Неточные совпадения
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад —
И нравы, и
язык, и старину
святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу...
Она усмехнулась и, облизав губы кончиком
языка, не сказала ничего, но, видимо, ждала еще каких-то вопросов. Самгин вспомнил случайно прочитанное в словаре Брокгауза: «Агафья, имя
святой, действительное существование которой сомнительно».
— И все! А тут бог знает что наговорили… и про нее, и про вас! Не пощадили даже и Татьяну Марковну, эту почтенную, можно сказать,
святую!.. Какие есть на свете ядовитые
языки!.. Этот отвратительный Тычков…
«Тем не менее скорее проглочу свой
язык, чем манкирую уважением к
святому мужу, тобою столь уважаемому», — закончил Дмитрий свое письмецо.
Это, Вера Павловна, то, что на церковном
языке называется грехом против духа
святого, — грехом, о котором говорится, что всякий другой грех может быть отпущен человеку, но этот — никак, никогда.
Мы видели книги, до священных должностей и обрядов исповедания нашего касающиеся, переведенные с латинского на немецкий
язык и неблагопристойно для
святого закона в руках простого народа обращающиеся; что ж сказать наконец о предписаниях
святых правил и законоположений; хотя они людьми искусными в законоучении, людьми мудрейшими и красноречивейшими писаны разумно и тщательно, но наука сама по себе толико затруднительна, что красноречивейшего и ученейшего человека едва на оную достаточна целая жизнь.
Настанет время, и великая вера в свое Я осенит, как огненные
языки святого духа, головы всех людей, и тогда уже не будет ни рабов, ни господ, ни калек, ни жалости, ни пороков, ни злобы, ни зависти.
— Но как же, господин извозчик, вы это говорите? Мало ли
святых было из мужиков и из нашей братьи — дворовых! — возразила ему горничная Музы Николаевны, женщина средних лет и тоже, должно быть, бойкая на
язык.
«Имею удовольствие препроводить Вам при сем жития
святых и книгу Фомы Кемпийского «О подражании Христу». Читайте все сие со вниманием: тут Вы найдете вехи, поставленные нам на пути к будущей жизни, о которой Вы теперь болеете Вашей юной душой. Еще посылаю Вам книгу, на русском
языке, Сен-Мартена об истине и заблуждениях. Перевод очень верный. Если что будет затруднять Вас в понимании, спрашивайте меня. Может быть, при моей душевной готовности помогать Вам, я и сумею растолковать».
И вот понадобилось для этого утверждать то, что в пятидесятницу
святой дух в виде огненных
языков сошел на тех, которые утверждали это.
Но и сошествие
святого духа надо было подтвердить для тех, которые не видали огненных
языков (хотя и непонятно, почему огненный
язык, зажегшийся над головой человека, показывает, что то, что будет говорить этот человек, — несомненная правда), и понадобились еще чудеса и исцеления, воскресения, умерщвления и все те соблазнительные чудеса, которыми наполнены Деяния и которые не только никогда не могут убедить в истинности христианского учения, но могут только оттолкнуть от него.
— Нет, — сказал он, — мы не для того целовали крест польскому королевичу, чтоб иноплеменные, как стая коршунов, делили по себе и рвали на части
святую Русь! Да у кого бы из православных поднялась рука и
язык повернулся присягнуть иноверцу, если б он не обещал сохранить землю Русскую в прежней ее славе и могуществе?
— Апостол Павел говорит: на учения странна и различна не прилагайтеся. Конечно, если чернокнижие, буесловие или духов с того света вызывать, как Саул, или такие науки учить, что от них пользы ни себе, ни людям, то лучше не учиться. Надо воспринимать только то, что бог благословил. Ты соображайся…
Святые апостолы говорили на всех
языках — и ты учи
языки; Василий Великий учил математику и философию — и ты учи, святый Нестор писал историю — и ты учи и пиши историю. Со
святыми соображайся…
«Что ты, братец? — спросил я, — где барин?» Вот он собрался с духом и стал нам рассказывать; да видно, со страстей язык-то у него отнялся: уж он мямлил, мямлил, насилу поняли, что в кладбищной церкви мертвецы пели всенощную, что вы пошли их слушать, что вдруг у самой церкви и закричали и захохотали; потом что-то зашумело, покатилось, раздался свист, гам и конской топот; что один мертвец, весь в белом, перелез через плетень, затянул во все горло: со
святыми упокой — и побежал прямо к телеге; что он, видя беду неминучую, кинулся за куст, упал ничком наземь и вплоть до нашего прихода творил молитву.
