Неточные совпадения
Представляя, что она рвет с дерева какие-то американские фрукты, Любочка сорвала
на одном листке огромной величины червяка, с ужасом бросила его
на землю, подняла
руки кверху и отскочила, как будто боясь, чтобы из него не брызнуло чего-нибудь. Игра прекратилась: мы все, головами вместе,
припали к земле — смотреть эту редкость.
Прошло минут пять. Он все ходил взад и вперед, молча и не взглядывая
на нее. Наконец, подошел к ней, глаза его сверкали. Он взял ее обеими
руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и,
припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел, как совсем сумасшедший.
Соня упала
на ее труп, обхватила ее
руками и так и замерла, прильнув головой к иссохшей груди покойницы. Полечка
припала к ногам матери и целовала их, плача навзрыд. Коля и Леня, еще не поняв, что случилось, но предчувствуя что-то очень страшное, схватили один другого обеими
руками за плечики и, уставившись один в другого глазами, вдруг вместе, разом, раскрыли рты и начали кричать. Оба еще были в костюмах: один в чалме, другая в ермолке с страусовым пером.
— Ах, Василий Иваныч, — пролепетала старушка, — в кои-то веки батюшку-то моего, голубчика-то, Енюшень-ку… — И, не разжимая
рук, она отодвинула от Базарова свое мокрое от слез, смятое и умиленное лицо, посмотрела
на него какими-то блаженными и смешными глазами и опять к нему
припала.
Ему протянули несколько шапок, он взял две из них, положил их
на голову себе близко ко лбу и, придерживая
рукой,
припал на колено. Пятеро мужиков, подняв с земли небольшой колокол, накрыли им голову кузнеца так, что края легли ему
на шапки и
на плечи, куда баба положила свернутый передник. Кузнец закачался, отрывая колено от земли, встал и тихо, широкими шагами пошел ко входу
на колокольню, пятеро мужиков провожали его, идя попарно.
Он играл ножом для разрезывания книг, капризно изогнутой пластинкой бронзы с позолоченной головою бородатого сатира
на месте ручки. Нож выскользнул из
рук его и упал к ногам девушки; наклонясь, чтоб поднять его, Клим неловко покачнулся вместе со стулом и, пытаясь удержаться, схватил
руку Нехаевой, девушка вырвала
руку, лишенный опоры Клим
припал на колено. Он плохо помнил, как разыгралось все дальнейшее, помнил только горячие ладони
на своих щеках, сухой и быстрый поцелуй в губы и торопливый шепот...
Большой, бородатый человек, удивительно пыльный,
припадая на одну ногу, свалился в двух шагах от Самгина, крякнул, достал пальцами из волос затылка кровь, стряхнул ее с пальцев
на землю и, вытирая
руку о передник, сказал ровным голосом, точно вывеску прочитал...
Он
припал к ее
руке лицом и замер. Слова не шли более с языка. Он прижал
руку к сердцу, чтоб унять волнение, устремил
на Ольгу свой страстный, влажный взгляд и стал неподвижен.
Нехлюдов слез с пролетки и вслед за ломовым, опять мимо пожарного часового, вошел
на двор участка.
На дворе теперь пожарные уже кончили мыть дроги, и
на их месте стоял высокий костлявый брандмайор с синим околышем и, заложив
руки в карманы, строго смотрел
на буланого с наеденной шеей жеребца, которого пожарный водил перед ним. Жеребец
припадал на переднюю ногу, и брандмайор сердито говорил что-то стоявшему тут же ветеринару.
— Папа, милый… прости меня! — вскрикнула она, кидаясь
на колени перед отцом. Она не испугалась его гнева, но эти слезы отняли у нее последний остаток энергии, и она с детской покорностью
припала своей русой головой к отцовской
руке. — Папа, папа… Ведь я тебя вижу, может быть, в последний раз! Голубчик, папа, милый папа…
Девушка зарыдала, опустилась
на колени и
припала головой к слабо искавшей ее материнской
руке. Губы больной что-то шептали, и она снова закрыла глаза от сделанного усилия. В это время Харитина привела только что поднятую с постели двенадцатилетнюю Катю. Девочка была в одной ночной кофточке и ничего не понимала, что делается. Увидев плакавшую сестру, она тоже зарыдала.
Нелли замолчала; я отошел от нее. Но четверть часа спустя она сама подозвала меня к себе слабым голосом, попросила было пить и вдруг крепко обняла меня,
припала к моей груди и долго не выпускала меня из своих
рук.
На другой день, когда приехала Александра Семеновна, она встретила ее с радостной улыбкой, но как будто все еще стыдясь ее отчего-то.
