Неточные совпадения
Макаров стоял, сдвинув ноги, и это очень подчеркивало клинообразность его фигуры. Он встряхивал головою, двуцветные волосы
падали на лоб и щеки ему,
резким жестом руки он отбрасывал их, лицо его стало еще красивее и как-то острей.
— «Вы жертвою
пали», — Самгин взглянул в его
резкое лицо и узнал Вараксина, друга Дунаева.
— А когда мне было лет тринадцать, напротив нас чинили крышу, я сидела у окна, — меня в тот день наказали, — и мальчишка кровельщик делал мне гримасы. Потом другой кровельщик запел песню, мальчишка тоже стал петь, и — так хорошо выходило у них. Но вдруг песня кончилась криком, коротеньким таким и
резким, тотчас же шлепнулось, как подушка, — это
упал на землю старший кровельщик, а мальчишка лег животом на железо и распластался, точно не человек, а — рисунок…
А бедный Илюша ездит да ездит учиться к Штольцу. Как только он проснется в понедельник, на него уж
нападает тоска. Он слышит
резкий голос Васьки, который кричит с крыльца...
Другим случалось
попадать в несчастную пору, когда у него на лице выступали желтые пятна, губы кривились от нервной дрожи, и он тупым, холодным взглядом и
резкой речью платил за ласку, за симпатию. Те отходили от него, унося горечь и вражду, иногда навсегда.
Красота жизни заключается в
резких контрастах. Как было бы приятно из удэгейской юрты сразу
попасть в богатый городской дом! К сожалению, переход этот бывает всегда постепенным: сначала юрта, потом китайская фанза, за ней крестьянская изба, затем уже город.
Ноги беспрестанно путались и цеплялись в длинной траве, пресыщенной горячим солнцем; всюду рябило в глазах от
резкого металлического сверкания молодых, красноватых листьев на деревцах; всюду пестрели голубые гроздья журавлиного гороху, золотые чашечки куриной слепоты, наполовину лиловые, наполовину желтые цветы Ивана-да-Марьи; кое-где, возле заброшенных дорожек, на которых следы колес обозначались полосами красной мелкой травки, возвышались кучки дров, потемневших от ветра и дождя, сложенные саженями; слабая тень
падала от них косыми четвероугольниками, — другой тени не было нигде.
Вдруг раздалось
резкое гиканье, тройка перед нами словно взвилась, понеслась и, доскакав до мостика, разом остановилась как вкопанная немного сбоку дороги. Сердце во мне так и
упало.
Бивак наш был не из числа удачных: холодный
резкий ветер всю ночь дул с запада по долине, как в трубу. Пришлось спрятаться за вал к морю. В палатке было дымно, а снаружи холодно. После ужина все поспешили лечь
спать, но я не мог уснуть — все прислушивался к шуму прибоя и думал о судьбе, забросившей меня на берег Великого океана.
Все это опять
падало на девственную душу, как холодные снежинки на голое тело… Убийство Иванова казалось мне
резким диссонансом. «Может быть, неправда?..» Но над всем преобладала мысль: значит, и у нас есть уже это… Что именно?.. Студенчество, умное и серьезное, «с озлобленными лицами», думающее тяжкие думы о бесправии всего народа… А при упоминании о «генералах Тимашевых и Треповых» в памяти вставал Безак.
Заваленный делами, постоянно озабоченный приращением своего состояния, желчный,
резкий, нетерпеливый, он не скупясь давал деньги на учителей, гувернеров, на одежду и прочие нужды детей; но терпеть не мог, как он выражался, нянчиться с писклятами, — да и некогда ему было нянчиться с ними: он работал, возился с делами,
спал мало, изредка играл в карты, опять работал; он сам себя сравнивал с лошадью, запряженной в молотильную машину.
Эта голова составляет самую
резкую особенность всей фигуры Юстина Помады: она у него постоянно как будто
падает и в этом падении тянет его то в ту, то в другую сторону, без всякого на то соизволения ее владельца.
— На руку! — раздался
резкий крик впереди. В воздухе извилисто качнулись штыки,
упали и вытянулись встречу знамени, хитро улыбаясь.
В этой героической увертюре в самом финале есть страшный эффект, производимый
резким и грозным ударом литавров: это тот момент, когда тяжелый стальной нож
падает на склоненную шею «Неподкупного».
С первого взгляда можно было заметить некоторую
резкую общность во всем этом странном семействе; даже самые
резкие, самые оригинальные личности, царившие над другими невольно, и те старались
попасть в общий тон всего острога.
Когда Передонов пришел домой, он услышал, еще снимая пальто, доносившиеся из столовой
резкие звуки, — это смеялся Володин. Сердце у Передонова
упало.
