Неточные совпадения
С каждым годом притворялись окна в его доме, наконец остались только два, из которых одно, как уже видел читатель, было заклеено бумагою; с каждым годом уходили из вида более и более главные
части хозяйства, и мелкий взгляд его обращался к бумажкам и перышкам, которые он собирал в своей комнате; неуступчивее становился он к покупщикам, которые приезжали забирать у него хозяйственные произведения; покупщики торговались, торговались и наконец бросили его вовсе, сказавши, что это бес, а не человек; сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались в чистый навоз, хоть разводи
на них капусту, мука в подвалах превратилась в камень, и нужно было ее
рубить, к сукнам, холстам и домашним материям страшно было притронуться: они обращались в пыль.
Он рассказал про все свои обстоятельства и про работу
на торфяных болотах, с которой они ехали теперь домой, проработав
на ней два с половиной месяца и везя домой заработанные
рублей по 10 денег
на брата, так как
часть заработков дана была вперед при наемке.
Отец Василий был доволен своим приходом: он получал с него до пятисот
рублей в год и, кроме того, обработывал свою
часть церковной земли.
На эти средства в то время можно было прожить хорошо, тем больше, что у него было всего двое детей-сыновей, из которых старший уже кончал курс в семинарии. Но были в уезде и лучшие приходы, и он не без зависти указывал мне
на них.
Управляющий отбирал виновных, отправлял их в
часть с поименной запиской и с пометкой, сколько кому ударов дать; причем письмо
на имя квартального всегда заканчивалось припиской: «при сем прилагается три
рубля на розги».
По закону, дочерям из движимого должна быть выделена законная седьмая
часть, и Лиодору достанется тоже седьмая, значит
на персону выйдет… выйдет по десяти тысяч семисот четырнадцати
рублей двадцати восьми копеек и четыре седьмых-с.
Во-первых, у Мальхен опять оказалось накопленных сто
рублей; во-вторых, репутация моя как тапера установилась уже настолько прочно, что из всех домов Фонарного переулка посыпались
на меня приглашения. И в то же время я был почтен от квартала секретным поручением по
части внутренней политики.
Так как пароход должен был прийти только
на следующий день, то мы и решились посвятить предстоящий вечер выполнению той
части нашей программы, в которой говорится о составлении подложных векселей. Очищенный без труда написал задним числом
на свое имя десять векселей, каждый в двадцать пять тысяч
рублей, от имени временной с. — петербургской 2-й гильдии купчихи из дворяин Матрены Ивановны Очищенной. Один из этих векселей почтенный старичок тут же пожертвовал
на заравшанский университет.
Кое-как, наконец, поднялись и спустились к реке, едва волоча ноги. В толпе тотчас же появились и «распорядители», по крайней мере
на словах. Оказалось, что барку не следовало
рубить зря, а надо было по возможности сохранить бревна и в особенности поперечные кокоры, [Кокора — комлевая
часть ствола с корнем клюкою, с коленом; использовалась при строительстве барок.] прибитые по всей длине своей ко дну барки деревянными гвоздями, — работа долгая и скучная.
Пошли в амбар считать. Потом считали вечером дома, причем помогал сам старик; посвящая сына в свои коммерческие тайны, он говорил таким тоном, как будто занимался не торговлей, а колдовством. Оказалось, что доход ежегодно увеличивался приблизительно
на одну десятую
часть и что состояние Лаптевых, считая одни только деньги и ценные бумаги, равнялось шести миллионам
рублей.
«Вы честным словом обязались высылать мне ежегодно пятьсот
рублей и пожертвовали мне какой-то глупый вексель
на вашу сестру, которой уступили свою
часть вашего киевского дворца. Я, по неопытности, приняла этот вексель, а теперь, когда мне понадобились деньги, я вместо денег имею только одни хлопоты. Вы, конечно, очень хорошо знали, что это так будет, вы знали, что мне придется выдирать каждый грош, когда уступили мне право
на вашу
часть. Я понимаю все ваши подлости».
— Ежели так, то, конечно, я буду откровенен. Прежде всего, я охотно допускаю, что исход процесса неизвестен и что, следовательно, надежды
на обратное получение миллиона не могут быть названы вполне верными. Поэтому потерпевшая сторона может и даже должна удовлетвориться возмещением лишь
части понесенного ею ущерба. В этих видах, а равно и в видах округления цифр, я полагал бы справедливым и достаточным… ограничить наши требования суммой в сто тысяч
рублей.
