Неточные совпадения
В первую
минуту Алексей Александрович как будто испугался своего свиста и остановился; но, переждав два дыхания, свист раздался с новою,
спокойною ровностью.
Действительно, в эту
минуту Алексей Александрович своею
спокойною, неуклюжею походкой входил в гостиную.
«Что-нибудь еще в этом роде», сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма была от жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему в глаза. «Умираю, прошу, умоляю приехать. Умру с прощением
спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это был обман и хитрость, в этом, как ему казалось в первую
минуту, не могло быть никакого сомнения.
В такие
минуты в особенности Алексей Александрович чувствовал себя совершенно
спокойным и согласным с собой и не видел в своем положении ничего необыкновенного, ничего такого, что бы нужно было изменить.
Я до сих пор стараюсь объяснить себе, какого рода чувство кипело тогда в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой
спокойной дерзостью на меня глядящий, две
минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить как собаку, ибо раненный в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса.
Сначала она читала с видом внимательным и благосклонным, но вдруг лицо ее переменилось, — и Марья Ивановна, следовавшая глазами за всеми ее движениями, испугалась строгому выражению этого лица, за
минуту столь приятному и
спокойному.
Клим присел на край стола, разглядывая Дронова; в
спокойном тоне, которым он говорил о Рите, Клим слышал нечто подозрительное. Тогда, очень дружески и притворяясь наивным, он стал подробно расспрашивать о девице, а к Дронову возвратилась его хвастливость, и через
минуту Клим почувствовал желание крикнуть ему...
Пошли. В столовой Туробоев жестом фокусника снял со стола бутылку вина, но Спивак взяла ее из руки Туробоева и поставила на пол. Клима внезапно ожег злой вопрос: почему жизнь швыряет ему под ноги таких женщин, как продажная Маргарита или Нехаева? Он вошел в комнату брата последним и через несколько
минут прервал
спокойную беседу Кутузова и Туробоева, торопливо говоря то, что ему давно хотелось сказать...
У него шевельнулась странная мысль. Она смотрела на него с
спокойной гордостью и твердо ждала; а ему хотелось бы в эту
минуту не гордости и твердости, а слез, страсти, охмеляющего счастья, хоть на одну
минуту, а потом уже пусть потекла бы жизнь невозмутимого покоя!
— Я вас пугаю, но вот что, друзья мои: потешьте меня каплю, сядьте опять и станьте все
спокойнее — на одну хоть
минуту!
Я прождал пять
минут, наконец — десять; глубокая тишина вдруг поразила меня, и я решился выглянуть из дверей и окликнуть. На мой оклик появилась Марья и объявила мне самым
спокойным тоном, что барыня давным-давно оделась и вышла через черный ход.
Марья Степановна сидела в кресле и сквозь круглые очки в старинной оправе читала «Кириллову книгу». В трудные
минуты жизни она прибегала к излюбленным раскольничьим книгам, в которых находила всегда и утешение и подкрепление. Шаги Привалова заставили ее обернуться. Когда Привалов появился в дверях, она поднялась к нему навстречу, величавая и
спокойная, как всегда. Они молча обменялись взглядами.
У подъезда стоял Привалов. В первую
минуту Лука не узнал его. Привалов был бледен и смотрел каким-то необыкновенно
спокойным взглядом.
Он боялся, что когда придет к Лопуховым после ученого разговора с своим другом, то несколько опростоволосится: или покраснеет от волнения, когда в первый раз взглянет на Веру Павловну, или слишком заметно будет избегать смотреть на нее, или что-нибудь такое; нет, он остался и имел полное право остаться доволен собою за
минуту встречи с ней: приятная дружеская улыбка человека, который рад, что возвращается к старым приятелям, от которых должен был оторваться на несколько времени,
спокойный взгляд, бойкий и беззаботный разговор человека, не имеющего на душе никаких мыслей, кроме тех, которые беспечно говорит он, — если бы вы были самая злая сплетница и смотрели на него с величайшим желанием найти что-нибудь не так, вы все-таки не увидели бы в нем ничего другого, кроме как человека, который очень рад, что может, от нечего делать, приятно убить вечер в обществе хороших знакомых.
