Неточные совпадения
Раскольников был деятельным и бодрым адвокатом Сони против Лужина, несмотря на то, что сам носил
столько собственного ужаса и
страдания в душе.
Ужасны были, очевидно, невинные
страдания Меньшова — и не
столько его физические
страдания, сколько то недоумение, то недоверие к добру и к Богу, которые он должен был испытывать, видя жестокость людей, беспричинно мучающих его; ужасно было опозорение и мучения, наложенные на эти сотни ни в чем неповинных людей только потому, что в бумаге не так написано; ужасны эти одурелые надзиратели, занятые мучительством своих братьев и уверенные, что они делают и хорошее и важное дело.
И, кажется,
столько во мне этой силы теперь, что я все поборю, все
страдания, только чтобы сказать и говорить себе поминутно: я есмь!
Меня всегда мучили не
столько богословские, догматические, церковные вопросы или школьно-философские вопросы, сколько вопросы о смысле жизни, о свободе, о назначении человека, о вечности, о
страдании, о зле.
Неужели эти звуки, доставившие ему на этот раз
столько неудовлетворенности и
страдания, как еще никогда в жизни, могут производить на других такое действие?
— Коко! — сказала бабушка, должно быть, заметив внутренние
страдания, которые я испытывал. — Коко, — сказала она уже не
столько повелительным, сколько нежным голосом, — ты ли это?
Встреть моего писателя такой успех в пору его более молодую, он бы сильно его порадовал; но теперь, после
стольких лет почти беспрерывных душевных
страданий, он как бы отупел ко всему — и удовольствие свое выразил только тем, что принялся сейчас же за свой вновь начатый роман и стал его писать с необыкновенной быстротой; а чтобы освежаться от умственной работы, он придумал ходить за охотой — и это на него благотворно действовало: после каждой такой прогулки он возвращался домой здоровый, покойный и почти счастливый.
Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не
столько от физической боли, сколько от моральных
страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в
страданиях, в смерти…
Но ведь можно же было, во
столько лет, хоть что-нибудь заметить, поймать, уловить в этих сердцах хоть какую-нибудь черту, которая бы свидетельствовала о внутренней тоске, о
страдании.
Они с любовью смотрели на наши
страдания, которые мы старались им не показывать. Особенно доставалось нам сначала на работе, за то, что в нас не было
столько силы, как в них, и что мы не могли им вполне помогать. Нет ничего труднее, как войти к народу в доверенность (и особенно к такому народу) и заслужить его любовь.
Товарищи Боброва, инженеры, глядевшие на жизнь с самой несложной, веселой и практической точки зрения, наверно, осмеяли бы то, что причиняло ему
столько тайных
страданий, и уж во всяком случае не поняли бы его.
— Умоляю вас, граф, не унижайте меня; я несчастлива и без того! — сказала она, заливаясь слезами, и
столько глубоких
страданий, жалоб и моления,
столько чистоты и непорочности сердца послышалось в этих словах, что Сапега, несмотря на свое увлечение, как бы невольно остановился.
Нить жизни, еще теплившаяся в этом высохшем от работы, изможденном теле, была прервана, и детски чистая, полная святой любви к ближнему и незлобия душа отлетела… вон оно, это сухое, вытянувшееся тело, выступающее из-под савана тощими линиями и острыми углами… вон эти костлявые руки, подъявшие
столько труда… вон это посиневшее, обезображенное
страданиями лицо, которое уж больше не ответит своей честной улыбкой всякому честному делу, не потемнеет от людской несправедливости и не будет плакать святыми слезами над человеческими несчастьями!..
Пострадавший и изнуренный, по-видимому не
столько от телесного
страдания, сколько от тяжкого морального потрясения, он сильно напоминал короля Лира.
И подите, исследуйте тайны сердца человеческого — Настасья любила до безумия ребенка, существованием которого отравлялась вся жизнь ее, за которого она вынесла сколько нравственных
страданий,
столько и физической боли.
