Неточные совпадения
Вдоль решетки Таврического сада шла группа людей, десятка два, в центре, под
конвоем трех
солдат, шагали двое: один без шапки, высокий, высоколобый, лысый, с широкой бородой медного блеска, борода встрепана, широкое лицо измазано кровью, глаза полуприкрыты, шел он, согнув шею, а рядом с ним прихрамывал, качался тоже очень рослый, в шапке, надвинутой на брови, в черном полушубке и валенках.
Правда, они уже не рубят просек и не строят казарм, но, как и в прежнее время, возвращающийся с караула или с ученья
солдат не может рассчитывать на отдых: его сейчас же могут послать в
конвой, или на сенокос, или в погоню за беглыми.
Хозяйственные надобности отвлекают значительное число
солдат, так что чувствуется постоянный недостаток в
конвое, и караулы не могут быть рассчитаны на три очереди.
В городе была полная паника, люди боялись говорить друг с другом, ставни всех окон на улицу были закрыты. По пустынным улицам ходили отряды
солдат и тихо проезжали под
конвоем кареты с завешенными окнами.
Конвой, состоящий из полуроты пехотных
солдат, шел позади, а сбоку ехал на казацкой лошади начальник их, толстый, лет сорока офицер, в форменном армейском сюртуке; рядом с ним ехали двое русских офицеров: один раненный в руку, в плаще и уланской шапке; другой в гусарском мундире, фуражке и с обвязанной щекою.
Ежедневно в семь часов смотритель или его помощник обходили с караульным офицером и
конвоем солдат все камеры, считая заключенных.
В своем особенном крестьянском платье, простом и первобытном, напоминающем дикаря, со своими особенными лицами, точно сделанными из глины и украшенными свалявшейся шерстью вместо волос, на улицах богатого города, под
конвоем дисциплинированных
солдат, они походили на рабов древнего мира.
Мимо нас проводили с позиций на станцию партии пленных японцев и хунхузов. Вместе с ними под
конвоем шли и обезоруженные русские
солдаты. Мы спрашивали конвойных...
Однажды я встретил на дороге шедшую под
конвоем большую толпу обезоруженных
солдат. Все были пьяны и грозны, осыпали ругательствами встречных офицеров. Конвойные, видимо, вполне разделяли настроение своих пленников и нисколько им не препятствовали.
Солдаты были из расформированного отряда Мищенка и направлялись в один из наших полков. На разъезде они стали буйствовать, разнесли лавки и перепились. Против них была вызвана рота
солдат.
Мы разрушаем железные дороги, перехватываем транспорты, батареи с ненадежным
конвоем, опустошаем русские кассы, палим жатвы, амбары еретиков, нападаем на сонных
солдат, сжигаем вместе с хатами, режем их.
— Как куда? Отсылаю под росписки! — вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. — И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе трудно отослать 30 ли, 300 ли человек под
конвоем в город, чем марать, я прямо скажу, честь
солдата.
В-четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов, — людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделить дивизии
конвоя, и когда свои
солдаты не всегда получали полный провиант и уже забранные пленные мерли с голода.