Но вот наконец все налажено: высокая соломенная кукла мары поднята на большой камень, на котором надлежит ее
сжечь живым огнем, и стоит она почти вровень с деревьями: по древяным ветвям навешана длинная пряжа; в кошелке под разбитым громом дубом копошится белый петух-получник. Сухой Мартын положил образ Архангела на белом ручнике на высокий пень спиленного дерева, снял шляпу и, перекрестясь, начал молиться.
Неточные совпадения
И присудили, с гетьманского разрешенья,
сжечь его
живого в виду всех.
— Ага, наконец-то ты мне попался, голубчик! — злорадствовал доктор, потирая руки. — Я тебя
живого сожгу… Ха-ха!
«Ну, мало ли, — говорит, — что; ты ждал, а зачем ты, — говорит, — татарок при себе вместо жен держал… Ты знаешь ли, — говорит, — что я еще милостиво делаю, что тебя только от причастия отлучаю, а если бы тебя взяться как должно по правилу святых отец исправлять, так на тебе на
живом надлежит всю одежду
сжечь, но только ты, — говорит, — этого не бойся, потому что этого теперь по полицейскому закону не позволяется».
Если вы ее застанете в
живых, то скажите, что итальянской купец Дольчини просит ее
сжечь бумаги, которые он отдал ей под сохранение».
— Обмолвился, Полуехт Степаныч… Есть хорошее средствие от неплодия: изловить
живого воробья, вынуть из него сердце,
сжечь и пеплом поить воеводшу по три утренних зари, а самому медвежьей желчью намазаться. Помогает, особливо ежели с молитвой… На всякое любовное дело способствует и от неплодия разрешает.
— Виноват! — опять заревел приказчик… — сжальтесь! Я от страху не знаю, что говорю… я приказчик… если б я знал, где господа, так я бы сам их выдал нашему батюшке!.. я бы сам полюбовался на их виселицу… я бы сам их
сжег на костре, сам бы своими руками с них кожу содрал с
живых!..
Как дьявол… отомщу ж ему,
Сожгу его, сдеру с
живого кожу,
Сорву железом ногти, исщиплю
Горячими щипцами, на гвоздях
Его ходить заставлю, медь кипящую
Волью безумцу в горло и упьюсь,
Упьюсь, как сладким нектаром,
Его терзаньем, вздохами и визгом!..
Село опустело, но еще не совсем: оставались старушки с малыми внучками, но вот и они показались. Одна за другою, они тянули на поводках остающихся в
живых коровушек, а девчонки сзади подхлестывали животин хворостинками. Все это потянуло к тому же самому центру, на Аленин Верх, где надлежало добыть
живой огонь,
сжечь на нем соломенную чучелу коровьей смерти или мары, перегнать через ее пламя весь
живой скот и потом опахать село, с девственным пламенем, на раздетых бабах.