Елена (вслед ему). Не поедешь ты, не поедешь: вижу я теперь тебя! И для него-то
столько жертв и такие
страдания! Но что же я? где я? зачем я здесь? (в слезах закрывает лицо руками). Какое я жалкое создание, какое ничтожное!
Неужели за годы
страданияТот, кто
столько тобою был чтим,
Не пошлет тебе радость свидания
С погибающим сыном твоим?..
Когда я читал в газетах, что какой-нибудь врач взыскивает с пациента гонорар судом, мне становилось стыдно за свою профессию, в которой возможны такие люди; мне ясно рисовался образ этого врача, черствого и алчного, видящего в
страданиях больного лишь возможность получить с него столько-то рублей. Зачем он пошел во врачи? Шел бы в торговцы или подрядчики или открыл бы кассу ссуд.
«Кажется,
столько во мне этой силы теперь, — говорит Дмитрий Карамазов, — что я все поборю, все
страдания, только чтобы сказать и говорить себе поминутно: я есмь! В тысяче мук — я есмь, в пытке корчусь, — но есмь! В столпе сижу, но и я существую, солнце вижу, а не вижу солнца, то знаю, что оно есть».
Ницше говорит, что человек не
столько не выносит
страдания, сколько не выносит бессмысленности
страдания.
Вот оно, грозное желтое здание, таящее в себе
столько ужасов и
страданий. Сердце мое бьется часто, когда я ожидаю в приемной фельдшера, у которого могу узнать о состоянии здоровья Саши.
«Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это
столько стоит?» Человек не может вынести
страданий своих и чужих, а без
страданий невозможна свобода, невозможно познание добра и зла.
Семь лет ему ничего не было известно обо мне, кроме моего имени и мнимого моего отечества, Выборга; но слепец внутренними очами прочел мои тайные
страдания, узнал из моих бесед о России (в которой, по словам моим, я
столько странствовал), узнал, что она мое отечество, и похитил заключенные в сердце моем роковые имена людей, имевших сильное влияние на жизнь мою.
— Между тем говорят иное, — начала Надежда Николаевна, — на каждый роток не накинешь платок! Уверяют, что прекрасная графиня, обманувшись в супруге, который ей причинил
столько горя и
страданий, решилась, наконец, отдать естественную дань своей молодости и красоте, так как только роль матери ее не удовлетворяла, а утешение в Боге она не сумела найти…
Он обеими руками охватил мать, и дикое, страшное рыдание вырвалось из его груди, рыдание, в котором было
столько же гнева и горечи, сколько
страдания.
— Да, о любви, — горячо начал он, задетый за живое ее насмешливым тоном, — о той безумной любви, о том восторженном поклонении, неизменность которых я надеюсь доказал вам, в течении
стольких лет. Я долее страдать не могу, не в состоянии — ведь и
страданиям нужен предел.
У каждого
страдания и горя было
столько, что хватило бы на десяток человеческих жизней, и попу, оглушенному, потерявшемуся, казалось, что весь живой мир принес ему свои слезы и муки и ждет от него помощи, — ждет кротко, ждет повелительно.
Лаилиэ страдает не
столько от голода и раны, сколько от стыда и бессильной злобы. Он чувствует себя бессильным отплатить врагу за все зло, которое он терпит. Одно, что он может, это то, чтобы не доставить своим врагам радости видеть его
страдания, и он твердо решил мужественно, без ропота, переносить все то, что с ним будет.
В своей исключительно в мирском смысле счастливой жизни я наберу
страданий, понесенных мною во имя учения мира,
столько, что их достало бы на хорошего мученика во имя Христа. Все самые тяжелые минуты моей жизни, начиная от студенческого пьянства и разврата до дуэлей, войны и до того нездоровья и тех неестественных и мучительных условий жизни, в которых я живу теперь, — всё это есть мученичество во имя учения мира.