— Пойдем, Васильевна, — заговорил он, — тутотка всё
святые; к ним не ходи. И тот, что вон там в футляре лежит, — он указал на Давыда, — тоже
святой. А мы, брат, с тобою грешные. Ну, чу… простите, господа, старичка с перчиком! Вместе крали! — закричал он вдруг. — Вместе крали! вместе крали! — повторил он с явным наслаждением:
язык наконец послушался его.
Но после к плену он привык,
Стал понимать чужой
язык,
Был окрещен
святым отцом,
И, с шумным светом незнаком,
Уже хотел во цвете лет
Изречь монашеский обет,
Как вдруг однажды он исчез
Осенней ночью.
Кто много странствовал по свету,
Кто наблюдать его привык,
Кто затвердил страстей примету,
Кому известен их
язык,
Кто рано брошен был судьбою
Меж образованных людей
И, как они, с своей рукою
Не отдавал души своей,
Тот пылкой женщины пристрастье
Не почитает уж за счастье,
Тот с сердцем диким и простым
И с чувством некогда
святымШутить боится.
Та своим бабьим
языком суеречит, что вы-де староверцы и такие-то и вот этакие-то,
святые, праведные, присноблаженные, а наш велиар очи разоце раскосит, головушку набок, бороду маслит, а голосом сластит...
Мне их назвать? — Отец
святой,
Вот что умрет во мне, со мной.
О нет, их тайну — не мою
Я неизменно сохраню,
Пока земля в урочный час,
Как двух друзей, не примет нас.
Пытай железом и огнем,
Я не признаюся ни в чем;
И если хоть минутный крик
Изменит мне… тогда, старик,
Я вырву слабый мой
язык!..
«Мы не станем придавать важности опытам тех немногих умных людей, которые вздумали упражняться в русском
языке и обманывать Европу бледным призраком будто бы русской литературы. Если б не мое глубокое уважение к Мицкевичу и к его заблуждениям
святого, я бы, право, обвинил его за снисхождение (можно даже сказать за милость), с которою он говорит об этой шутке».
— Все на
святых отцов взваливают!.. Чего им, сердечным, и на ум не вспадало, все валят на них, — еще громче заговорил Патап Максимыч. — Нет, коли делом говорить, покажи ты мне, в каком именно писании про это сказано?.. Не то чтó без пути-то попусту
язык о зубы точить?
Услышь меня, Боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово моё всё едино:
За грозного, Боже, царя я молюсь,
За нашу
святую, великую Русь,
И твёрдо жду смерти желанной!»
Так умер Шибанов, стремянный.
Самоубийцей называется тот, кто, под влиянием психической боли или угнетаемой невыносимым страданием, пускает себе пулю в лоб; для тех же, кто дает волю своим жалким, опошляющим душу страстям в
святые дни весны и молодости, нет названия на человеческом
языке.
Слово
святого костела и тайна конфессионала сделали, с помощию Бога, то, что те лица и даже целые семейства, которые, живя долгие годы в чуждой среде, оставили в небрежении свой
язык и даже национальность, ныне вновь к ним вернулись с раскаянием в своем печальном заблуждении и тем более с сильным рвением на пользу
святой веры и отчизны.
— Душе, коснувшейся огненного
языка святого духа, озаренной его светом, нет ни тоски, ни скорби, ни грусти.
