Неточные совпадения
Лопухов видел вещи в тех самых чертах, в каких
представляются они всей массе рода человеческого, кроме партизанов
прекрасных идей.
В брак он, однако, не вступил, хотя много
представлялось к тому
прекрасных случаев: в этом виновата Варвара Павловна.
И я вот, по моей кочующей жизни в России и за границей, много был знаком с разного рода писателями и художниками, начиная с какого-нибудь провинциального актера до Гете, которому имел честь
представляться в качестве русского путешественника, и, признаюсь, в каждом из них замечал что-то особенное, не похожее на нас, грешных, ну, и, кроме того, не говоря об уме (дурака писателя и артиста я не могу даже себе представить), но, кроме ума, у большей части из них
прекрасное и благородное сердце.
Соблазны власти и всего того, что она дает, и богатства, почестей, роскошной жизни,
представляются достойной целью деятельности людей только до тех пор, пока она не достигнута, но тотчас, как скоро человек достигает их, обличают свою пустоту и теряют понемногу свою притягательную силу, как облака, которые имеют форму и красоту только издали: стоит только вступить в них чтобы исчезло всё то, что казалось в них
прекрасным.
— Атанде-с, — прервал Коровкин. — Рекомендуюсь: дитя природы… Но что я вижу? Здесь дамы… А зачем же ты не сказал мне, подлец, что у тебя здесь дамы? — прибавил он, с плутовскою улыбкою смотря на дядю. — Ничего? не робей!..
представимся и
прекрасному полу… Прелестные дамы! — начал он, с трудом ворочая языком и завязая на каждом слове. — Вы видите несчастного, который… ну, да уж и так далее… Остальное не договаривается… Музыканты! польку!
— Почтительнее будет выразиться: многоразличные вопли испускали-с. Кричали: как они
представятся теперь
прекрасному полу-с? а потом прибавили: «Я не достоин рода человеческого!» — и все так жалостно говорили-с, в отборных словах-с.
Он не смел мыслить, не смел надеяться: но против воли Москва, Кремль, Спас на Бору и
прекрасная незнакомка
представились его воображению.
— Что ж, я очень рад, — сказал он и пожал плечами. — От души тебя поздравляю. Теперь
представляется тебе
прекрасный случай расстаться со мной, к великому твоему удовольствию. И я вполне тебя понимаю. Жить у старика-отца, человека больного, полоумного, в твои годы, должно быть, очень тяжело. Я тебя прекрасно понимаю. И если бы я околел поскорей, и если бы меня черти взяли, то все были бы рады. От души поздравляю.
Играли по нескольку ролей каждый, все было очень хорошо. Я играл Добчинского, купца Абдулина и Держиморду, то и дело переодеваясь за кулисами. Треуголка и шпага была одна. Входившие
представляться чиновники брали их поочередно. Огромный Городничий повторял свою роль за суфлером, но это уже был не Качевский, его вытребовал Григорьев, а молодой
прекрасный суфлер С.А. Андреев-Корсиков.
Прошло полчаса, час, а она все плакала. Я вспомнил, что у нее нет ни отца, ни матери, ни родных, что здесь она живет между человеком, который ее ненавидит, и Полей, которая ее обкрадывает, — и какою безотрадной
представилась мне ее жизнь! Я, сам не знаю зачем, пошел к ней в гостиную. Она, слабая, беспомощная, с
прекрасными волосами, казавшаяся мне образцом нежности и изящества, мучилась как больная; она лежала на кушетке, пряча лицо, и вздрагивала всем телом.
Из этого основного воззрения следуют дальнейшие определения:
прекрасное tcnm идея в форме ограниченного проявления;
прекрасное есть отдельный чувственный предмет, который
представляется чистым выражением идеи, так что в идее не остается ничего, что не проявлялось бы чувственно в этом отдельном предмете, а в отдельном чувственном предмете нет ничего, что не было бы чистым выражением идеи, Отдельный предмет в этом отношении называется образом (das Bild).
Что касается существенного различия прежнего и предлагаемого нами понятия о
прекрасном, оно обнаруживается, как мы сказали, на каждом шагу; первое доказательство этого
представляется нам в понятиях об отношении к
прекрасному возвышенного и комического, которые в господствующей эстетической системе признаются соподчиненными видоизменениями
прекрасного, проистекающими от различного отношения между двумя его факторами, идеею и образом.
Вследствие изменения точки зрения и возвышенное, подобно
прекрасному,
представляется нам как явление более самостоятельное и, однако же, более близкое человеку, нежели
представлялось.
То-то и есть, что я слепо верил тогда, что каким-то чудом, каким-нибудь внешним обстоятельством все это вдруг раздвинется, расширится; вдруг
представится горизонт соответственной деятельности, благотворной,
прекрасной, и, главное, совсем готовой (какой именно — я никогда не знал, но, главное — совсем готовой), и вот я выступлю вдруг на свет божий, чуть ли не на белом коне и не в лавровом венке.
Мечты его и на этом не остановились; ему
представлялось, что у них уже есть
прекрасный ребенок, к которому впоследствии очень кстати можно будет проговорить стихи Лермонтова...
Самая
прекрасная будущность
представлялась ему: вот он теперь женится, выпишет из Москвы книг, будет заниматься; выдержит экзамен, сделается профессором; весь погрузится в пауку.