Через полчаса опять раздался звонок и такой же
резкий. Должно быть, прислуга
спала и не слышала. Юлия Сергеевна зажгла свечу и, дрожа, досадуя на прислугу, стала одеваться, и когда, одевшись, вышла в коридор, то внизу горничная уже запирала дверь.
Свист флейты,
резкое пение кларнетов, угрюмое рычание басов, дробь маленького барабана и гул ударов в большой — все это
падало на монотонный и глухой звук колес, разбивающих воду, мятежно носилось в воздухе, поглощало шум людских голосов и неслось за пароходом, как ураган, заставляя людей кричать во весь голос.
— Звонят! Где это звонят? — И с этими словами внезапно вздрогнула, схватилась за грудь,
упала навзничь и закричала: — Он, что ж это! Больно мне! Больно! Ох, как больно! Помогите хоть чем-нибудь. А-а! В-о-т о-н-а смерть! Жить!.. А!.. ах! жить, еще, жить хочу! — крикнула громким,
резким голосом Дора и как-то неестественно закинула назад голову.
Он не видал этих птиц, когда они подлетали, тянувшись по небу шнурочков; один Бер видел, как этот шнурок все подвигался в треугольник, состоящий из отдельных точек, расположенных как камни, обозначающие могилу араба, похороненного среди песчаной Сахары, и когда с неба неожиданно
упало это
резкое, заунывное турчанье, оно для Истомина было без сравнения страшнее слова матери, которое нарушало покой ночи осужденного на смерть.
— Я это знал!.. Вы всегда так! Всегда!! — проговорил он, передвигая бровями не то с видом раздражения, не то тоскливо. — Всегда так! Всегда выдумают какие-то… цирк; гм!! очень нужно! Quelle id́ue!!. Какой-то там негодяй сорвался… (граф, видимо, был взволнован, потому что никогда, по принципу, не употреблял
резких, вульгарных выражений), — сорвался какой-то негодяй и
упал… какое зрелище для детей!!. Гм!!. наши дети особенно так нервны; Верочка так впечатлительна… Она теперь целую ночь
спать не будет.
Ветер стучал в окна, в крышу; слышался свист, и в печи домовой жалобно и угрюмо напевал свою песенку. Был первый час ночи. В доме все уже легли, но никто не
спал, и Наде все чуялось, что внизу играют на скрипке. Послышался
резкий стук, должно быть сорвалась ставня. Через минуту вошла Нина Ивановна в одной сорочке, со свечой.
Снова
упала молния, ее неверный свет озарил пространство. Удары грома следовали один за другим,
резкий толчок подбросил шлюпку. Аян
упал; поднявшись, он ждал немедленной течи и смерти. Но шлюпка по-прежнему неслась в мраке, толчок рифа только скользнул по ней, не раздробив дерева.
Однако мне в этот раз не суждено было кончить мою работу, потому что в окно ко мне влетело и прямо
упало на стол письмо в траурном конверте, с очень
резкими и, как мне показалось, чрезмерно широкими черными каймами по краям и крест-накрест.
Языки пламени еще вырывались из обугленной кучи бревен, и довольно
резкий ночной ветер, дувший из
пади, тихо колебал стлавшийся по земле беловатый дым.
Живут они в грязи, едят отвратительно, как никогда не ели у себя дома,
спят под
резкие звуки плохого оркестриона, день и ночь играющего в трактире под номерами.
Конечно, никого чужого не было в этом саду, да и не могло быть, так как единственная калитка в заборе давно уже была наглухо заколочена и
попасть в сад можно было только через дом, — а в дом никого не впускали крепко запертые наружные двери. Никого не видели печальные очи пленной молодой госпожи. Только
резкие тени неподвижно лежали на песке расчищенных дорожек, да деревья с блеклою от зноя листвою изнывали в неподвижном безмолвии завороженной своей жизни, да цветы благоухали пряным и раздражающим ароматом.
Я испытывал такое ощущение, как будто
попал в школу к авгурам. Мы — те же будущие авгуры, нас стесняться нечего, и вот нас посвящали в изнанку дела; профаны могут возмущаться существованием этой изнанки и ее
резким отличием от лицевой стороны, мы же должны приучаться смотреть на дело «шире»…
Когда Иван Аксаков назвал стремления и посягательства поляков на Западный край и на Киев политическим безумием, то так называемое «общественное мнение», в лице всех журналов,
напало на него «за
резкие выражения, направленные против поляков».
