Неточные совпадения
Она была похожа на
прекрасный, хотя еще и полный лепестков, но уже отцветший, без
запаха цветок.
Посмотрите корень этого
прекрасного колоса: около корня грязь, но эта грязь свежая, можно сказать, чистая грязь; слышите
запах сырой, неприятный, но не затхлый, не скиснувшийся.
Но, почти помимо их сознания, их чувственность — не воображение, а простая, здоровая, инстинктивная чувственность молодых игривых самцов — зажигалась от Нечаянных встреч их рук с женскими руками и от товарищеских услужливых объятий, когда приходилось помогать барышням входить в лодку или выскакивать на берег, от нежного
запаха девичьих одежд, разогретых солнцем, от женских кокетливо-испуганных криков на реке, от зрелища женских фигур, небрежно полулежащих с наивной нескромностью в зеленой траве, вокруг самовара, от всех этих невинных вольностей, которые так обычны и неизбежны на пикниках, загородных прогулках и речных катаниях, когда в человеке, в бесконечной глубине его души, тайно пробуждается от беспечного соприкосновения с землей, травами, водой и солнцем древний,
прекрасный, свободный, но обезображенный и напуганный людьми зверь.
— Вышивали мы гладью, золотом, напрестольники, воздухи, архиерейские облачения… травками, цветами, крестиками. Зимой сидишь, бывало, у окна, — окошки маленькие, с решетками, — свету немного, маслицем
пахнет, ладаном, кипарисом, разговаривать нельзя было: матушка была строгая. Кто-нибудь от скуки затянет великопостный ирмос… «Вонми небо и возглаголю и воспою…» Хорошо пели, прекрасно, и такая тихая жизнь, и
запах такой
прекрасный, снежок за окном, ну вот точно во сне…
Сильное, но приятное утомление внезапно овладело им. Он едва успел раздеться — так ему хотелось спать. И последним живым впечатлением перед сном был легкий, сладостный
запах, шедший от подушки —
запах волос Шурочки, ее духов и
прекрасного молодого тела.
Ежели прибавить к этому замечательную неопрятность и вечно присущий
запах перегорелой сивухи, которым, казалось, было пропитано все его тело, то не покажется удивительным, что
прекрасный пол сторонился от Гришки.
Эту кроткую, сладкую жалость он очень часто испытывал, когда его чувств касается что-нибудь истинно
прекрасное: вид яркой звезды, дрожащей и переливающейся в ночном небе,
запахи резеды, ландыша и фиалки, музыка Шопена, созерцание скромной, как бы не сознающей самое себя женской красоты, ощущение в своей руке детской, копошащейся и такой хрупкой ручонки.
Держать в руках свое первое признанное сочинение, вышедшее на
прекрасной глянцевитой бумаге, видеть свои слова напечатанными черным, вечным, несмываемым шрифтом, ощущать могучий
запах типографской краски… что может сравниться с этим удивительным впечатлением, кроме (конечно, в слабой степени) тех неописуемых блаженных чувств, которые испытывает после страшных болей впервые родившая молодая мать, когда со слабою прелестною улыбкой показывает мужу их младенца-первенца.
Вдруг повеял на меня сильный розовый
запах, я остановился и увидал, что между двух солдат стоит
прекрасный хрустальный флакон с розовым маслом.
Оба окна были открыты настежь. Сладостно, до щекотки,
пахло невидимыми глициниями. В городском саду играл струнный оркестр, и звуки его казались
прекрасными и печальными.
Дорогие ковры, громадные кресла, бронза, картины, золотые и плюшевые рамы; на фотографиях, разбросанных по стенам, очень красивые женщины, умные,
прекрасные лица, свободные позы; из гостиной дверь ведет прямо в сад, на балкон, видна сирень, виден стол, накрытый для завтрака, много бутылок, букет из роз,
пахнет весной и дорогою сигарой,
пахнет счастьем, — и все, кажется, так и хочет сказать, что вот-де пожил человек, потрудился и достиг наконец счастья, возможного на земле.
