Неточные совпадения
— Вот болван! Ты можешь представить — он меня начал пугать, точно мне пятнадцать лет! И так это глупо было, — ах, урод! Я ему говорю: «Вот что, полковник:
деньги на «Красный Крест» я собирала, кому передавала их — не
скажу и, кроме этого, мне беседовать с вами не о чем». Тогда он начал: вы человек, я — человек, он — человек; мы люди, вы люди и какую-то чепуху
про тебя…
— Ну, ветреность, легкомыслие, кокетство еще не важные преступления, —
сказал Райский, — а вот
про вас тоже весь город знает, что вы взятками награбили кучу
денег да обобрали и заперли в сумасшедший дом родную племянницу, — однако же и бабушка, и я пустили вас, а ведь это важнее кокетства! Вот за это пожурите нас!
— А, это
про земной поклон за те
деньги! — подхватила она, горько рассмеявшись. — Что ж, он за себя или за меня боится — а? Он
сказал, чтоб я щадила — кого же? Его иль себя? Говорите, Алексей Федорович.
— Трифон-то, — заговорил суетливо Митя, — Борисыч-то, говорят, весь свой постоялый двор разорил: половицы подымает, доски отдирает, всю «галдарею», говорят, в щепки разнес — все клада ищет, вот тех самых
денег, полторы тысячи,
про которые прокурор
сказал, что я их там спрятал. Как приехал, так, говорят, тотчас и пошел куролесить. Поделом мошеннику! Сторож мне здешний вчера рассказал; он оттудова.
Но
скажут мне, может быть, он именно притворился, чтоб на него, как на больного, не подумали, а подсудимому сообщил
про деньги и
про знаки именно для того, чтоб тот соблазнился и сам пришел, и убил, и когда, видите ли, тот, убив, уйдет и унесет
деньги и при этом, пожалуй, нашумит, нагремит, разбудит свидетелей, то тогда, видите ли, встанет и Смердяков, и пойдет — ну что же делать пойдет?
Про него рассказывают, что когда он, идучи морем на Сахалин, захотел в Сингапуре купить своей жене шёлковый платок и ему предложили разменять русские
деньги на доллары, то он будто бы обиделся и
сказал: «Вот еще, стану я менять наши православные
деньги на какие-то эфиопские!» И платок не был куплен.
— С величайшим удовольствием приду и очень вас благодарю за то, что вы меня полюбили. Даже, может быть, сегодня же приду, если успею. Потому, я вам
скажу откровенно, вы мне сами очень понравились, и особенно когда
про подвески бриллиантовые рассказывали. Даже и прежде подвесок понравились, хотя у вас и сумрачное лицо. Благодарю вас тоже за обещанное мне платье и за шубу, потому мне действительно платье и шуба скоро понадобятся.
Денег же у меня в настоящую минуту почти ни копейки нет.
— На что же ты поедешь в Москву?.. У меня нет на то
про тебя
денег, —
сказал он сыну.
— Здешний житель — как не знать! Да не слишком ли шибко завертелось оно у вас, колесо-то это? Вам только бы сбыть товар, а
про то, что другому, за свои
деньги, тоже в сапогах ходить хочется, вы и забыли совсем!
Сказал бы я тебе одно слово, да боюсь, не обидно ли оно для тебя будет!
— Стало быть,
про Людмилу Михайловну вспомнили? —
сказал он нагло. — Ну, ладно, буду своего мальца присылать по вечерам, ежели свободно. Спесивы вы не к лицу. Впрочем,
денег теперича я и сам не дам, а это — вот вам!
— Я, маменька, не сержусь, я только по справедливости сужу… что правда, то правда — терпеть не могу лжи! с правдой родился, с правдой жил, с правдой и умру! Правду и Бог любит, да и нам велит любить. Вот хоть бы
про Погорелку; всегда
скажу, много, ах, как много
денег вы извели на устройство ее.
Может быть, дед, умирая и видя, как его грабят, подумал, что это он, Илья,
сказал Петрухе
про деньги.
— А говорю вообще
про дворянство; я же — слава богу! — вон у меня явилась способность писать проекты; я их более шести написал, один из них уже и утвержден, так что я недели через две пятьдесят тысяч за него получу; но комизм или, правильнее
сказать, драматизм заключается в том, что через месяц я буду иметь капитал, которого, вероятно, хватит на всю остальную мою жизнь, но теперь сижу совершенно без
денег, и взять их неоткуда: у дочери какой был маленький капиталец, перебрал весь; к этим же разным торгашам я обращаться не хочу, потому что люблю их держать в почтительном отдалении от себя, чтобы они мне были обязаны, а не я им!
Купец не спешил в Россию, а Бенни, следуя за ним, прокатал почти все свои небольшие
деньги и все только удивлялся, что это за странный закал в этом русском революционере? Все он только ест, пьет, мечет банки, режет штоссы, раздевает и одевает лореток и только между делом иногда вспомнит
про революцию, да и то вспомнит для шутки: «А что, мол,
скажешь, как, милый барин, наша революция!»
Лиза.
Деньги эти посылал мой муж. И я не могу
сказать про их назначение, так как это не моя тайна. Но только они не посылались Федору Васильевичу. Мы были твердо уверены, что его нет. Это я могу вам верно
сказать.