Сердце умерло, страстей нет — сожжены они огненным
языком святого духа, их нет, и ничего нет, что исходит из страстей: злобы, лжи, вражды, зависти, нет и добра, нет и любви, нет и забот о чем бы то ни было…
— Пустите меня. Отпустите нас с внучкой, добрые господа, на волю… Мы ничем не виноваты… Видит Иисус и Его
Святая Матерь — ничем. Мы не изменники, мы не предатели и почитаем как и вы, нашего общего доброго монарха… — лепетал он, едва ворочая от слабости
языком.
— Не десять, а двадцать тысяч златниц, — поправил другой, — и притом деньги эти были еще в ящике, осыпанном перлами. Он купит, наверное, поле с чертогом, поставит вокруг себя самых красивых мальчиков с опахалами и станет сбирать разных ученых и заставлять их рассуждать на разных
языках о
святом духе.
Каждый говорил, на каком
языке умел и как умел, и всякий хотел предупредить другого своим усердным вопросом, отчего составилась такая кутерьма, хоть
святых выноси вон.
Но то, что слито с сей блестящей красотою —
Сие столь смутное, волнующее нас,
Сей внемлемый одной душою
Обворожающего глас,
Сие к далекому стремленье,
Сей миновавшего привет
(Как прилетевшее незапно дуновенье
От луга родины, где был когда-то цвет,
Святая молодость, где жило упованье),
Сие шепнувшее душе воспоминанье
О милом радостном и скорбном старины,
Сия сходящая святыня с вышины,
Сие присутствие создателя в созданье —
Какой для них
язык?..
Антон стал рассматривать чертежи. Что он увидел, того
язык не перескажет. Может быть, творение, подобное храму
святого Петра в Риме, может быть, пантеон христианский, Божественную комедию, сложенную из камня. Знакомый с высокими произведениями художества в Италии, приготовив свое воображение к чему-то необыкновенному, он увидел, что создание Аристотеля перегнало и воображение, и существенность. Долго стоял он перед рисунками, не быв в состоянии дать отчет в своих впечатлениях.
Девочка освоилась, стала лепетать по-своему, на каком-то странном
языке, непонятном для окружающих. На совете братьев Строгановых решено было девочку окрестить. Крестным отцом стал Семен Иоаникиевич, а крестной матерью — Антиповна. Назвали девочку Домной, по имени
святой, память которой празднуется пятого января, в тот день, когда она была найдена. По крестному отцу она звалась Семеновной.
Дитя степей, дитя свободы,
В пустыне рос я сиротой,
И для меня
язык природы
Одной был радостью
святой…
Войдя в залу и сделав императору три глубокие поклона, граф Литта начал приветственную речь на французском
языке, в которой благодарил государя за оказанное им расположение к мальтийскому рыцарству и просил Павла Петровича объявить себя покровителем ордена
святого Иоанна Иерусалимского.
Сестренцевич и тут блестнул, сделав распоряжение, чтобы во всех католических церквях была отслужена по нем заупокойная обедня и сам по этому случаю проинес в церкви
святой Екатерины на немецком
языке трогательную речь.
По введении в Англии реформации,
язык великобританский, как нации уже не католической, считался упраздненным до тех пор, пока Англия не присоединится опять к
святой церкви.
— Не видать разве,
святая ты простота, — горько усмехнулся князь Никита, — что слопал, видимо, нас рыжий пес, улучил минуту, когда я вперед ускакал, и обнес змеиным
языком своим. Такую, быть может, кашу в уме царском заварил, что и не расхлебаешь. Подозрителен государь не в меру; в иной час всякой несуразной небылице поверит, а прощелыга Малюта ой как знает улучить такой час…
— Безумец, жалкий маляр, несчастный школьник, влюбленный в краски! Перед тобой проходят люди, а ты только и видишь, что лягушечьи глаза — как повернулся твой
язык, чтобы сказать это? О, если бы хоть раз ты заглянул в человеческую душу! Какие сокровища нежности, любви, кроткой веры,
святого смирения открыл бы ты там. И тебе, дерзкому, показалось бы, что ты вошел в храм — светлый, сияющий огнями храм. Но не мечите бисера перед свиньями, — сказано про таких, как ты.