Неточные совпадения
«Увяз, любезный друг, по уши увяз, — думал Обломов, провожая его глазами. — И слеп, и глух, и нем для всего остального в мире. А выйдет в люди, будет со временем ворочать делами и чинов нахватает… У нас это называется тоже карьерой! А как мало тут человека-то нужно:
ума его, воли, чувства — зачем это? Роскошь! И проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое… А между тем
работает с двенадцати до пяти в канцелярии,
с восьми до двенадцати дома — несчастный!»
Матери опять не хотят нас пускать ночевать в саду. Бог знает, что у них на
уме… Но те, что приходят «на двор»
с просьбами, кланяются, целуют руки… А те, что
работают у себя на полях, — кажутся такими умелыми и серьезными, но замкнутыми и недоступными…
— Я не знаю, как у других едят и чье едят мужики — свое или наше, — возразил Павел, — но знаю только, что все эти люди
работают на пользу вашу и мою, а потому вот в чем дело: вы были так милостивы ко мне, что подарили мне пятьсот рублей; я желаю, чтобы двести пятьдесят рублей были употреблены на улучшение пищи в нынешнем году, а остальные двести пятьдесят — в следующем, а потом уж я из своих трудов буду высылать каждый год по двести пятидесяти рублей, — иначе я
с ума сойду от мысли, что человек, работавший на меня — как лошадь, — целый день, не имеет возможности съесть куска говядины, и потому прошу вас завтрашний же день велеть купить говядины для всех.
«Я, на старости лет, пустился в авторство, — писал он, — что делать: хочется прославиться, взять и тут, —
с ума сошел! Вот я и произвел прилагаемую при сем повесть. Просмотрите ее, и если годится, то напечатайте в вашем журнале, разумеется, за деньги: вы знаете, я даром
работать не люблю. Вы удивитесь и не поверите, но я позволяю вам даже подписать мою фамилию, стало быть, не лгу».
Для этой женщины со здоровым, положительным
умом беспорядочная обстановка
с мелкими заботами и дрязгами, в которой мы теперь жили, была мучительна; я это видел и сам не мог спать по ночам, голова моя
работала, и слезы подступали к горлу. Я метался, не зная, что делать.
Все молодое, без труда,
с малолетства усвоившее систему господствующих воззрений, чувствовало, разумеется, желание и свежие силы для дальнейшей работы; вновь накопленные факты давали обильный материал, и молодое поколение принималось
работать над новыми данными, еще робко, ощупью, но уже
с предчувствием нового света, который прольется на их начинания при появлении нового гениального
ума.
— Нет-с, не сошла, а это совсем другое; эта дама желает иметь своего Адама, который плясал бы по ее дудке, и вот второе мое убеждение полетело кувырком: я был убежден, что у женщин взаправду идет дело о серьезности их положения, а им нужна только лесть, чему-нибудь это все равно — хоть
уму, или красоте, или добродетели, уменью солить огурцы, или «
работать над Боклем».
Первый раз в жизни я мыслил усердно и напряженно, и это казалось мне такой диковиной, что я думал: „Я схожу
с ума!“ Чей мозг
работает не всегда, а только в тяжелые минуты, тому часто приходит мысль о сумасшествии.
Незаметная внутренняя дрожь все сильнее охватывала Токарева. На душе было смутно и необычно. Только
ум работал с полной ясностью.
Он много жил, много видал за границей,
работал, говорил грубовато, смело, без утайки и
с каким-то"себе на
уме"в глазах, которое ей нравилось.
Он
работал в доме Азеллы, где всегда был ларец
с сокровищами этой без
ума влюбленной в него гетеры…
Вступив на новый жизненный путь, связав на всю жизнь, как ей по крайней мере казалось, свою судьбу
с избранным ею человеком, она зажила какою-то двойною жизнью.
Ум ее лихорадочно
работал, нервная система, доведенная до высшего напряжения, как бы закалилась; неведомая доселе страсть охватила все ее существо, а между тем, в душе царил какой-то страшный покой.
То, что можно было, по его разумению, согласить в философии и науке
с откровением, он согласил, но и без него над этим
работали умы"почище"его. У него — более скромная задача: показать своим единоверцам новые исходы, открыть перед ними более широкие горизонты, воздержать от мертвечины, буквоедства или дремучего изуверского мракобесия.
Омыв в снегу лезвие ножа, он спокойно обтер его о полы кафтана и вложил в ножны. Самое убийство ничуть не взволновало его; в его страшной службе оно было таким привычным делом. Он даже почувствовал, что точно какая-то тяжесть свалилась
с его души и
ум стал
работать спокойнее.
Ночь на семнадцатое — последняя для многих в русском и шведском войсках. Как тяжелый свинец, пали на грудь иных смутные видения; другие спали крепко и сладко за несколько часов до борьбы
с вечным сном.
Ум, страсти, честь, страх царского гнева, надежда на милости государевы и, по временам, любовь к отечеству
работали в душе вождей.