делать основательный выбор. Вообще это совершенная
правда. Но
бывают исключительные случаи, когда для основательности выбора и не нужно такой опытности. Если девушка не так молода, она уж может знать свой характер. Например, я свой характер знаю, и видно, что он уже не изменится. Мне 22 года. Я знаю, что нужно для моего счастия: жить спокойно, чтобы мне не мешали жить тихо, больше ничего.
— Да вот как, ваше сиятельство:
бывало, увидит он, села на стену муха: вы смеетесь, графиня? Ей-богу,
правда.
Бывало, увидит муху и кричит: Кузька, пистолет! Кузька и несет ему заряженный пистолет. Он хлоп, и вдавит муху в стену!
И вот я, двадцатилетний малый, очутился с тринадцатилетней девочкой на руках! В первые дни после смерти отца, при одном звуке моего голоса, ее била лихорадка, ласки мои повергали ее в тоску, и только понемногу, исподволь, привыкла она ко мне.
Правда, потом, когда она убедилась, что я точно признаю ее за сестру и полюбил ее, как сестру, она страстно ко мне привязалась: у ней ни одно чувство не
бывает вполовину.
Когда они все
бывали в сборе в Москве и садились за свой простой обед, старушка была вне себя от радости, ходила около стола, хлопотала и, вдруг останавливаясь, смотрела на свою молодежь с такою гордостью, с таким счастием и потом поднимала на меня глаза, как будто спрашивая: «Не
правда ли, как они хороши?» Как в эти минуты мне хотелось броситься ей на шею, поцеловать ее руку. И к тому же они действительно все были даже наружно очень красивы.
Старики Бурмакины жили радушно, и гости ездили к ним часто. У них были две дочери, обе на выданье; надо же было барышням развлеченье доставить.
Правда, что между помещиками женихов не оказывалось, кроме закоренелых холостяков, погрязших в гаремной жизни, но в уездном городе и по деревням расквартирован был кавалерийский полк, а между офицерами и женихов присмотреть не в редкость
бывало. Стало быть, без приемов обойтись никак нельзя.
— Действительно, вы изволите говорить совершенную-с
правду. Иная точно
бывает… — Тут он остановился, как бы не прибирая далее приличного слова.
На другой день проснулся, смотрю: уже дед ходит по баштану как ни в чем не
бывало и прикрывает лопухом арбузы. За обедом опять старичина разговорился, стал пугать меньшего брата, что он обменяет его на кур вместо арбуза; а пообедавши, сделал сам из дерева пищик и начал на нем играть; и дал нам забавляться дыню, свернувшуюся в три погибели, словно змею, которую называл он турецкою. Теперь таких дынь я нигде и не видывал.
Правда, семена ему что-то издалека достались.
Он, надобно тебе объявить, еще тебя не было на свете, как начал ездить к твоей матушке;
правда, в такое время, когда отца твоего не
бывало дома.
Как на беду, дьяк после путешествия в мешке охрип и дребезжал едва слышным голосом;
правда, приезжий певчий славно брал баса, но куда бы лучше, если бы и кузнец был, который всегда,
бывало, как только пели «Отче наш» или «Иже херувимы», всходил на крылос и выводил оттуда тем же самым напевом, каким поют и в Полтаве.
— А теперь… Га! Теперь — все покатилось кверху тормашками на белом свете. Недавно еще… лет тридцать назад, вот в этом самом Гарном Луге была еще настоящая шляхта… Хлопов держали в страхе… Чуть что… А! сохрани боже! Били, секли, мордовали!..
Правду тебе скажу, — даже
бывало жалко… потому что не по — христиански… А теперь…
Как бы изумился и вознегодовал Тарас Семеныч, если б узнал
правду:
бывая наверху.
Он же на вопрос, что за вещь черемша, ответил: «Во-первых, это не вещь, а растение, и, во-вторых, растение преполезное и вкусное; брюхо пучит от него,
правда, да нам это наплевать, мы с дамами не
бываем».
Слава их так повсеместна и прочна, что не нужно распространяться об ней; но должно сказать
правду, что когда они
бывают худы и сухи, то мясо их мало разнится от мяса обыкновенных куличков.
Правда, рано утром, и то уже в исходе марта, и без лыж ходить по насту, который иногда
бывает так крепок, что скачи куда угодно хоть на тройке; подкрасться как-нибудь из-за деревьев к начинающему глухо токовать краснобровому косачу; нечаянно наткнуться и взбудить чернохвостого русака с ремнем пестрой крымской мерлушки по спине или чисто белого как снег беляка: он еще не начал сереть, хотя уже волос лезет; на пищик [Пищиком называется маленькая дудочка из гусиного пера или кожи с липового прутика, на котором издают ртом писк, похожий на голос самки рябца] подозвать рябчика — и кусок свежей, неперемерзлой дичины может попасть к вам на стол…
Но хоть и грубо, а все-таки
бывало и едко, а иногда даже очень, и это-то, кажется, и нравилось Настасье Филипповне. Желающим непременно
бывать у нее оставалось решиться переносить Фердыщенка. Он, может быть, и полную
правду угадал, предположив, что его с того и начали принимать, что он с первого разу стал своим присутствием невозможен для Тоцкого. Ганя, с своей стороны, вынес от него целую бесконечность мучений, и в этом отношении Фердыщенко сумел очень пригодиться Настасье Филипповне.
