Неточные совпадения
— Я — смешанных воззрений. Роль экономического фактора — признаю, но и роль личности в истории — тоже. Потом — материализм: как его ни толкуйте, а это
учение пессимистическое, революции же всегда делались оптимистами. Без
социального идеализма, без пафоса любви к людям революции не создашь, а пафосом материализма будет цинизм.
«История — результат культурной деятельности интеллигенции. Конечно — так.
Учение о роли классов в истории? Это — одна из бесплодных попыток теоретического объяснения
социальных противоречий. Не буржуа, не пролетарии пишут историю, а некто третий».
В России эти материалистические теории заедающей
социальной среды, эти принижающие
учения о необходимости всего совершающегося лишь потворствуют восточной лени, слабоволию, безответственности.
Рациональные онтологические
учения об отношениях между Богом и человеком нестерпимы, такие построения имеют лишь педагогически-социальный смысл для христианской общины.
Отвлеченные
социальные и политические
учения всегда грешат рационализмом и верят в добрые плоды внешнего насилия под низким уровнем развития человеческой массы и порожденной этим уровнем необходимостью.
Но этот же самый божественный человек, согласно
учению гуманистического позитивизма, произошел из низкого состояния, вышел из недр неорганической материи; этот человек смертен, этот человек не обладает даже реальным единством личности и есть лишь игра природных и
социальных сил.
И потому главная деятельность человека, желающего служить обществу и улучшить положение человечества, должна по этому
учению быть направлена не на уяснение истины и исповедание ее, а на улучшение внешних политических,
социальных и, главное, экономических условий.
Такой взгляд на Христа и его
учение вытекает из моей книги. Но, к удивлению моему, из числа в большом количестве появившихся на мою книгу критик, не было ни одной, ни русской, ни иностранной, которая трактовала бы предмет с той самой стороны, с которой он изложен в книге, т. е. которая посмотрела бы на
учение Христа как на философское, нравственное и
социальное (говоря опять языком научных людей)
учение. Ни в одной критике этого не было.
Так что по
учению этому все основатели религий, как Моисей и пророки, Конфуций, Лao-дзи, Будда, Христос и другие проповедовали свои
учения, а последователи их принимали их не потому, что они любили истину, уясняли ее себе и исповедовали, а потому, что политические,
социальные и, главное, экономические условия тех народов, среди которых появились и распространялись эти
учения, были благоприятны для проявления и распространения их.
«Хотя невызревшие
социальные тенденции, проявлявшиеся рельефнее в последнее время в вашей личности, и давали нам чувствовать, что вы начинали колебать покои тупого самодовольства ультраконсервативной и скажу больше — ультраретроградной среды, в которой вы вращались, и давали нам надежды на резкий поворот ваших тенденций к новому
учению.
Я никогда не был адептом толстовского
учения и даже не очень любил толстовцев, но толстовское восстание против ложного величия и ложных святынь истории, против лжи всех
социальных отношений людей проникло в моё существо.
Учение о браке и семье всегда было оппортунистично и приспособлено к
социальной обыденности.
Восстающие против реформирования и улучшения
социального строя во имя
учения о первородном грехе сами пользуются привилегированным положением, хотя греховность их, вероятно, не меньшая, чем тех, которые данным
социальным строем раздавлены и обездолены.
Уже психологически должно быть признано несостоятельным
учение, которое видит цель и смысл брачного полового союза в деторождении и продолжении рода Фактически никто никогда не вступал в брак для этой цели или лишь лицемерно говорил для
социальной обыденности, что для этого вступает в брак.
Учение о нерасторжимости брака и отрицание развода есть
учение социальной обыденности, никакого отношения к сокровенной жизни личности не имеющее, в нем нет ничего мистического, оно совершенно рационалистично.
Руссо, с его
учением о естественной благостности и доброте человеческой природы, и думают, что все попытки осуществить большую
социальную правду есть руссоизм.
Есть еще самое распространенное в современной Европе антропологическое
учение — понимание человека как существа
социального, как продукта общества, а также как изобретателя орудий (homo faber).
Не более состоятельно социологическое
учение о человеке, хотя человек, бесспорно, есть
социальное животное.
Социальная этика строит оптимистическое
учение о силе нравственного закона, оптимистическое
учение о свободе воли, оптимистическое
учение о наказании и каре злых, которой будто бы подтверждается царящая в мире справедливость.
Но Маркс придал
учению об иллюзорности сознания более резкий,
социальный характер.
Католическому
учению удалось лишь создать сильную дисциплинарную власть, т. е. как раз показать, что авторитет относится к
социальной сфере религиозной жизни.
Марксистское
учение о
социальном развитии такое же консервативное, нетворческое, такое же покорное необходимости, как и дарвинистическое
учение о биологическом развитии.
Так это в шигалевщине и в планах Петра Верховенского, как и в
учении Великого Инквизитора, который ведь под маской католичества проповедует религию социализма, религию хлеба земного,
социального муравейника.
Западные
учения об эволюции, о ступенях развития, о значении развития промышленности и культуры для всяких
социальных достижений были забыты.