Чтобы ускорить переезд, поднялись вверх только с полверсты, опять сели в весла и, перекрестившись, пустились на перебой поперек реки; но лишь только мы добрались до середины, как туча с неимоверной скоростью обхватила весь горизонт, почерневшее небо еще чернее отразилось в воде, стало темно, и
страшная гроза разразилась молнией, громом и внезапной неистовой бурей.
Неточные совпадения
Дешерт был помещик и нам приходился как-то отдаленно сродни. В нашей семье о нем ходили целые легенды, окружавшие это имя
грозой и мраком. Говорили о
страшных истязаниях, которым он подвергал крестьян. Детей у него было много, и они разделялись на любимых и нелюбимых. Последние жили в людской, и, если попадались ему на глаза, он швырял их как собачонок. Жена его, существо бесповоротно забитое, могла только плакать тайком. Одна дочь, красивая девушка с печальными глазами, сбежала из дому. Сын застрелился…
Наконец пятое лицо — местный околоточный надзиратель Кербеш. Это атлетический человек; он лысоват, у него рыжая борода веером, ярко-синие сонные глаза и тонкий, слегка хриплый, приятный голос. Всем известно, что он раньше служил по сыскной части и был
грозою жуликов благодаря своей
страшной физической силе и жестокости при допросах.
В господском доме стояла
страшная и томительная скука, какая овладевает человеком перед
грозой.
А потом, как это всегда бывает в сильные
грозы, — наступила тяжелая, глубокая тишина; в камере сухо запахло так, как пахнут два кремня, столкнувшиеся при сильном ударе, и вдруг ярко-голубая ослепительная молния, вместе со
страшным раскатом грома, ворвалась в карцер сквозь железные решетки, и тотчас же зазвенели и задребезжали разбитые карцерные окна, падая на глиняный пол.
В ночь на 29 июня, Петров день, над Белградом был
страшный тропический ливень с
грозой. Я сидел у окна гостиничного номера и видел только одно поминутно открывающееся небо, которое бороздили зигзаги молний. Взрывы грома заглушали шум ливня.
Всё ясно ревности — а доказательств нет!
Боюсь ошибки — а терпеть нет силы —
Оставить так, забыть минутный бред?
Такая жизнь
страшней могилы!
Есть люди, я видал, — с душой остылой,
Они блаженствуют и мирно спят в
грозу —
То жизнь завидная!
Егорушка еще позвал деда. Не добившись ответа, он сел неподвижно и уж не ждал, когда все кончится. Он был уверен, что сию минуту его убьет гром, что глаза нечаянно откроются и он увидит
страшных великанов. И он уж не крестился, не звал деда, не думал о матери и только коченел от холода и уверенности, что
гроза никогда не кончится.
— Ну, сударь, будет
гроза! — сказал Егор, поглядывая робко вперед. — Посмотрите, какие оттуда лезут тучи… Ух, батюшки!.. одна другой
страшнее!
— Ижорского?.. — повторял Рославлев. — Ах да, знаю!.. Ижорского!.. Но зачем мы здесь?.. когда приехали?.. Я ничего не помню… Постой!.. Мне кажется, вчера я заснул в телеге!.. Да! точно так!..
гроза… кладбище… сумасшедшая Федора… Боже мой!.. свадьба! Ах, Егор! какой я видел
страшный сон!
Я тогда был так еще молод, что все справедливые опасения Глинки насчет возникающей военной
грозы и
страшных сил Наполеона казались мне преувеличенными, а угрозы взять Москву и Петербург — намерением запугать нас и заставить заключить невыгодный для нас мир.
Подымайся, туча-буря,
С полуночною
грозой!
Зашатайся, лес дремучий,
Страшным голосом завой!
Чтоб погони злой боярин
Вслед за нами не послал…
Принял ангел благословение и покорно низринулся на
страшную и чуждую землю, сверкнув белыми одеждами. В ту ночь на земле была
гроза и буря, и много людей погибло под развалинами домов, в морской пучине. И молнии сверкали…
Страшное слово, как небесная
гроза, сразило бедную мать.
Впрочем, сегодня и я, переживая потерю Смелого, все-таки чувствую себя неожиданно счастливой… Я испытала
грозу в горах, такую же
грозу, от которой погибли мои отец и мать… Я была на краю гибели и видела Керима… Жаль Смелого!.. Жаль бесконечно, но без жертв обойтись нельзя… Чтобы видеть Керима, этого
страшного для всех удальца-душмана, можно пожертвовать конем…
Гроза надвигалась. Причудливо разорванные черные тучи, пугливо толпясь и сдвигаясь, как бы прижимались друг к другу — в страхе перед тем надвигающимся таинством, роковым и могучим, что должно было произойти в природе. Предгрозовой бурный и дикий вихрь кружил в ущельях и терзал верхушки каштанов и чинар внизу, в котловинах, предвещая нечто жуткое,
страшное и грозное. Казалось, не ветер свистел в ущельях, а черные джины гор и пропастей распевали свои погребальные песни…
— Где она?.. Спроси-ка лучше, где молния, когда она уж блеснула. Я видел только огненный взгляд ее черных, итальянских очей, и… боюсь… не было б
грозы. Так скоро забыть
страшную заповедь отца!.. Долго ль до беды?.. Одиночество… прекрасный молодой человек, в таком близком соседстве… девическое сердце… Ох, ох, синьора Анастасия, боюсь за тебя! Нет, боялся бы, хотел я сказать, если бы не уверен был в моем молодом друге.
Все приготовляло Анастасию к чему-то
страшному: она трепетала, как голубица, застигнутая в поле, где негде ей укрыть себя перед
грозой, готовой над ней разразиться.
Но та спала крепко; с вечера ей долго не давали уснуть беспокойство и нежная любовь, а потом чем-то
страшным измучила
гроза — иные были сны у женщины.
Потом началась
гроза; гром и молния были
страшные.
И стали вкруг, сверкая взором;
И гимн запели диким хором,
В сердца вонзающий боязнь;
И в нем преступник слышит: казнь!
Гроза души, ума смутитель,
Эринний
страшный хор гремит;
И, цепенея, внемлет зритель;
И лира, онемев, молчит...