Он повиновался молча. Вошел в свою комнату, сел опять за свой письменный стол, у которого сидел такой
спокойный, такой довольный за четверть часа перед тем, взял опять перо… «В такие-то
минуты и надобно уметь владеть собою; у меня есть воля, — и все пройдет… пройдет»… А перо, без его ведома, писало среди какой-то статьи: «перенесет ли? — ужасно, — счастье погибло»…
В скучные
минуты, когда не хотелось читать, я толковал с жандармами, караулившими меня, особенно с стариком, лечившим меня от угара. Полковник в знак милости отряжает старых солдат, избавляя их от строю, на
спокойную должность беречь запертого человека, над ними назначается ефрейтор — шпион и плут. Пять-шесть жандармов делали всю службу.
Единодушный взмах десятка и более блестящих кос; шум падающей стройными рядами травы; изредка заливающиеся песни жниц, то веселые, как встреча гостей, то заунывные, как разлука;
спокойный, чистый вечер, и что за вечер! как волен и свеж воздух! как тогда оживлено все: степь краснеет, синеет и горит цветами; перепелы, дрофы, чайки, кузнечики, тысячи насекомых, и от них свист, жужжание, треск, крик и вдруг стройный хор; и все не молчит ни на
минуту.
В эту
минуту во всей его фигуре было что-то твердое и сурово
спокойное. Он, очевидно, знал, что ему делать, и шел среди смятенных кучек, гимназистов, как большой корабль среди маленьких лодок. Отвечая на поклоны, он говорил только...
Князь быстро повернулся и посмотрел на обоих. В лице Гани было настоящее отчаяние; казалось, он выговорил эти слова как-то не думая, сломя голову. Аглая смотрела на него несколько секунд совершенно с тем же самым
спокойным удивлением, как давеча на князя, и, казалось, это
спокойное удивление ее, это недоумение, как бы от полного непонимания того, что ей говорят, было в эту
минуту для Гани ужаснее самого сильнейшего презрения.
Такая была хорошенькая, такая девственная комнатка, что стоило в ней побыть десять
минут, чтобы начать чувствовать себя как-то
спокойнее, и выше, и чище, и нравственнее.
— Нет, так нельзя, Люба! Так невозможно дальше,говорил десять
минут спустя Лихонин, стоя у дверей, укутанный, как испанский гидальго плащом, одеялом. — Завтра же я найму тебе комнату в другом доме. И вообще, чтобы этого не было! Иди с богом,
спокойной ночи! Все-таки ты должна дать честное слово, что у нас отношения будут только дружеские.
Видно, дорога и произведенный движением
спокойный сон подкрепили меня; мне стало хорошо и весело, так что я несколько
минут с любопытством и удовольствием рассматривал сквозь полог окружающие меня новые предметы.
В первый день напала на меня тоска, увеличившая мое лихорадочное состояние, но потом я стал
спокойнее и целые дни играл, а иногда читал книжку с сестрицей, беспрестанно подбегая, хоть на
минуту, к окнам, из которых виден был весь разлив полой воды, затопившей огород и половину сада.
— Я сказала тебе и повторяю еще раз, — продолжала она
спокойным, впрочем, голосом, — что такой
минуты нет!
Я буду ждать
минуты более
спокойной, чтоб объясниться с вами.
Жалко было видеть его в эти
минуты: обычно
спокойное и несколько холодное лицо его исказилось выражением полного отчаяния, пульсовые жилы на висках напряглись — точно вся кровь прилила к голове.
Царь все ближе к Александрову. Сладкий острый восторг охватывает душу юнкера и несет ее вихрем, несет ее ввысь. Быстрые волны озноба бегут по всему телу и приподнимают ежом волосы на голове. Он с чудесной ясностью видит лицо государя, его рыжеватую, густую, короткую бороду, соколиные размахи его прекрасных союзных бровей. Видит его глаза, прямо и ласково устремленные в него. Ему кажется, что в течение
минуты их взгляды не расходятся.
Спокойная, великая радость, как густой золотой песок, льется из его глаз.
Я не знаю, что успела сделать Юлия Михайловна, но
минут через пять она воротилась, стараясь изо всех сил казаться
спокойною.