Вот, братцы, раз этак под утро приезжают к ним три купца: также поохотиться, видно, захотели; ну, хорошо; парнюха-то и выгляди у одного из них невзначай книжку с
деньгами; должно быть, они с ярманки или базара какого к ним завернули; разгорелось у него сердце; а парень, говорю, смирный, что ни на есть смирнеющий;
скажи он сдуру солдатке-то
про эвти
деньги, а та и пошла его подзадоривать, пуще да и пуще, возьми да возьми: никто, мол, Петруха, не узнает…
— Ах, Боже мой, Дуняша! —
сказала барыня укорительным голосом: — не говори мне
про эти
деньги. Как я вспомню только этого малюточку…
— А как же? Мне поп говорил, что человек не о шкуре своей должен заботиться, о душе. Душа у меня требует водки, а не штанов. Давай
деньги! Ну, вот теперь я выпью… А отцу
про тебя все-таки
скажу.
—
Про деньги генеральша наша ничего бы не
сказала, напротив, я самолично возил Федору Гаврилычу двадцать пять тысяч в своем кармане, чтоб только он али бы в Сибирь, или хоть в иностранные земли уехал, но он и того не почувствовал. Нашей госпожи было одно желание: чтоб только он не был мужем нашей барышни, так как он недостоин того.
— Вот что, —
сказал Стуколов, — складчину надо сделать, компанию этакую. Слыхал
про компании, что складочными
деньгами дела ведут?
— Это так точно-с. И то я вашего приезду дожидался, чтоб
сказать про ихние умыслы, Патап Максимыч. Доподлинно узнал, что на Ветлуге они фальшивы
деньги работают.
— Аль забыла, что к ярманке надо все долги нам собрать? — грубо и резко
сказал Алексей, обращаясь к жене. —
Про что вечор после ужины с тобой толковали?.. Эка память-то у тебя!.. Удивляться даже надобно!.. Теперь отсрочки не то что на два месяца, на два дня нельзя давать… Самим на обороты
деньги нужны…
— И толкуют, слышь, они, матушка, как добывать золотые
деньги… И снаряды у них припасены уж на то… Да все Ветлугу поминают, все Ветлугу… А на Ветлуге те плутовские
деньги только и работают… По тамошним местам самый корень этих монетчиков. К ним-то и собираются ехать. Жалеючи Патапа Максимыча, Пантелей
про это мне за великую тайну
сказал, чтобы, кроме тебя, матушка, никому я не открывала… Сам чуть не плачет… Молви, говорит, Христа ради, матушке, не отведет ли она братца от такого паскудного дела…
Возвращаясь в Поромово, не о том думал Алексей, как обрадует отца с матерью, принеся нежданные
деньги и
сказав про обещанье Чапурина дать взаймы рублев триста на разживу, не о том мыслил, что завтра придется ему прощаться с домом родительским. Настя мерещилась. Одно он думал, одно передумывал, шагая крупными шагами по узенькой снежной дорожке: «Зародилась же на свете такая красота!»
По весне увидал Патап Максимыч, что к сроку
денег ему не собрать,
сказал про то Марье Гавриловне, и она его обнадежила, что готова хоть год, хоть и больше ждать, а когда придет срок, — вексель она перепишет.
—
Деньги не вода — с неба не капают, сами
про то лучше меня знаете, Сергей Андреич, а золото на Ветлуге облыжное… Такими делами мы заниматься не желаем, — с ужимками, поводя по потолку глазами,
сказал Алексей.
— Да ты постой, погоди, не сбивай меня с толку, — молил отец Михаил, отмахиваясь рукою. —
Скажи путем,
про какие
деньги ты поминаешь?..
— А помните, как мы разбирали тятенькин сундук и нашли бумагу
про дядюшку Мокея Данилыча? —
сказала Дуня. — Ежели, Бог даст, освободится он из полону, этот дом я ему отдам. И
денег, сколько надо будет, дам. Пущай его живет да молится за упокой тятеньки.
—
Про князя, —
сказал Гуськов. — Мы ведь родня с ним, а главное — старые приятели. Оно, знаете, господа, хорошо этакого знакомого иметь. Он ведь богат страшно. Ему сто целковых пустяки. Вот я взял у него немного
денег, пока мне сестра пришлет.
— Папа сейчас должен быть, —
сказала Тася и подошла к Палтусову. — Только вы, Андрюша,
про меня ему ничего еще не говорите. Теперь не стоит… Я ему на днях сама
скажу, что с матерью я ладить не могу и надо взять компаньонку.
Деньги у меня есть… на это…
Поддевкина. Между нами
сказать, он тебя так расхваливает; по словам его, и девицы нет краше и разумнее. Не красней, голубка моя; стыда тут нет никакого: человек благородный, интересный, 60 душ, после отца-скопидома сундук с
деньгами в кладовой; а ты ведь, барышня, девица честная, весь квартал
про тебя худого слова
сказать не посмеет.
— Только того…
про всякий случай намекни или прямо
скажи, что мы хоть и товарищи, но даже между собою непременно на наличные
деньги играем. Никаких счетов, ни расписок — ни за что.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером-аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и
сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе
деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал.
Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
— Однако
денег вам порядочно прислали, —
сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. — Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам
скажу про себя…
«Анатоль ездил к ней занимать у нее
денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему
денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойною улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивою: пусть делает, что́ хочет, говорила она
про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и
сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».