Неточные совпадения
Шесть девиц, одетых в
прозрачные хитоны, несли на носилках Перунов болван; впереди, в восторженном состоянии, скакала предводительша, прикрытая одними страусовыми перьями; сзади следовала толпа дворян и дворянок, между которыми виднелись почетнейшие представители глуповского купечества (мужики, мещане и краснорядцы победнее кланялись в это время
Волосу).
В маленьком грязном нумере, заплеванном по раскрашенным пано стен, за тонкою перегородкой которого слышался говор, в пропитанном удушливым запахом нечистот воздухе, на отодвинутой от стены кровати лежало покрытое одеялом тело. Одна рука этого тела была сверх одеяла, и огромная, как грабли, кисть этой руки непонятно была прикреплена к тонкой и ровной от начала до средины длинной цевке. Голова лежала боком на подушке. Левину видны были потные редкие
волосы на висках и обтянутый, точно
прозрачный лоб.
Я вздрогнул от ужаса, когда убедился, что это была она; но отчего закрытые глаза так впали? отчего эта страшная бледность и на одной щеке черноватое пятно под
прозрачной кожей? отчего выражение всего лица так строго и холодно? отчего губы так бледны и склад их так прекрасен, так величествен и выражает такое неземное спокойствие, что холодная дрожь пробегает по моей спине и
волосам, когда я вглядываюсь в него?..
К рыжебородому подошел какой-то толстый и увел за собой. Пьяный юноша исчез, к даме подошел высокий, худощавый, носатый, с бледным лицом, с пенсне, с
прозрачной бородкой неопределенной окраски, он толкал в плечо румянощекую девушку, с толстой косой золотистых
волос.
Сзади его шагал тоже очень приметный каменщик, высокий, широкоплечий, в чалме курчавых золотого цвета
волос, с большой, аккуратной бородой, с приятной, добродушной улыбкой на румяном лице, в
прозрачных глазах голубого цвета, — он работал ближе других к окнам Самгина, и Самгин нередко любовался картинной его фигурой.
Цвет глаз и
волос до бесконечности разнообразен: есть совершенные брюнетки, то есть с черными как смоль
волосами и глазами, и в то же время с необыкновенною белизной и ярким румянцем; потом следуют каштановые
волосы, и все-таки белое лицо, и, наконец, те нежные лица — фарфоровой белизны, с тонкою
прозрачною кожею, с легким розовым румянцем, окаймленные льняными кудрями, нежные и хрупкие создания с лебединою шеей, с неуловимою грацией в позе и движениях, с горделивою стыдливостью в
прозрачных и чистых, как стекло, и лучистых глазах.
Лицо у него маленькое, глазки желтенькие,
волосы вплоть до бровей, носик остренький, уши пребольшие,
прозрачные, как у летучей мыши, борода словно две недели тому назад выбрита, и никогда ни меньше не бывает, ни больше.
Вот она как-то пошевелила
прозрачною головою своею: тихо светятся ее бледно-голубые очи;
волосы вьются и падают по плечам ее, будто светло-серый туман; губы бледно алеют, будто сквозь бело-прозрачное утреннее небо льется едва приметный алый свет зари; брови слабо темнеют…
Мать редко выходит на палубу и держится в стороне от нас. Она всё молчит, мать. Ее большое стройное тело, темное, железное лицо, тяжелая корона заплетенных в косы светлых
волос, — вся она мощная и твердая, — вспоминаются мне как бы сквозь туман или
прозрачное облако; из него отдаленно и неприветливо смотрят прямые серые глаза, такие же большие, как у бабушки.
В этом крике было что-то суровое, внушительное. Печальная песня оборвалась, говор стал тише, и только твердые удары ног о камни наполняли улицу глухим, ровным звуком. Он поднимался над головами людей, уплывая в
прозрачное небо, и сотрясал воздух подобно отзвуку первого грома еще далекой грозы. Холодный ветер, все усиливаясь, враждебно нес встречу людям пыль и сор городских улиц, раздувал платье и
волосы, слепил глаза, бил в грудь, путался в ногах…
Катенька вяжет или читает, сидя на диване, и нетерпеливо отмахивается своими беленькими, кажущимися
прозрачными в ярком свете ручками или, сморщившись, трясет головкой, чтоб выгнать забившуюся в золотистые густые
волоса бьющуюся там муху.
Прозрачное лицо казначейши налилось чем-то тёмным, и, поправляя
волосы маленькими руками, она говорила...
