Неточные совпадения
Когда один был в хорошем, а другой в дурном, то
мир не нарушался, но когда оба случались в дурном расположении, то столкновения происходили из таких непонятных по ничтожности
причин, что они потом никак не могли вспомнить, о чем они ссорились.
— И вспомните о
причине изгнания праотцев из рая! И о горьких плодах:
мира сего. Розанова — читали?
Что за
причина? Какой ветер вдруг подул на Обломова? Какие облака нанес? И отчего он поднимает такое печальное иго? А, кажется, вчера еще он глядел в душу Ольги и видел там светлый
мир и светлую судьбу, прочитал свой и ее гороскоп. Что же случилось?
А может быть, сон, вечная тишина вялой жизни и отсутствие движения и всяких действительных страхов, приключений и опасностей заставляли человека творить среди естественного
мира другой, несбыточный, и в нем искать разгула и потехи праздному воображению или разгадки обыкновенных сцеплений обстоятельств и
причин явления вне самого явления.
И сейчас особенно важно для нас осознать духовные
причины этой вражды и отталкивания, разделяющих славянский
мир.
То, что
причина порождает следствие в
мире феноменов, есть в сущности ненормальное явление.
— Ах, помилуйте, я совсем не думал напоминать вам, я вас просто так спросил. Мы вас передали с рук на руки графу Строганову и не очень торопим, как видите, сверх того, такая законная
причина, как болезнь вашей супруги… (Учтивейший в
мире человек!)
Тайна соотношения между
причиной и следствием остается закрытой для научного взгляда на
мир.
Поступая в познании естества, откроют, может быть, смертные тайную связь веществ духовных или нравственных с веществами телесными или естественными; что
причина всех перемен, превращений, превратностей
мира нравственного или духовного зависит, может быть, от кругообразного вида нашего обиталища и других к солнечной системе принадлежащих тел, равно, как и оно, кругообразных и коловращающихся…
Спасибо за облатки: я ими поделился с Бобрищевым-Пушкиным и Евгением. [Облатки — для заклейки конвертов вместо сургучной печати.] Следовало бы, по старой памяти, послать долю и Наталье Дмитриевне, но она теперь сама в облаточном
мире живет. Как бы хотелось ее обнять. Хоть бы Бобрищева-Пушкина ты выхлопотал туда. Еще
причина, почему ты должен быть сенатором. Поговаривают, что есть охотник купить дом Бронникова. Значит, мне нужно будет стаскиваться с мели, на которой сижу 12 лет. Кажется, все это логически.
Но от недостатка ли практики, или от другой какой
причины, только я чувствую, что веки мои отяжелевают от сна, что видимый
мир покрывается для меня дымкою.
Но я вам сказал уже, что следственной части не люблю, по той главной
причине, что тут живой материял есть. То ли дело судейская часть! Тут имеешь дело только с бумагою; сидишь себе в кабинете, никто тебя не смущает, никто не мешает; сидишь и действуешь согласно с здравою логикой и строгою законностью. Если силлогизм построен правильно, если все нужные посылки сделаны, — значит, и дело правильное, значит, никто в
мире кассировать меня не в силах.
Казалось (да и в действительности так было), что
причина всех бедствий заключается единственно в Бонапарте, этом постыднейшем из бандитов, когда-либо удручавших
мир позором своего тяготения.
Вот отчего эта задумчивость и грусть без
причины, этот сумрачный взгляд на жизнь у многих женщин; вот отчего стройный, мудро созданный и совершающийся по непреложным законам порядок людского существования кажется им тяжкою цепью; вот, одним словом, отчего пугает их действительность, заставляя строить
мир, подобный
миру фата-морганы.
Он прибавлял, что решился напомнить ей о себе вследствие случайного обстоятельства, которое слишком живо возбудило в нем образы прошедшего; рассказал ей свою жизнь, одинокую, бессемейную, безрадостную; заклинал ее понять
причины, побудившие его обратиться к ней, не дать ему унести в могилу горестное сознание своей вины — давно выстраданной, но не прощенной — и порадовать его хотя самой краткой весточкой о том, как ей живется в этом новом
мире, куда она удалилась.
Он, как я уже говорил, ничего в
мире так не боялся, как нежностей с братцем, папашей или сестрицей, как он выражался, и, избегая всякого выражения чувства, впадал в другую крайность — холодности, часто больно оскорблявшую людей, не понимавших
причин ее.
— Да это, может быть, голубушка, у вас, в Москве, а по нашим местам что-то не слыхать того, по той
причине, что в
миру живучи, не спасешься, а в монастыри-то нынче простой народ не принимают: все кутейники и кутейницы туда лезут, благо их как саранчи голодной развелось.