— Не
правда ли? Не
правда ли? — вскинулась генеральша. — Я вижу, что и ты иногда
бываешь умна; ну, довольно смеяться! Вы остановились, кажется, на швейцарской природе, князь, ну!
Это
правда, что он
бывал иногда даже слишком наивен и назойлив в своем любопытстве; но в то же время это был человек довольно хитрый и извилистый, а в некоторых случаях даже слишком коварно-молчаливый; беспрерывными отталкиваниями князь почти приготовил в нем себе врага.
Факт этот верный, я стою за это и… надобно же было высказать когда-нибудь
правду вполне, просто и откровенно; но факт этот в то же время и такой, которого нигде и никогда, спокон веку и ни в одном народе, не
бывало и не случалось, а стало быть, факт этот случайный и может пройти, я согласен.
— И как еще напринималась-то!.. — соглашался Мыльников. — Другая бы тринадцать раз повесилась с таким муженьком, как Тарас Матвеевич…
Правду надо говорить. Совсем было измотал я семьишку-то, кабы не жилка… И удивительное это дело, тещенька любезная, как это во мне никакой совести не было. Никого,
бывало, не жаль, а сам в кабаке день-деньской, как управляющий в конторе.
— Никогда, мадам! — высокомерно уронила Эльза.Мы все здесь живем своей дружной семьей. Все мы землячки или родственницы, и дай бог, чтобы многим так жилось в родных фамилиях, как нам здесь.
Правда, на Ямской улице
бывают разные скандалы, и драки, и недоразумения. Но это там… в этих… в рублевых заведениях. Русские девушки много пьют и всегда имеют одного любовника. И они совсем не думают о своем будущем.
А если мужчина мне совсем не нравится, —
правда,
бывают чересчур уж гадкие, — я всегда могу сказаться больной, и вместо меня пойдет какая-нибудь из новеньких…
Тогда за каждым кустом, за каждым деревом как будто еще кто-то жил, для нас таинственный и неведомый; сказочный мир сливался с действительным; и, когда,
бывало, в глубоких долинах густел вечерний пар и седыми извилистыми космами цеплялся за кустарник, лепившийся по каменистым ребрам нашего большого оврага, мы с Наташей, на берегу, держась за руки, с боязливым любопытством заглядывали вглубь и ждали, что вот-вот выйдет кто-нибудь к нам или откликнется из тумана с овражьего дна и нянины сказки окажутся настоящей, законной
правдой.
— Ну, брат Маслобоев, это ты врешь, — прервал я его. — Во-первых, генералы, хоть бы и литературные, и с виду не такие
бывают, как я, а второе, позволь тебе сказать, я действительно припоминаю, что раза два тебя на улице встретил, да ты сам, видимо, избегал меня, а мне что ж подходить, коли вижу, человек избегает. И знаешь, что и думаю? Не будь ты теперь хмелен, ты бы и теперь меня не окликнул. Не
правда ли? Ну, здравствуй! Я, брат, очень, очень рад, что тебя встретил.
Алеша довольно часто
бывал у Наташи, но все на минутку; один раз только просидел у ней несколько часов сряду; но это было без меня. Входил он обыкновенно грустный, смотрел на нее робко и нежно; но Наташа так нежно, так ласково встречала его, что он тотчас же все забывал и развеселялся. Ко мне он тоже начал ходить очень часто, почти каждый день.
Правда, он очень мучился, но не мог и минуты пробыть один с своей тоской и поминутно прибегал ко мне за утешением.
— По
правде сказать, невелико вам нынче веселье, дворянам. Очень уж оплошали вы. Начнем хоть с тебя: шутка сказать, двадцать лет в своем родном гнезде не
бывал!"Где был? зачем странствовал?" — спросил бы я тебя — так сам, чай, ответа не дашь! Служил семь лет, а выслужил семь реп!
"А что, не пройтись ли и мне насчет"Происшествия в Абруццских горах"? — пришло мне на ум. —
Правда, я там никогда не
бывал, но ведь и они тоже, наверное, не
бывали… Следственно…"
Когда его увели, она села на лавку и, закрыв глаза, тихо завыла. Опираясь спиной о стену, как,
бывало, делал ее муж, туго связанная тоской и обидным сознанием своего бессилия, она, закинув голову, выла долго и однотонно, выливая в этих звуках боль раненого сердца. А перед нею неподвижным пятном стояло желтое лицо с редкими усами, и прищуренные глаза смотрели с удовольствием. В груди ее черным клубком свивалось ожесточение и злоба на людей, которые отнимают у матери сына за то, что сын ищет
правду.
Если сказать
правду,
бывали нередко случаи, когда пан Туркевич вылетал оттуда с быстротой человека, которого подталкивают сзади не особенно церемонно; но случаи эти, объяснявшиеся недостаточным уважением помещиков к остроумию, не оказывали влияния на общее настроение Туркевича: веселая самоуверенность составляла нормальное его состояние, так же как и постоянное опьянение.
— Истинная
правда! — прервал Рогожкин, — вот у нас в полку служил поручик Живчиков, так он как залучит,
бывало, метреску, да станет она ему свои резоны рассказывать:"Ты, говорит, мне момо-то [66] не говори, а подавай настоящее дело"… Погубители вы! — продолжал он, обращаясь к Горехвастову и трепля его по ляжке.