Егор Егорыч, оставшись один, хотел было (к чему он всегда прибегал в трудные
минуты своей жизни) заняться умным деланием, и когда ради сего спустил на окнах шторы, запер входную дверь, сжал для полного безмолвия свои уста и, постаравшись сколь возможно
спокойнее усесться на своем кресле, стал дышать не грудью, а носом, то через весьма короткое время начинал уже чувствовать, что силы духа его сосредоточиваются в области сердца, или — точнее — в солнечном узле брюшных нервов, то есть под ложечкой; однако из такого созерцательного состояния Егор Егорыч был скоро выведен стуком, раздавшимся в его дверь.
Действительно, всматриваясь в черты Морозова, легко было догадаться, что
спокойное лицо его может в
минуту гнева сделаться страшным, но приветливая улыбка и открытое, неподдельное радушие скоро изглаживали это впечатление.
Хотя все, в особенности побывавшие в делах офицеры, знали и могли знать, что на войне тогда на Кавказе, да и никогда нигде не бывает той рубки врукопашную шашками, которая всегда предполагается и описывается (а если и бывает такая рукопашная шашками и штыками, то рубят и колют всегда только бегущих), эта фикция рукопашной признавалась офицерами и придавала им ту
спокойную гордость и веселость, с которой они, одни в молодецких, другие, напротив, в самых скромных позах, сидели на барабанах, курили, пили и шутили, не заботясь о смерти, которая, так же как и Слепцова, могла всякую
минуту постигнуть каждого из них.
— Что пролетело по душе его в эти
минуты, какая борьба совершилась у железной воли с отцовскою любовью и разумностью, как уступил победу упорный дух?.. трудно себе представить; но когда раздался за дверью голос Мазана: «Кушанье готово», дедушка вышел спокоен, и ожидавшие его жена и дочери, каждая у своего стула, не заметили на слегка побледневшем лице его ни малейшего гнева; напротив, он был
спокойнее, чем поутру, даже веселее, и кушал очень аппетитно.
Несмотря на то, что мы только что вступили в эту комнату, тишина ее уже оказывала на меня свое приятное действие. Это действительно была глубокая и
спокойная тишина, охватывающая собой человека с первой же
минуты. Вдобавок ко всему этому в комнате слышался слегка запах росного ладану и смирны, что я очень люблю.
— Так это он! — вскричал купец, и все взоры обратились невольно на пустой угол. Несколько
минут продолжалось мертвое молчание, потом все пришло в движение на постоялом дворе. Алексей хотел разбудить своего господина, но Кирша шепнул ему что-то на ухо, и он успокоился. Купец и его работники едва дышали от страха; земский дрожал; стрелец посматривал молча на свою саблю; но хозяин и хозяйка казались совершенно
спокойными.
Тут голос Глеба, до той
минуты ровный и
спокойный, как словно оборвался; он закрыл глаза и замолк.
Долинскому в первые
минуты показалось, что в словах сестры есть что-то основательное, но потом показалось опять, что это какое-нибудь провинциальное предубеждение. Он не хотел скрывать это письмо и показал его Юлиньке; та прочла все от строки до строки со
спокойным, ясным лицом, и, кротко улыбнувшись, сказала...
Долинский провел у Анны Михайловны два дня. Аккуратно он являлся с первым омнибусом в восемь часов утра и уезжал домой с последним в половине двенадцатого. Долинского не оставляла его давнишняя задумчивость, но он стал заметно
спокойнее и даже
минутами оживлялся. Однако, оживленность эта была непродолжительною: она появлялась неожиданно, как бы в
минуты забвения, и исчезала так же быстро, как будто по мановению какого-то призрака, проносившегося перед тревожными глазами Долинского.
— Как вы здесь живете? — спросила его через
минуту Анна Михайловна, стараясь говорить как можно
спокойнее.
О раннем детстве его не сохранилось преданий: я слыхал только, что он был дитя ласковое,
спокойное и веселое: очень любил мать, няньку, брата с сестрою и имел смешную для ранних лет манеру задумываться, удаляясь в угол и держа у своего детского лба свой маленький указательный палец, — что, говорят, было очень смешно, и я этому верю, потому что князь Яков и в позднейшее время бывал иногда в серьезные
минуты довольно наивен.