— Смуглая девушка,
прекрасная девушка! Когда сегодня твой милый поцелует тебя между грудей и скажет: «Как хорошо
пахнет твое тело, о моя возлюбленная!» — ты вспомни обо мне в этот миг. Я перелил тебе три лишние капли.
И он, находивший веселие сердца в сверкающих переливах драгоценных камней, в аромате египетских благовонных смол, в нежном прикосновении легких тканей, в сладостной музыке, в тонком вкусе красного искристого вина, играющего в чеканном нинуанском потире, — он любил также гладить суровые гривы львов, бархатные спины черных пантер и нежные лапы молодых пятнистых леопардов, любил слушать рев диких зверей, видеть их сильные и
прекрасные движения и ощущать горячий
запах их хищного дыхания.
Погода была
прекрасная; из сада несло сладким
запахом лип, стоявших тогда в полном цвету; летний воздух, слегка охлажденный густою тенью деревьев и влажностью близкого пруда, дышал какой-то ласковой теплотой.
Как это ни было горько
Пашете и Анете, так как обе они были приглашены теми же офицерами на мазурку; как, наконец, ни неприятно было такое распоряжение супруги Антону Федотычу, который присел уже к статскому советнику Желюзову и начал было ему рассказывать, какие у него в деревне сформированы
прекрасные музыканты, однако все они покорились безотменному повелению Катерины Архиповны и отправились домой.
Приехав, он был непомерно мил; зная из прежних разговоров, что Катерина Архиповна очень любит грецкие орехи в сахаре, будущий зять не преминул в кондитерской отобрать для тещи штук тридцать конфет именно этого сорта; невесте были привезены целые пять фунтов и сверх того в
прекрасном картоне; для
Пашет и Анет у Хозарова тоже были приготовлены конфеты, но он им их не показал, а объявил, что привез им женихов, которых и держит покуда в кармане.
Пашет в самом деле жестоко распорядилась с подарком Хозарова: наследуя от папеньки
прекрасный аппетит ко всему съедобному, она первоначально съела все доставшиеся на ее долю конфеты, а потом принялась и за жениха; сначала откусила ему ноги, а потом, не утерпев, покончила и всего, и последний остаток — женихову голову в шишаке, вероятно, с целью продлить наслаждение, очень долго сосала.
Запах и ощущение нового, пышного,
прекрасного платья, его легкий шум и
запах свежих духов возбуждали Анну Акимовну.
Погода была
прекрасная; птицы мирно чирикали; невдалеке от леса мужик
пахал землю.
В воздухе
пахло водой, травой, туманом, — одним словом,
пахло ранним
прекрасным летним утром.
Елена любила быть одна, среди
прекрасных вещей в своих комнатах, в убранстве которых преобладал белый цвет, в воздухе носились легкие и слабые благоухания, и мечталось о красоте так легко и радостно. Все благоухало здесь едва различными ароматами: Еленины одежды
пахли розами и фиалками, драпировки — белыми акациями; цветущие гиацинты разливали свои сладкие и томные
запахи. Было много книг, — Елена читала много, но только избранные и строгие творения.
Вольный ход, куда хочешь, и полная свобода настали для недавней заточенницы. Но, кроме часовни и келий игуменьи, никуда не ходит она. Мерзок и скверен стал ей
прекрасный Божий мир. Только в тесной келье, пропитанной удушливым
запахом воска, ладана и деревянного масла, стало привольно дышать ей… Где-то вы, кустики ракитовые, где ты, рожь высокая, зыбучая?.. Греховно, все греховно в глазах молодой белицы…
Кто из нас забыл этот яркий свет, этот приятный
запах конюшни, духов, пудры и лайковых перчаток, этого шелка и атласа блестящих цирковых костюмов, щелканье бича, холеных, рослых,
прекрасных лошадей, выпуклые мускулы артистов?