Он методически, как заведенная машина, опускал правую руку в железный ящик, брал ассигнацию, большей
частью рубль, и мельком взглянув
на предъявленный бурлаком контракт и расчетную книжку, передавал ее в мозолистые, корявые руки.
Несмотря
на свои молодые лета, Перехватов был ревизором каких-то больниц и, получа в последнее время сей почти генеральский крест, начал в нем ездить к своим клиентам, из которых многие (по большей
части купцы) сразу же сочли нужным возвысить ему плату до десяти
рублей серебром за визит.
Вся эта видимая бедность обстановки о. Андроника и скромные привычки вполне выкупались блаженной мыслью о некоторой крупной сумме, лежавшей
частью в каком-то банке, а
частью у какого-то знакомого купца, — в ссудо-сберегательное товарищество Гаврилы Степаныча о. Андроник не верил ни
на волос и ни под каким видом не соглашался отдать даже нескольких
рублей на сохранение товарищества.
Когда их приписали к коллегии экономии, то оброк, положенный
на них по 3
рубля на душу, был сравнительно очень высок, и вследствие того многие крестьяне покинули поля и обратились к другим, более прибыльным занятиям, так что большая
часть земель вокруг монастырей запустела.
— Да;
на другой день пристав приехал, расспросил обо мне и послал к графине: действительно ли я с нею? Оттуда дворник их знакомого художника прислал, тот поручился, меня и отпустили. А у мужика там, в
части,
рубль пропал. Он после сказал мне: «Это твоя вина, — я за тебя заключался, — ты должен мне воротить», — я отдал…
Еще невероятнее, что содержатель типографии, Н. С. Степанов, покупавший роман, не имел денег для такого предприятия, и что московские книгопродавцы купили экземпляров будущего неоконченного романа, в 4-х небольших
частях, с обыкновенною уступкою 20 процентов за комиссию,
на 36 тысяч
рублей ассигнациями, и внесли деньги вперед, обязуясь продавать не дороже 20
рублей за каждый экземпляр!
Сзади за ними теряется в бесконечном лесу пройденный путь, вперед призывает работа, и пот выступает
на лбу, и ноют усталые члены, а люди
рубят деревья, стелют мосты, жгут и уничтожают
чащу.
Правее деревни, гораздо ближе, чем орудийные выстрелы, не
на возвышенности, а под нею, в долине Лома, застучала ружейная стрельба, сначала редко, как будто бы
рубили лес в несколько топоров, потом все
чаще и
чаще. Иногда звуки сливались в сплошную трескотню.
Один инженер сказал, что камень надо разбивать
на куски порохом и потом по
частям свезти его, и что это будет стоить 8000
рублей; другой сказал, что под камень надо подвести большой каток и
на катке свезти камень, и что это будет стоить 6000
рублей.
Пошел даже
на скидки было — пять, потом десять копеек с
рубля скидывал, только ради Господа уплатите хоть
часть…
— Когда наступит время расчета, — продолжал Горданов, — я у вас наличных денег не потребую; а вы, почтенный Тихон Ларионович, дадите мне только записку, что мною у вас куплены такие-то и такие-то бумаги,
на сумму девяти тысяч
рублей, и сделайте меня негласным компанионом по вашей ссудной кассе,
на соответственную моему капиталу
часть, и затем мы станем работать сообща.
— А разве не о нем я говорил? Разве история этого куска мыла не есть история вашего человека, которого можно бить, жечь,
рубить, бросать под ноги лошадей, отдавать собакам, разрывать
на части, не вызывая в нем ни ярости, ни разрушающего гнева? Но кольните его чем-то — и его взрыв будет ужасен… как вам это известно, мой милый Вандергуд!
Но было ясно, что Семен не верил учительнице. Ей крестьяне не верили; они всегда так думали, что она получает слишком большое жалованье — двадцать один
рубль в месяц (было бы довольно и пяти), и что из тех денег, которые она собирала с учеников
на дрова и
на сторожа, большую
часть она оставляла себе. Попечитель думал так же, как все мужики, и сам кое-что наживал с дров и за свое попечительство получал с мужиков жалованье, тайно от начальства.