Елена не стала с ним более разговаривать об этом происшествии и по наружности оставалась
спокойной; но когда Елпидифор Мартыныч ушел от нее, то лицо Елены приняло почти отчаянное выражение: до самой этой
минуты гнев затемнял и скрывал перед умственными очами Елены всякое ясное воспоминание о князе, но тут он как живой ей представился, и она поняла, до какой степени князь любил ее, и к вящему ужасу своему сознала, что и сама еще любила его.
— Но в
минуты ревности я, может быть, тебя и презираю, — я не скрою того!.. Может быть, даже убить бы тебя желала, чего я в
спокойном состоянии, как сам ты, конечно, уверен, не желаю…
Князь на это ничего не ответил и, сев в карету, велел себя везти на Кузнецкий мост. Здесь он вышел из экипажа и пошел пешком. Владевшие им в настоящую
минуту мысли заметно были не совсем
спокойного свойства, так что он горел даже весь в лице. Проходя мимо одного оружейного магазина и случайно взглянув в его окна, князь вдруг приостановился, подумал с
минуту и затем вошел в магазин.
Сурской замолчал. Несколько
минут Рославлев смотрел, не говоря ни слова, на это кроткое,
спокойное лицо умирающего христианина.
Бегушев не без удовольствия покачивался в
спокойном фаэтоне: в настоящие
минуты он был хоть и не в веселом, то, по крайней мере, в довольно покойном расположении духа, и мысли его мало-помалу устремились на воспоминание о Домне Осиповне: то, что она теперь делала и какого рода жизнь вела, ему и вообразить было противно, но у него существовало прошедшее с Домной Осиповной, и хорошее прошедшее.
Я лучше желаю, чтобы в твоем воображении в эту
минуту пронеслось бледное
спокойное личико полуребенка в парчовых лохмотьях и приготовило тебя к встрече с другим существом, которое в наш век, шагающий такой практической походкой, вошло в жизнь, не трубя перед собою, но на очень странных ходулях, и на них же и ушло с гордым спокойствием в темную, неизвестную даль.
Она удалялась в том же
спокойном и гордом молчании, с которым входила назад тому несколько
минут на этот двор, но из глаз моих до сих пор не скрывается ее бледный
спокойный лоб, ее взор гордый и профиль Рашели, этой царственной жидовки, знавшей, с нею умерший секрет трогать до глубины онемевшие для высокого чувства сердца буржуазной Европы.
Он нередко встречал в доме брата Попову с дочерью, всё такую же красивую, печально
спокойную и чужую ему. Она говорила с ним мало и так, как, бывало, он говорил с Ильей, когда думал, что напрасно обидел сына. Она его стесняла. В тихие
минуты образ Поповой вставал пред ним, но не возбуждал ничего, кроме удивления; вот, человек нравится, о нём думаешь, но — нельзя понять, зачем он тебе нужен, и говорить с ним так же невозможно, как с глухонемым.
И — оглянулся, услыхав, что слова звучали фальшиво.
Спокойное течение реки смывало гнев; тишина, серенькая и тёплая, подсказывала мысли, полные тупого изумления. Самым изумительным было то, что вот сын, которого он любил, о ком двадцать лет непрерывно и тревожно думал, вдруг, в несколько
минут, выскользнул из души, оставив в ней злую боль. Артамонов был уверен, что ежедневно, неутомимо все двадцать лет он думал только о сыне, жил надеждами на него, любовью к нему, ждал чего-то необыкновенного от Ильи.
Ему показалось даже, что слеза блеснула в тусклых взорах Олсуфия Ивановича; он поднял глаза и увидел, что и на ресницах Клары Олсуфьевны, тут же стоявшей, тоже как будто блеснула слезинка, — что и в глазах Владимира Семеновича тоже как будто бы было что-то подобное, — что, наконец, ненарушимое и
спокойное достоинство Андрея Филипповича тоже стоило общего слезящегося участия, — что, наконец, юноша, когда-то весьма походивший на важного советника, уже горько рыдал, пользуясь настоящей
минутой…
Вольною птицей носясь по полям и долинам, по горам и оврагам, охотник безвредно мчится по таким неудобным и даже опасным местностям, по каким он не вдруг бы решился скакать в
спокойном состоянии духа. Охотники любят такие
минуты волнения, да и кто же не любит сильных впечатлений?..