Волосы у неё были причёсаны короной и блестели, точно пыльное золото, она рассматривала на свет свои жалобно худенькие руки, — Матвей, идя сбоку, тоже смотрел на
прозрачные пальцы, налитые алою кровью, и думал...
Что же касается до лесы из индийского растения, тонкой, как конский
волос, то вся ее выгода состоит в прозрачности и легкости; если насадка также легка (например, мухи, кузнечики и проч.), то она стоит на всех глубинах воды и долго плавает на поверхности, не погружаясь; но зыблемости шелковых и нитяных лес она не имеет и более пригодна для уженья некрупной рыбы без наплавка, особенно в водах
прозрачных, около полудня, когда рыба гуляет на поверхности воды.
Надобно выдернуть
волосы из хвоста белой [Приготовляются лесы и из черных
волос, но очевидно, что прозрачность белых
волос, сливаясь с водою, делает лесу неприметною для рыбы, следовательно лучшею.] лошади; выбрать самые длинные, ровные, белые и
прозрачные и сучить или вить из них лесы какой угодно толщины: от двух, четырех, шести и до двадцати
волос.
Пестрый платок, накинутый на скорую руку на ее белокурые
волосы, бросал
прозрачную тень на чистый, гладкий лоб девушки и слегка оттенял ее глаза, которые казались поэтому несколько глубже и задумчивее; белая сорочка, слегка приподнятая между плечами молодою грудью, обхватывала стан Дуни, перехваченный клетчатой юбкой, или понявой, исполосованной красными клетками по темному полю.
Жаркий луч солнца, скользнув между листами яблони и захватив на пути своем верхушку шалаша, падал на руки Дуни, разливая
прозрачный, желтоватый полусвет на свежее, еще прекрасное лицо ее. В двух шагах от Дуни и дедушки Кондратия резвился мальчик лет одиннадцати с белокурыми вьющимися
волосами, свежими глазами и лицом таким же кругленьким и румяным, как яблоки, которые над ними висели.
Тогда, в веселом и гордом трепете огней, из-под капюшона поднялась и засверкала золотом пышных
волос светозарная голова мадонны, а из-под плаща ее и еще откуда-то из рук людей, ближайших к матери бога, всплескивая крыльями, взлетели в темный воздух десятки белых голубей, и на минуту показалось, что эта женщина в белом, сверкающем серебром платье и в цветах, и белый, точно
прозрачный Христос, и голубой Иоанн — все трое они, такие удивительные, нездешние, поплыли к небу в живом трепете белых крыльев голубиных, точно в сонме херувимов.
Молодая женщина, скинув обувь, измокшую от росы, обтирала концом большого платка розовую, маленькую ножку, едва разрисованную лиловыми тонкими жилками, украшенную нежными
прозрачными ноготками; она по временам поднимала голову, отряхнув
волосы, ниспадающие на лицо, и улыбалась своему спутнику, который, облокотясь на руку, кидал рассеянные взгляды, то на нее, то на небо, то в чащу леса; по временам он наморщивал брови, когда мрачная мысль прокрадывалась в уме его, по временам неожиданная влажность покрывала его голубые глаза, и если в это время они встречали радужную улыбку подруги, то быстро опускались, как будто бы пораженные ярким лучом солнца.
Цыплунов. Эту забыть нельзя. Ей было лет тринадцать или четырнадцать, но она была совершенный ребенок, вся
прозрачная, тоненькие пальчики… Сколько в ней было детского кокетства, как она грациозно встряхивала и закидывала за уши свои пепельные
волосы!
На голове у нее — копна волнистых
волос, досиня черных, точно у еврейки, и всегда они причесаны плохо; между вспухших, красных щек — чужой горбатый нос, а глаза — редкие: в больших и хрустально-прозрачных белках странно плавают темно-карие зрачки и светятся по-детски весело.
Он сидел на постели, занимая почти треть ее. Полуодетая Софья лежала на боку, щекою на сложенных ладонях; подогнув одну ногу, другую — голую — она вытянула на колени хозяина и смотрела встречу мне, улыбаясь, странно
прозрачным глазом. Хозяин, очевидно, не мешал ей, — половина ее густых
волос была заплетена в косу, другая рассыпалась по красной, измятой подушке. Держа одною рукой маленькую ногу девицы около щиколотки, пальцами другой хозяин тихонько щелкал по ногтям ее пальцев, желтым, точно янтарь.