Это было уже в начале 1901 года. Весною этого года я был выслан из Петербурга. Поселился в Туле. Изредка получал письма от Александры Ивановны. Писала она о своей жизни очень сдержанно. Раз, после долгих извинений, попросила у меня взаймы полтораста
рублей на покупку вязальной машины, — что будет выплачивать долг
частями. А еще через год я получил от нее такое письмо...
До получения своей наследственной
части Григорий жил в Петербурге в крайней нужде и, постоянно имея надобность в деньгах, делал займы, причем, занимая
рубль, он давал вексель
на десятки
рублей, благо в Петербурге нашлось немало людей, дававших
на таких условиях взаймы будущему наследнику Богачева; таким-то простым способом долг Григория и вырос до громадной цифры.
Ананас уступили ей за три
рубля. Это ей доставило удовольствие: и недорого и подарок к обеду славный. Скупа ли она? Мысль эта все
чаще и
чаще приходила Анне Серафимовне. Скупа! Пожалуй, и говорят так про нее. И не один Виктор Мироныч. Но правда ли? Никому она зря не отказывала. В доме за всем глаз имеет. Да как же иначе-то?
На туалет, — а она любит одеться, — тратит тысячи три. Зато в школу целый шкап книг и пособий пожертвовала. Можно ли без расчета?
Но так как раздела не последовало, то все богачевские имения и поступили в заведование местной дворянской опеки, которая длилась 31 год и так успешно опекала громадное имущество Семена Родионовича, что сделала заводам убытка с лишком
на 3 миллиона
рублей, за каковые деяния опекуны в 1835 г. высочайшим повелением и были преданы уголовному суду, а
частям главных наследников: законного сына Петра, Луки, Григория младшего, незаконного от Марфы Гавриловой сына старика Богачева, был учинен сенатом раздел.
Наконец одним из пунктов контракта Авдюшкин обязан был внести в заводскую контору, в виде задатка, 215 тыс.
рублей; но при этом интересен способ, которым должен был зачитаться задаток, а именно:
на какую сумму в продолжение месяца Авдюшкин наберет изделий, половина этой суммы должна быть зачтена в уплату задатка; но так как, до времени полного зачета задатка,
часть его неминуемо должна остаться в кассе конторы, то ведь не лежать же этим деньгам непроизводительно для тех же покупщиков компании Авдюшкина; и вот положили в виду этого
на том, что та же несчастная и без того уже разоренная заводская контора обязана платить Авдюшкину за незачтенную еще
часть задатка известные проценты!
В возмещение остальной
части гонорара Николая Леопольдовича Луганский совершил вторую закладную
на имение Комаровка
на имя Стефании Павловны Гиршфельд,
на сумму сто пятьдесят тысяч
рублей и арендный договор
на то же имение
на четыре года, по пяти тысяч
рублей в год, расписавшись в получении за все время аренды вперед.
Большая
часть шансонеток пелась
на французском языке парижскими бульварными певицами, приехавшими за русскими
рублями.
Граф выдавал ей из процентов ее капитала двести
рублей в месяц, и она, по настоянию графини, большую
часть их тратила
на наряды, совершенно равнодушно смотря,
на что бы ни выходили ее деньги.
Началась ужасная резня. Поляки стреляли из домов и, собравшись густыми толпами, нападали
на русских. Наша пехота колола их без пощады, конница
рубила и топтала лошадьми — все бежало от русских в поле, за местечко, где большая
часть отряда Огинского стояла
на бивуаке. Русские, взятые Огинским в плен при Речице и запертые в одном из городских домов, бросились из окон и примкнули к своим.
Как только у крестьянина не хватает своего хлеба
на весь обиход или
на большую
часть его, и хлеб дорог, как нынешний год (около
рубля) — так положение его угрожает сделаться отчаянным, подобно положению, скажем, чиновника, лишившегося места и жалования и продолжающего кормить свою семью в городе.
Но так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей
части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтоб они добывали себе продовольствие
на стороне; и он приказал оделять их бумажными
рублями.]
— Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я
на виду, — продолжал Берг, — и вакансии в гвардейской пехоте гораздо
чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати
рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, — продолжал он, пуская колечко.