Прозоров
припал своей седевшей головой к
руке Раисы Павловны, и она почувствовала, как
на руку закапали крупные слезы…
— Я еду туда, где будешь ты, — и буду с тобой, пока ты меня не прогонишь, — отвечал он с отчаянием и
припал к
рукам своей властительницы. Она высвободила их, положила их ему
на голову и всеми десятью пальцами схватила его волосы. Она медленно перебирала и крутила эти безответные волосы, сама вся выпрямилась,
на губах змеилось торжество — а глаза, широкие и светлые до белизны, выражали одну безжалостную тупость и сытость победы. У ястреба, который когтит пойманную птицу, такие бывают глаза.
Девица Перепелицына нашла забытые им очки, в футляре, и находка произвела необыкновенный эффект: генеральша бросилась
на них с воплями и слезами и, не выпуская их из
рук, снова
припала к окну смотреть
на дорогу.
Он трепетно
припал к ее
рукам. Ирина посмотрела
на его наклоненную голову.
Доктор ничего не отвечал, а только
припал головой к больному парню. Когда он взял его за
руку, чтобы сосчитать пульс, больной с трудом открыл отяжелевшие веки, посмотрел
на доктора мутным, бессмысленным взглядом и глухо прошептал всего одно слово...
Я взглянул
на детей,
на ее с подтеками разбитое лицо и в первый раз забыл себя, свои права, свою гордость, в первый раз увидал в ней человека. И так ничтожно мне показалось всё то, что оскорбляло меня, — вся моя ревность, и так значительно то, что я сделал, что я хотел
припасть лицом к ее
руке и сказать: «прости!» но но смел.
Она
припала к нему
на грудь и целовала его
руки.
Неслышно шагнула вперед Женя и, склонившись
на колена,
припала к прозрачным, дрожащим
рукам своей мокрой, холодной щекой; и говорила вздохами и слезами...
Кровь у того текла из рукава, текла изо рта, и он,
припадая на правую, здоровую
руку, тянул переломанную левую ногу.
Прежде всего мне бросилась в глаза длинная фигура Никиты Зайца, растянутая по траве;
руки были скручены назади,
на лице виднелись следы свежей крови. Около него сидели два мужика: один с черной окладистой бородой, другой — лысый; они тоже были связаны по
рукам и все порывались освободиться. Около Никиты,
припав головой к плечу сына, тихо рыдала Зайчиха.
Помню, как во время великопостных всенощных, когда о. Яков приподымался
на ногах и с поднятыми
руками восклицал: «Господи, Владыко живота моего», — я,
припадая головою к полу, ясно видел, что у него, за отсутствием сапог,
на ногах женины чулки и башмаки.
Рыжая Маша стояла
на коленях перед постелью и смотрела
на нее печально, с недоумением, потом и сама заплакала и
припала лицом к ее
руке; и без слов было понятно, отчего ей так горько.
Она
припала к груди спящего старика, обвила своей белой
рукой его шею и пристально, словно приковалась к нему, смотрела
на него огневым, воспаленным взглядом.
— Тут она еще крепче, еще с большим стремлением прижалась к нему и в неудержимом, судорожном чувстве целовала ему плечо,
руки, грудь; наконец, как будто в отчаянье, закрылась
руками,
припала на колени и скрыла в его коленях свою голову.
— Она хотела еще что-то сказать, взглянула
на него, положила
на плечо ему свою
руку и, наконец, в бессилии
припала к груди его.
Идут, молчат… Слегка пожимает Василий Борисыч
руку Параши… Высоко у нее поднимается грудь, и дыханье ее горячо, и не может она взглянуть
на Василия Борисыча… Но вот и сама пожала ему
руку… Василий Борисыч остановился, и сам после не мог надивиться, откуда смелость взялась у него — óбвил
рукою стан девушки, глянул ей в очи и
припал к алым устам дрожащими от страсти губами…
Спать улеглись, а Фекла все еще клала в моленной земные поклоны. Кончив молитву, вошла она в избу и стала
на колени у лавки, где, разметавшись, крепким сном спал любимец ее, Саввушка. Бережно взяла она в
руки сыновнюю голову,
припала к ней и долго, чуть слышно, рыдала.
Дуня
припала к здоровой
руке отца и целовала ее, обливая слезами. Марко Данилыч хотел улыбнуться, но
на перекошенном лице улыбка вышла какою-то странною, даже страшною.
Облокотясь
на стол и
припав рукою к щеке, тихими слезами плакала Пелагея Филиппьевна, когда, исправивши свои дела, воротился в избу Герасим. Трое большеньких мальчиков молча стояли у печки, в грустном молчанье глядя
на грустную мать. Четвертый забился в углу коника за наваленный там всякого рода подранный и поломанный хлам. Младший сынок с двумя крошечными сестренками возился под лавкой. Приукутанный в грязные отрепья, грудной ребенок спал в лубочной вонючей зыбке, подвешенной к оцепу.
Больной,
припав усталой головой к глянцевитому ковшу и макая редкие отвисшие усы в темной воде, слабо и жадно пил. Спутанная борода его была нечиста, впалые, тусклые глаза с трудом поднялись
на лицо парня. Отстав от воды, он хотел поднять
руку, чтобы отереть мокрые губы, но не мог и отерся о рукав армяка. Молча и тяжело дыша носом, он смотрел прямо в глаза парню, сбираясь с силами.