— Ну, походите в тамошний университет на лекции естественных наук и вслушайтесь внимательно, какие гигантские успехи делают науки этого рода!.. А когда ум человека столь занялся предметами
мира материального, что стремится даже как бы одухотворить этот
мир и в самой материи найти конечную
причину, так тут всем религиям и отвлеченным философиям не поздоровится, по пословице: «Когда Ванька поет, так уж Машка молчи!»
Свобода человека не в том, что он может независимо от хода жизни и уже существующих и влияющих на него
причин совершать произвольные поступки, а в том, что он может, признавая открывшуюся ему истину и исповедуя ее, сделаться свободным и радостным делателем вечного и бесконечного дела, совершаемого богом или жизнью
мира, и может, не признавая эту истину, сделаться рабом ее и быть насильно и мучительно влекомым туда, куда он не хочет идти.
— Уж как быть-то, голубушка, такое наше женское дело, — успокаивала она невестку, — теперь вот у нас
мир да благодать, а ежели поднять все сызнова — упаси Владычица! Тихостью-то больше возьмешь с мужем всегда, а вздорить-то, он всегда вздор будет… подурит-подурит Михалко и одумается. С этим Володькой теперь связался — от него вся и
причина выходит…
Вдруг, без всякой
причины, на глаза его навернулись слезы, и, Бог знает каким путем, ему пришла ясная мысль, наполнившая всю его душу, за которую он ухватился с наслаждением — мысль, что любовь и добро есть истина и счастие, и одна истина и одно возможное счастие в
мире.
Подите дальше, припомните всевозможные приемы, церемонии и приседания, которыми кишит
мир, и вы убедитесь, что
причина, вследствие которой они так упорно поддерживаются, не делаясь постылыми для самих участвующих в них, заключается именно в том, что в основе их непременно лежит хоть подобие какого-то представления о праве и долге.
Непосредственно вслед за жабами, опустошившими тот первый отряд голых гадов, который по справедливости назван классом гадов бесхвостых, переселился в лучший
мир бессменный сторож института старик Влас, не входящий в класс голых гадов.
Причина смерти его, впрочем, была та же, что и у бедных гадов, и ее Персиков определил сразу...
— В
мире существует много действий; а каждому действию есть своя
причина.
Уныло юноша глядел
На опустелую равнину
И грусти тайную
причинуИстолковать себе не смел.
С ним черноокая Земфира,
Теперь он вольный житель
мира,
И солнце весело над ним
Полуденной красою блещет;
Что ж сердце юноши трепещет?
Какой заботой он томим?
— Ну, нет, — заговорил Прошка, — не согласен я… Потому главная
причина, как я при семействе живу, на
миру. Человек я по своему месту известный… невозможно мне. Да и грех.
Неприятно с местечек солидных,
Из хороших казенных квартир
Вдруг, без всяких
причин благовидных,
Удаляться в неведомый
мир!
— Мы-то? — Он взглянул на меня с оттенком недоумения, как человек, которому трудно перевести внимание на новый предмет разговора. — Мы, значит, по своему делу, по хресьянскому. Главная
причина из-за земли. Ну и опять, видишь ты, склёка. Они, значит, так,
мир, значит, этак. Губернатор выезжал. «Вы, говорит, сроки пропустили…» Мы говорим: «Земля эта наша, деды пахали, кого хошь спроси… Зачем нам сроки?» Ничего не примает, никаких то есть резонов…
Вот непримиримое противоречие Запада и Востока. Именно это, рожденное отчаянием, своеобразие восточной мысли и является одной из основных
причин политического и социального застоя азиатских государств. Именно этой подавленностью личности, запутанностью ее, ее недоверием к силе разума, воли и объясняется мрачный хаос политической и экономической жизни Востока. На протяжении тысячелетий человек Востока был и все еще остается в массе своей «человеком не от
мира сего».
2) В Чернском уезде, в селе Спешневе, принадлежащем кн. П. В. Долгорукову, крестьяне на сходке положили: «по
причине дороговизны вина не пить его, и кто выпьет хоть чарку, тот платит
миру 6 руб. сер.» («Русский дневник», № 52).
Ибо каков же тот деятельный принцип, который влияет, взирая на идеи?» Итак,
мир идей обречен на бессильную трансцендентность
миру явлений, так как отсутствует движущая
причина перемен, становления duia, όθεν ή δρχή της μεταβολής [
Причина движения или какого-либо изменения (греч.).].
Учение Платона об идеях, вершиной которых является идея Блага, само Божество, необходимо имеет два аспекта, вверх и вниз: идеи имеют самосущее бытие в «умном месте», представляя собой нечто трансцендентное мировому бытию, как быванию, но они же его собой обосновывают, бытие причастно им, а они бытию, между двумя
мирами существует неразрывная связь —
причины и следствия, основы и произведения, эроса и его предмета и т. д.