Сумрачен, пасмурен вышел и тихо пошел, не размышляя куда и зачем. Молча и дико смотрит вокруг, и все ему кажется в желтом каком-то тумане. Шумный говор, громкие крики людей, стук и скрип тяжело нагруженных возов,
резкий пронзительный стук целых обозов с железом — не слышны ему. Холод по телу его пробегал, хоть знойный полдень в то время
пало́м пáлил.
На этот раз бивак был устроен неудачно.
Резкий, холодный ветер дул с материка и забивал дым в палатку. Я всю ночь не
спал и с нетерпением ждал рассвета. Наконец ночная тьма стала редеть. Я поспешно оделся и вышел из палатки. От воды в море поднимался пар, словно его подогревали снизу. Кругом было тихо. Занималась кроваво-красная заря.
Прошло еще две недели: ветер стал еще
резче, листьев половина
опала и в огородах застучал заступ.
Пусть
резкий, холодный ветер бьет в лицо и кусает руки, пусть комья снега, подброшенные копытами,
падают в шапку, за воротник, на шею, на грудь, пусть визжат полозья и обрываются постромки и вальки, черт с ними совсем!
Разбуженная криками и шумом, еще вся под влиянием вчерашних ужасов, я не могла долго понять —
сплю я или нет. Но крики делались все громче и яснее. В них выделялся голос старой княгини, пронзительный и
резкий, каким я привыкла его слышать в минуту гнева.
А когда Катя
попадала в слишком чувствительное место, Леонид становился
резок и начинал говорить каким-то особенным тоном, — как будто говорил на митинге, — не для Кати, а для невидимой, сочувствующей толпы, которая должна облить Катю презрением и негодованием. И они враждебно расходились.
В саду было темно и холодно. Шел дождь.
Резкий сырой ветер с воем носился по всему саду и не давал покоя деревьям. Банкир напрягал зрение, но не видел ни земли, ни белых статуй, ни флигеля, ни деревьев. Подойдя к тому месту, где находился флигель, он два раза окликнул сторожа. Ответа не последовало. Очевидно, сторож укрылся от непогоды и теперь
спал где-нибудь на кухне или в оранжерее.
Худые, слабые члены музыканта вдруг пришли в усиленное движение, и он, подмигивая, улыбаясь и подергиваясь, тяжело, неловко пошел прыгать по зале. В середине кадриля веселый офицер, танцевавший очень красиво и одушевленно, нечаянно толкнул спиной музыканта. Слабые, усталые ноги не удержали равновесия, и музыкант, сделав несколько подкашивающихся шагов в сторону, со всего росту
упал на пол. Несмотря на
резкий, сухой звук, произведенный падением, почти все засмеялись в первую минуту.
Приезжавшие на вечер гости отпускали домой свои экипажи, и шторы, с двойной темной подкладкой, мешали видеть с улицы освещенные комнаты, где не только танцевали до
упаду, между прочими и «вальсен», но и велись речи, самые свободные, и произносились суждения, самые
резкие.
При уходе их она вскоре заснула.
Спала она крепко, так как за последнее время, кате и Глеб Алексеевич, страдала бессонницей от обрушившегося на нее несчастья, как называла она предстоящую женитьбу своего племянника. Теперь это несчастье обратилось в счастье, которому она радовалась, как ребенок. Такие
резкие перемены являются всегда уделом впечатлительных характеров, подобных тому, каким обладала Глафира Петровна Салтыкова.
И долго мечтает вслух Катюша… Серо-свинцовый свет за окном постепенно переходит в белый… Тишина ночи незаметно уступает свое место утреннему оживлению. Репортер не
спит, слушает и то и дело приподнимает свою тяжелую голову, чтобы сплюнуть… Вдруг, неожиданно для Катюши, он делает
резкое движение и вскакивает с постели… Лицо его бледно, на лбу пот…
Больная, в последнем месяце беременности, она явилась к
резкой и строгой на вид, но в душе доброй и всепрощающей Дарье Алексеевне и
упала к ее ногам.
Много эти годы должны были принести ей невзгод и треволнений, мук и страданий, чтобы положить такие
резкие черты безысходного отчаяния на это все еще до сих пор красивое, но с отупевшим от непрерывных ударов судьбы выражением, лицо. Когда-то роскошные волосы стали жидки и в них даже пробивалась преждевременная седина. Теперь они были даже растрепаны и жидкими прядями
падали на лоб.
Присела на гнилой дубовый пень, обросший мохом. Но все не заговаривала, и только грудь ее чуть заметно вздрагивала. Мутное небо в полной тишине заметно темнело, стали
падать мелкие теплые капли. С
резким треском неожиданно через все небо прокатился удар грома, и опять кругом стало расслабленно-тихо. В мутной дали Оки показался пароход и бессильно пыхтел, как будто не двигаясь с места.