Лакей, облокотившись на свое кресло, дремал на козлах, почтовый ямщик, покрикивая бойко, гнал крупную потную четверку, изредка оглядываясь на другого ямщика, покрикивавшего сзади в коляске. Параллельные широкие следы шин ровно и шибко стлались по известковой грязи дороги. Небо было серо и холодно, сырая мгла сыпалась на поля и дорогу. В карете было душно и
пахло одеколоном и пылью. Больная потянула назад голову и медленно открыла глаза. Большие глаза были блестящи и
прекрасного темного цвета.
Во время этого разговора в одной из множества комнаток, на которые разделено закулисное пространство, сидела Илька. Комната, пропитанная
запахами духов, пудры и светильного газа, носила сразу три названия: уборной, приемной и комнаты m-lle такой-то…У Ильки была самая лучшая комната. Она сидела на диване, обитом свежим пунцовым, режущим глаза, бархатом. Под ее ногами был разостлан
прекрасный цветистый ковер. Вся комната была залита розовым светом, исходившим от лампы с розовым абажуром…
—
Прекрасный, чистый
запах, — молвил Водопьянов.
Боже мой, но Я забыл, что у Меня могут быть и
прекрасные читательницы! Усердно прошу прощения, уважаемые леди, за это неуместное рассуждение о
запахах. Я неприятный собеседник, миледи, и Я еще более скверный парфюмер… нет, еще хуже: Я отвратительная помесь Сатаны с американским медведем, и Я совсем не умею ценить вашей благосклонности…
А в Дерпте на медицинском факультете я нашел таких ученых, как Биддер, сотрудник моего Шмидта, один из создателей животной физиологии питания, как
прекрасный акушер Вальтер, терапевт Эрдман, хирурги Адельман и Эттинген и другие. В клиниках
пахло новыми течениями в медицине, читали специальные курсы (privatissima) по разным отделам теории и практики. А в то же время в Казани не умели еще порядочно обходиться с плессиметром и никто не читал лекций о «выстукивании» и «выслушивании» грудной полости.
Потом, господа, ночью я видел, как она подходила к моей постели и долго глядела мне в лицо. Она ненавидела страстно и уж не могла жить без меня. Созерцание моей ненавистной рожи стало для нее необходимостью. А то, помню, был прелестный летний вечер…
Пахло сеном, была тишина и прочее. Светила луна. Я ходил по аллее и думал о вишневом варенье. Вдруг подходит ко мне бледная,
прекрасная Зиночка, хватает меня за руку и, задыхаясь, начинает объясняться...
— Да, Памфалон, я женщина, — и с этим она распахнула на себе темную епанчу, в которую была завернута, и я увидал молодую,
прекрасную женщину, с лицом, которое мне было знакомо. На нем вместе с красотою отражалось ужасное горе. Голова ее была покрыта дробным плетением волос, и тело умащено сильным
запахом амбры, но она не имела бесстыдства, хотя говорила ужасные вещи.
Не брезговал, впрочем, граф попутно и другими представительницами
прекрасного пола Белокаменной, даже теми, которых он называл «мастодонтами» и уверял пана Кржижановского, что от них
пахнет потом и луком. В будущем же ему улыбалась сладость обладания недоступной княжной.
Женщины некрасивые или уже чересчур вкусившие от жизни, к числу последних принадлежат и «милые, но погибшие создания», предпочитают сильные
запахи, действующие на мужские нервы, распаляющие воображение и таким образом заставляющие не замечать в этих представительницах
прекрасного пола недостатков природы и изъянов, нанесенных жизнью и временем.
Тут грянула ставучинская битва, столь славная для русского оружия, как будто нарочно для того, чтоб выполнить клятву старика; ибо вслед за тем Хотин был сдан русским, а
прекрасная Мариорица, с богатствами двух
пашей, отца и сына, в числе с лишком двух тысяч человек обоего пола, досталась в добычу победителей.