Мучало его только воспоминание о невесте. И не только воспоминание, но представление живое о том, что могло бы быть. Невольно
представлялась ему знакомая фаворитка государя, вышедшая потом замуж и ставшая
прекрасной женой, матерью семейства. Муж же имел важное назначение, имел и власть, и почет, и хорошую, покаявшуюся жену.
Во многих находим
прекрасные изображения природы, хотя здесь заметно сильное однообразие, которое отчасти объясняется общим грустным характером песен: обыкновенно в них
представляется пустынная, печальная равнина, среди которой стоит несколько деревьев, а под ними раненый или убитый добрый молодец; или же несколькими чертами обрисовывается густой туман, павший на море, звездочка, слабо мерцающая сквозь туман, и девушка, горюющая о своей злой судьбе.
Плача, смеясь, сверкая слезинками на ресницах, она говорила ему, что с первых же дней знакомства он поразил ее своею оригинальностью, умом, добрыми, умными глазами, своими задачами и целями жизни, что она полюбила его страстно, безумно и глубоко; что когда, бывало, летом она входила из сада в дом и видела в передней его крылатку или слышала издали его голос, то сердце ее обливалось холодком, предчувствием счастья; его даже пустые шутки заставляли ее хохотать, в каждой цифре его тетрадок она видела что-то необыкновенно разумное и грандиозное, его суковатая палка
представлялась ей
прекрасней деревьев.
Только тогда будет довольна Ася своими отношениями к людям, когда, подобно другим, станет ограничиваться
прекрасными рассуждениями, пока не
представляется случая приняться за исполнение речей, а чуть
представится случай, прикусит язычок и сложит руки, как делают все.
Чтение переписки Станкевича так симпатично действовало на нас, нам так отрадно было наблюдать проявления этого
прекрасного характера; личность писавшего
представлялась нам, по этим письмам, так обаятельною, что мы считали переписку Станкевича окончательным объяснением и утверждением его прав на внимание и сочувствие образованного общества.
И когда я думаю о Сашиной душе, она мне
представляется чем-то вроде большой
прекрасной бабочки, — такой трепетной, робкой и нежной, что малейшее грубое прикосновение сомнет и оскорбит красоту ее крыльев.
То, что
представлялось прежде хорошим и высоким — любовь к отечеству, к своему народу, к своему государству, служение им в ущерб благу других людей, военные подвиги, — всё это
представляется христианину уже не высоким и
прекрасным, а, напротив, низким и дурным.
беспечно говорит Архилох. Существами совсем из другого мира должны
представляться нам эти люди, радостно, бодро и религиозно жившие среди
прекрасного мира, беззаботные к вечно нависшей над ними божественной угрозе и божественной несправедливости.
«Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые
представлялись чем-то
прекрасным и таинственным.
Вечером монахи пели стройно, вдохновенно, служил молодой иеромонах с черной бородой; и преосвященный, слушая про жениха, грядущего в полунощи, и про чертог украшенный, чувствовал не раскаяние в грехах, не скорбь, а душевный покой, тишину и уносился мыслями в далекое прошлое, в детство и юность, когда также пели про жениха и про чертог, и теперь это прошлое
представлялось живым,
прекрасным, радостным, каким, вероятно, никогда и не было.
Иловайская удивленно вглядывалась в потемки и видела только красное пятно на образе и мелькание печного света на лице Лихарева. Потемки, колокольный звон, рев метели, хромой мальчик, ропщущая Саша, несчастный Лихарев и его речи — всё это мешалось, вырастало в одно громадное впечатление, и мир божий казался ей фантастичным, полным чудес и чарующих сил. Всё только что слышанное звучало в ее ушах, и жизнь человеческая
представлялась ей
прекрасной, поэтической сказкой, в которой нет конца.
Еще и теперь, через несколько десятков лет, эта
прекрасная личность
представляется мне во всем обаянии истинно пастырского служения.
Не одни картины прежнего знакомого мне моря, любимого утеса, северного сияния и неба,
прекрасного ночного неба во всем его великолепии, со всею Божьею благодатью, обстают меня: часто
представляются мне такие дивные видения, за которые цари заплатили бы грудами золота.
В нем идея силы, созданная для того, чтобы соединить воедино разрозненные части великого целого, исполняет свое назначение; но идея
прекрасного ему невнятна или
представляется ему смутно и все-таки в образах силы, твердости, узорочности.
Таким роскошным, по своей окраске, с приподнятой гордо головкою, цветком
представлялась ему Дарья Николаевна. Эта сила мужчины, заключенная в
прекрасную оболочку женщины, не встречаемая им доселе, пленила его.
После дня, проведенного на площадях, где собирались полки, Антон лег спать; но заснуть не мог, волнуемый ли мыслью об Анастасии, мелькнувшей перед ним, как
прекрасное, волшебное видение, или мыслью о походе, который
представлялся пламенному воображению его, его благородному сердцу, в очаровательной картине. Вдруг, посреди этих мечтаний, не дававших ему уснуть, слышит он на улице странные крики. Кричат: «Лови! лови! здесь, сюда! к палатам Образца! головой за него отвечаем!»
Ее слова и бледное лицо были сердиты, но ее глаза были полны самой нежной, страстной любви. Я уже смотрел на это
прекрасное создание, как на свою собственность, и тут впервые я заметил, что у нее золотистые брови, чудные брови, каких я раньше никогда не видел. Мысль, что я сейчас могу привлечь ее к себе, ласкать, касаться ее замечательных волос,
представилась мне вдруг такою чудовищной, что я засмеялся и закрыл глаза.
Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е.
прекрасным человеком, что́
представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.