Космологическая антиномия Канта, согласно которой одинаково справедливо, а вместе и несправедливо как то, что
мир имеет конечную
причину, так и то, что он ее иметь не может, довольно точно описывает интуицию тварности.
Вот почему проблема реальности внешнего
мира представляет такой тяжелый крест для идеалистической философии, ибо эта реальность недоказуема мыслительными средствами, она только ощутима чувственностью, и в этом же состоит
причина нерасторжимости логического и алогического начал, столь характерной для всего бытия.
Эта божественная Первооснова
мира и бытия есть и общая субстанция
мира, ибо все обосновывается в Едином, имеет в нем и
причину, и цель, существует только его животворящей силой.
Однако этим дается ответ лишь о судьбах отдельных душ, но не об основаниях мирового процесса, не о
причине эманации, которая остается все-таки беспричинна и непонятна, хотя здесь именно и ставится задача объяснить основания происхождения
мира.
Если мы говорим, что
мир есть творение Божие, мы установляем тем самым, что он не есть causa sui [
Причина самого себя (лат.).] (как определяет субстанцию Спиноза), он имеет
причину и источник бытия не в себе самом, но вне себя, в Боге.
И в буддизме ничто есть 1) абсолютное основание
мира, именно положительная
причина полагающей
мир иллюзии, 2) абсолютное существо (хотя и ничто), которое лежит в основе феноменального
мира, 3) абсолютная цель
мира, к которой стремится мировой процесс и в котором он находит абсолютное искупление и 4) носитель и источник религиозно-нравственного миропорядка, который представляет единственно истинное и постоянное в иллюзии и лишь который делает иллюзорный мировой процесс действительным процессом спасения.
Это возникновение не может мыслиться по категории причинной связи,
мир не есть следствие, а Бог не есть его
причина, и это не только потому, что Бог понятый как первопричина уже включается в причинную цепь, в область относительного, но и потому, что causa aequat effectum [
Причина равна действию (лат.).],
причина объясняет следствие, лишь находясь с ним в той же плоскости, при творении же мы имеем, μετάβασις εις άλλο γένος, скачок от Абсолютного к относительному, и причинное объяснение здесь не пользует нимало.
Бемизм есть динамический спинозизм, концепция же отношения Бога к
миру у обоих одна и та же [Cp., напр., у Спинозы: «Я раскрыл природу Бога и его свойства, а именно, что он необходимо существует; что он един; что он существует и действует по одной только необходимости своей природы; что он составляет свободную
причину всех вещей; что все существует в Боге и, таким образом, зависит от него, что без него не может ни существовать, ни быть представляемо; и наконец, что все предопределено Богом и именно не из свободы вовсе или абсолютного благоизволения, а из абсолютной природы Бога, иными словами, бесконечного его могущества…
И он чувствовал, что не его вина была
причиной того, что
мир завалился в его глазах, и остались одни бессмысленные развалины.
«Постригусь, — думал я, — и тогда извещу матушку, что я уже не от
мира сего, а
причина этого навсегда останется моею глубокою тайною».
Единственная серьезная
причина атеизма связана с мучительным переживанием зла и страданий
мира, что и ставит проблему оправдания Бога.
Страх имеет
причины, он связан с опасностью, с обыденным эмпирическим
миром.
Труд как проклятие, как добывание хлеба насущного в поте лица есть основная
причина образования в
мире социальной обыденности, подавляющей личность и лишающей ее свободы и оригинальности нравственных суждений.
Тоска и мистический ужас неизвестно отчего происходят,
причина тоски лежит в ином
мире, не в нашем обыденном
мире.
— У Вареньки, у сестры вашей, четверо детей, — рассказывала она, — вот эта, Катя, самая старшая, и бог его знает, от какой
причины, зять отец Иван захворал, это, и помер дня за три до Успенья. И Варенька моя теперь хоть по
миру ступай.
Мир, видите ли, устанет от чрезмерности мук, захлебнется в крови, утомится борьбой — и по этой
причине обратится к любви. Вот чем можно было обосновать надежду…
Рассуждая на основании своего сознания, я вижу, что соединявшее все мои сознания в одно — известная восприимчивость к одному и холодность к другому, вследствие чего одно остается, другое исчезает во мне, степень моей любви к добру и ненависти к злу, — что это мое особенное отношение к
миру, составляющее именно меня, особенного меня, не есть произведение какой-либо внешней
причины, а есть основная
причина всех остальных явлений моей жизни.
Но это все внешние
причины, основная же, внутренняя
причина славы Шекспира была и есть та, что драмы его пришлись pro capite lectoris, то есть соответствовали тому арелигиозному и безнравственному настроению людей высшего сословия нашего
мира.