Ее черные
волосы небрежно раскинуты по спине и плечам, убраны осокой и незабудками, а тело все голое, но бледное,
прозрачное, полувоздушное.
Бледненькая, хрупкая, легкая, — кажется, дуньте на нее, и она улетит, как пух, под самые небеса — лицо кроткое, недоумевающее, ручки маленькие,
волосы длинные до пояса, мягкие, талия тонкая, как у осы, — в общем нечто эфирное,
прозрачное, похожее на лунный свет, одним словом, с точки зрения гимназиста, красота неописанная…
Нежно-прозрачное лицо ее теперь было желто — и его робко оживлял лихорадочный румянец, вызванный тревогою чувств, возбужденных моим прибытием; златокудрые ее
волосы, каких я не видал ни у кого, кроме путеводного ангела Товии на картине Ари Шефера, —
волосы легкие, нежные и в то же время какие-то смиренномудрые, подернулись сединою, которая покрыла их точно
прозрачною дымкой; они были по-старому зачесаны в локоны, но этих локонов было уже немного — они уже не волновались вокруг всей головы, как это было встарь, а только напоминали прежнюю прическу спереди, вокруг висков и лба, меж тем как всю остальную часть головы покрывала черная кружевная косынка, красиво завязанная двумя широкими лопастями у подбородка.
На опушке леса, при лунном свете, три добрые волшебницы собрались около небольшой каменной урны. Месяц то скрывался за тучу, то снова выплывал, и тогда бледные лица добрых волшебниц становились
прозрачными, а
волосы их сияли серебряным светом.
Они пошли в столовую. По тарелкам уж была разлита ботвинья с розовыми ломтиками лососины и
прозрачными кусочками льда. На конце стола сидел рядом с бонной шестилетний сын Будиновских, в матроске, с мягкими, длинными и кудрявыми
волосами. Он с любопытством глядел на Токарева и вдруг спросил...
Она была уже не такая хорошенькая, какою показалась мне ночью. Утро безжалостно сорвало с нее всю ее ночную фантастическую прелесть. Она уже более не казалась мне феей, но ее большие светлые глаза, загадочно-прозрачные, точно глаза русалки, ее великолепные, белые, как лен,
волосы и изящные черты немного надменного личика с детски-чарующей улыбкой — невольно заставляли любоваться ею.
Ее худощавый стан стройно колыхался в широкой кофте, с прошивками и дешевыми кружевцами на рукавах и вокруг белой тонкой шеи с синими жилками. Такие же жилки сквозили на бледно-розовых
прозрачных щеках без всякого загара. Чуть приметные точки веснушек залегли около переносицы. Нос немного изгибался к кончику, отнимая у лица строгость. Рот довольно большой, с бледноватыми губами. Зубы мелькали не очень белые, детские. Золотистые
волосы заходили на щеки и делали выражение всей головы особенно пленительным.
Святостью взяла Калерка, да распущенными
волосами, да ангельски-прозрачной кожей.
Предо мной стояла женщина очень большого роста, выше меня, сухая, но стройная. Лицо ее, немного смуглое, уже с морщинами, было не то что
прозрачное, а какое-то бестелесное. С этого лица смотрели два большие черные глаза, из-под широких бровей и длинных ресниц. Нос почти орлиный. Черные, с легкой проседью,
волосы вились за уши. Худое тело выступало из серого узкого платья, без всякой отделки. Вот какую наружность имеет Лизавета Петровна.
Дамы были обе молоденькие — одна блондинка, с льняным цветом
волос и каким-то восковым
прозрачным миловидным личиком, другая совершенная брюнетка с выразительными чертами дышащего здоровьем лица.
Совершенная блондинка, с золотисто-льняным цветом роскошных
волос, с миниатюрной, но изящной фигуркой, прелестным личиком
прозрачной белизны и нежным румянцем, с ангельским, каким-то не от мира сего выражением, она была бесконечно доброй девушкой, обожающей своего старого отца и довольной своим положением, находясь за последние годы безотлучно при нем, так как он уже несколько лет не сходил с кресла на колесах, и ведя все домашнее хозяйство.
В ней было маленькое сходство с матерью, в глазах и усмешке,
волосы ее не темнели, а приобретали золотисто-красноватый оттенок; в тонкой и
прозрачной коже, около глаз, приютились чуть заметные веснушки.