Это произвело
на Иосафа Платоновича особенное, как бы магнетическое, действие, под влиянием которого он,
припав устами к другой
руке Глафиры, присел
на пол и положил голову
на край дивана.
Но подивитесь же, какая с самим с ним произошла глупость: по погребении Катерины Астафьевны, он, не зная как с собой справиться и все-таки супротив самой натуры своей строптствуя, испил до дна тяжелую чашу испытания и, бродя там и сям, очутился ночью
на кладбище, влекомый, разумеется, существующею силой самой любви к несуществующему уже субъекту, и здесь он соблаговолил присесть и, надо думать не противу своей воли, просидел целую ночь,
припадая и плача (по его словам от того будто, что немножко лишнее
на нутро принял), но как бы там ни было, творя сей седален
на хвалитех, он получил там сильную простуду и в результате оной перекосило его самого, как и его покойницу Катерину Астафьевну, но только с сообразным отличием, так что его отец Кондратий щелкнул не с правой стороны
на левую, а с левой
на правую, дабы он, буде вздумает, мог бы еще правою
рукой перекреститься, а левою ногой сатану отбрыкнуть.
Это меня ужасно тронуло — и я еще жарче
припал к матушкиным
рукам, и
на них из глаз моих полились обильные слезы.
Девушки стали расходиться. Таня рыдала,
припав к верстаку. Александра Михайловна положила
руку на ее плечо.
— Да будет благословенье Аллаха над моей голубкой, — тихим, растроганным голосом произнес старик и положил
руку на черную головку молодой девушки,
припав шей
на его грудь.
Он
припал к
руке императрицы долгим почтительным поцелуем и вдруг опустился
на колени.
— Послушай, Федор, — подхватила она, обвив его
руками вокруг тела,
припав головою к нему
на грудь и умильно смотря ему в глаза.
Добрый Федор был тронут слезными просьбами жены своей. Он ласково взглянул
на нее, обнял ее, и уста их слились в один долгий, жаркий поцелуй… В ту же минуту она
рукою искала его сердца по биению. Вдруг какая-то острая, огненная искра проникла в сердце Федора; он почувствовал и боль, и приятное томление. Катруся
припала к его сердцу, прильнула к нему губами; и между тем, как Федор истаивал в неге какого-то роскошного усыпления, Катруся, ласкаясь, спросила у него: «Сладко ли так засыпать?»
На этот раз он понял меня. С детской нежностью
припал он ко мне и ласкал меня с притаенным отчаяньем.
Рука его гладила мои волосы и дрожала. Я почувствовала, что меня начинает разбирать.
Он опустился
на колени и
припал губами к ее
руке.
С этими словами Фрица одолела вещая грусть; но вскоре, приняв бодрый вид, он положил крестообразно
руки на повалившееся дерево,
припал ухом ко пню и сделался весь слух и внимание. Минут через пятнадцать вынырнула опять из дупла пригоженькая посланница. Щеки ее горели, грудь сильно волновалась; стоя возле нее, можно было считать биение ее сердца. За нею с трудом выполз Немой, пыхтя, как мех; он обнял дружески Фрица и погрозился пальцем
на Розу.
Припав на колено, Бирон спешил поцеловать эту
руку; потом, встав, произнес с твердостью...
Он невольно
припал губами к этой прелестной
руке, с жадностью целовал ее, хотя по дороге
на Фонтанку давал себе слово не целовать
руки у дворовой девки.
— Воля твоя, — говорит Поскребкин Максиму Ильичу, — уступи, брат, серого коня. И во сне меня мордой пихает. Аппетит
на него такой
припал… слышь (тут он взял
руку своего собеседника и приложил ладонь к желудку), так и ворчит: по-дай ры-са-ка! Не дашь, свалюсь в постель, будешь Богу отвечать. Я ли тебе не слуга?
Он
припал снова к ее
руке горячим, страстным поцелуем. Она не отнимала ее, но глядела
на него злобно-насмешливым взглядом. Отуманенный открывающимся для него, хотя в довольно отдаленном будущем, светлым горизонтом, Виктор не заметил этого взгляда.
Дмитрий Иванович бросился к одру,
припал на колена, лобызал хладеющую
руку деда, орошал ее слезами. Умирающий, будто силою гальванизма, приподнял голову, положил одну
руку на голову внука, другою благословил его, потом произнес задыхающимся голосом...
— Ну, слово!.. — Он подошел сзади, губами
припал к ее шее и попытался положить
руки на грудь. Исанка решительно встала и отошла к стене. Борька сел к столу, огорченно положил голову
на руку.
Она не дозволяла ничьим низким
рукам коснуться до ее тела и даже сама орошала крепким настоем душистых роз ее ноги, к которым
на ее же глазах в страстном самозабвении
припадал устами Степан Иванович.