Евреинов познакомил меня с одним таинственным человеком. Знакомство это было осложнено предосторожностями, которые внушили мне предчувствие чего-то очень серьезного. Евреинов повел меня за город, на Арское поле, предупреждая по дороге, что знакомство это требует от меня величайшей осторожности, его надо сохранить в тайне. Потом, указав мне вдали небольшую
серую фигурку, медленно шагавшую по пустынному полю, Евреинов оглянулся, тихо говоря...
Неточные совпадения
Возвратясь, я нашел у себя доктора. На нем были
серые рейтузы, архалук и черкесская шапка. Я расхохотался, увидев эту маленькую
фигурку под огромной косматой шапкой: у него лицо вовсе не воинственное, а в этот раз оно было еще длиннее обыкновенного.
И, поставив рядом с Мариной голубовато-серую
фигурку царя, усмехнулся.
В таком настроении одной ночью или, вернее, перед утром, мне приснилось, будто я очутился в узком пустом переулке. Домов не было, а были только высокие заборы. Над ними висели мутные облака, а внизу лежал белый снег, пушистый и холодный. На снегу виднелась
фигурка девочки в шубке, крытой
серым сукном и с белым кроличьим воротником. И казалось — плакала.
Дед очень дорожил этими святцами, позволяя мне смотреть их только в тех редких случаях, когда был почему-либо особенно доволен мною, а я всегда разглядывал эти тесно составленные
серые маленькие и милые
фигурки с каким-то особенным чувством.
Но дня через два, войдя зачем-то на чердак к нему, я увидал, что он, сидя на полу пред открытой укладкой, разбирает в ней бумаги, а на стуле лежат его любимые святцы — двенадцать листов толстой
серой бумаги, разделенных на квадраты по числу дней в месяце, и в каждом квадрате —
фигурки всех святых дня.
Она сдвигала бровями, кусала свои губки и упорно смотрела в заднее окно, где на
сером дождевом фоне мелькала козлиная
фигурка кондуктора в синем кепи и безобразных вязаных нарукавниках, изобретение которых, к стыду великой германской нации, приписывается добродетельным немкам.
Но, однако, ответа не было, а темная
фигурка, легко скользя стороною дороги, опять исчезла в темноте ночи, и только по
серому шару, который катился за нею, Марья Николаевна основательно убедилась, что это была она, то есть Ольга Федотовна, так как этот прыгающий
серый шар был большой белый пудель Монтроз, принадлежавший Патрикею Семенычу и не ходивший никуда ни за кем, кроме своего хозяина и Ольги Федотовны.
В душном воздухе стоял ропот и гул, раздавались удары кирок о камень, заунывно пели колеса тачек, глухо падала чугунная баба на дерево сваи, плакала «дубинушка», стучали топоры, обтесывая бревна, и на все голоса кричали темные и
серые, хлопотливые
фигурки людей…
В это время из темного коридора, под прямым углом примыкавшего к нашему, показалась маленькая
фигурка в
сером пальто с медными пуговицами.
Черные лукавые глаза прячутся за лучами ресничек, таких густых и необычайно прямых. Стройная
фигурка в
сером холстинковом платье и розовом переднике направляется гордой, медленной поступью к двери рабочей комнаты.
Эти большие,
серые, выпуклые глаза, —
фигурка Тарочки…
И вдруг взгляд её упал на странную
фигурку, стоявшую перед окном, Это был мальчик лет двенадцати, смуглый, черноволосый, с лукаво бегающим во все стороны взором. Он смотрел во все глаза на Тасю и смеялся. Что-то неприятное и отталкивающее было в его лице. Видя, что сидевшая на подоконнике девочка обратила на него внимание, он запустил руку в карман и, вытащив оттуда что-то
серое и маленькое, посадил к себе на плечо. Тася увидела, что это был совсем ручной серенький мышонок.
Грушева познакомила Тасю с обоими мужчинами. Актера Тася видела на сцене. Он был сухой высокий блондин, с большим носом и
серыми глазами навыкате, в коротком пиджаке и пестром галстуке. Автор — как-то набок перекосившаяся
фигурка, также белокурая, взъерошенная, плохо одетая, с ухмыляющимся фальшивым лицом. Тася в другом месте приняла бы его за"человека".
Пирожков столкнулся с парой: маленькая
фигурка в черном и блондин с курчавой головой в длинном темно-сером"дипломате".
Сливалась со светящимся сумраком сгорбленная
фигурка с дрожащей головою. Кто это? Человек? Или что-то другое, не такое отделенное от всего кругом? Казалось, — вот только пошевельнись, моргни, — и расплывется в лунном свете этот маленький старик; и уж будет он не отдельно, а везде кругом в воздухе, и благодатною росою тихо опустится на
серую от месяца траву.
И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно-высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая
фигурка старика, с маленькими сухими ручками и
серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и молодых блестящих глаз.