Неточные совпадения
— Валом валит солдат! — говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой природой созданы для того, чтоб ходить без конца, ходить по всем направлениям. Что они спускаются
с одной плоской возвышенности для того, чтобы лезть на другую плоскую возвышенность, переходят через один
мост для того, чтобы перейти вслед за тем через другой
мост. И еще
мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…
Он прочел письмо и остался им доволен, особенно тем, что он вспомнил приложить деньги; не было ни жестокого слова, ни упрека, но не было и снисходительности. Главное же — был золотой
мост для возвращения. Сложив письмо и загладив его большим массивным ножом слоновой кости и уложив в конверт
с деньгами, он
с удовольствием, которое всегда возбуждаемо было в нем обращением со своими хорошо устроенными письменными принадлежностями, позвонил.
— Да, это само собой разумеется, — отвечал знаменитый доктор, опять взглянув на часы. — Виноват; что, поставлен ли Яузский
мост, или надо всё еще кругом объезжать? — спросил он. — А! поставлен. Да, ну так я в двадцать минут могу быть. Так мы говорили, что вопрос так поставлен: поддержать питание и исправить нервы. Одно в связи
с другим, надо действовать на обе стороны круга.
Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить
с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него
мост, потом огромнейший дом
с таким высоким бельведером, [Бельведер — буквально: прекрасный вид; здесь: башня на здании.] что можно оттуда видеть даже Москву и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах.
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни
с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора
с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем,
с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые
мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик
с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт без конца…
Иногда, глядя
с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный
мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян.
Когда дорога понеслась узким оврагом в чащу огромного заглохнувшего леса и он увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам в обхват, вперемежку
с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз, в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела
мостами в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на вопрос: «Чьи луга и поемные места?» — отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом дорога на гору и пошла по ровной возвышенности
с одной стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя,
с другой же стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея, входила и вошла потом дорога под тень широких развилистых дерев, разместившихся врассыпку по зеленому ковру до самой деревни, и замелькали кирченые избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?
Не было тут аглицких парков, беседок и
мостов с затеями и разных проспектов перед домом.
Река то, верная своим высоким берегам, давала вместе
с ними углы и колена по всему пространству, то иногда уходила от них прочь, в луга, затем, чтобы, извившись там в несколько извивов, блеснуть, как огонь, перед солнцем, скрыться в рощи берез, осин и ольх и выбежать оттуда в торжестве, в сопровожденье
мостов, мельниц и плотин, как бы гонявшихся за нею на всяком повороте.
Раскольников сказал ей свое имя, дал адрес и обещался завтра же непременно зайти. Девочка ушла в совершенном от него восторге. Был час одиннадцатый, когда он вышел на улицу. Через пять минут он стоял на
мосту, ровно на том самом месте,
с которого давеча бросилась женщина.
По обыкновению своему, он, оставшись один,
с двадцати шагов впал в глубокую задумчивость. Взойдя на
мост, он остановился у перил и стал смотреть на воду.
Он встал на ноги, в удивлении осмотрелся кругом, как бы дивясь и тому, что зашел сюда, и пошел на Т—в
мост. Он был бледен, глаза его горели, изнеможение было во всех его членах, но ему вдруг стало дышать как бы легче. Он почувствовал, что уже сбросил
с себя это страшное бремя, давившее его так долго, и на душе его стало вдруг легко и мирно. «Господи! — молил он, — покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от этой проклятой… мечты моей!»
В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну
мосту.
Он повстречался
с нею при входе на
мост, но прошел мимо, не рассмотрев ее. Дунечка еще никогда не встречала его таким на улице и была поражена до испуга. Она остановилась и не знала: окликнуть его или нет? Вдруг она заметила поспешно подходящего со стороны Сенной Свидригайлова.
Обломки хижин, бревны, кровли,
Товар запасливой торговли,
Пожитки бледной нищеты,
Грозой снесенные
мосты,
Гроба
с размытого кладбища
Плывут по улицам!
Он также думал, что погода
Не унималась; что река
Все прибывала; что едва ли
С Невы
мостов уже не сняли
И что
с Парашей будет он
Дни на два, на три разлучен.
Друг. Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
А ты, сударыня, чуть из постели прыг,
С мужчиной!
с молодым! — Занятье для девицы!
Всю ночь читает небылицы,
И вот плоды от этих книг!
А всё Кузнецкий
мост, и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Когда избавит нас творец
От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!
И книжных и бисквитных лавок...
У
моста подпрыгивала, топала ногами серокаменная пехота, солдат
с медной трубой у пояса прыгал особенно высоко.
«Глуповатые стишки. Но кто-то сказал, что поэзия и должна быть глуповатой… Счастье — тоже. «Счастье на
мосту с чашкой», — это о нищих. Пословицы всегда злы, в сущности. Счастье — это когда человек живет в мире
с самим собою. Это и значит: жить честно».
А когда
с крыши посольства сбросили бронзовую группу, старичок какой-то заявил: «Вот бы и
с Аничкова
моста медных-то голых парней убрать».
Потом, испуганно свистнув, поезд ворвался в железную клетку
моста и как будто повлек ее за собою, изгибая, ломая косые полосы ферм. Разрушив клетку, отбросив
с пути своего одноглазый домик сторожа, он загремел потише, а скрип под вагоном стал слышней.
А другой человек,
с длинным лицом, в распахнутой шубе, стоя на углу Кузнецкого
моста под фонарем, уговаривал собеседника, маленького, но сутулого, в измятой шляпе...
Все замолчали, подтянулись, прислушиваясь, глядя на Оку, на темную полосу
моста, где две линии игрушечно маленьких людей размахивали тонкими руками и, срывая головы
с своих плеч, играли ими, подкидывая вверх.
Потом он слепо шел правым берегом Мойки к Певческому
мосту, видел, как на
мост, забитый людями, ворвались пятеро драгун, как засверкали их шашки, двое из пятерых, сорванные
с лошадей, исчезли в черном месиве, толстая лошадь вырвалась на правую сторону реки, люди стали швырять в нее комьями снега, а она топталась на месте, встряхивая головой;
с морды ее падала пена.
В полусотне шагов от себя он видел солдат, закрывая вход на
мост, они стояли стеною, как гранит набережной, головы их
с белыми полосками на лбах были однообразно стесаны, между головами торчали длинные гвозди штыков.
Бальзаминова. Погоди! Сначала я вижу
мост, и на
мосту сидят всё бабы
с грибами и
с ягодами…
Матрена.
Мост — это
с квартиры съезжать на другую.
Прошла неделя. Обломов, встав утром, прежде всего
с беспокойством спрашивал, наведены ли
мосты.
Что касается дороги через Верхлёво и
моста, то, не получая от вас долгое время ответа, я уж решился
с Одонцовым и Беловодовым проводить дорогу от себя на Нельки, так что Обломовка остается далеко в стороне.
Движения его были смелы и размашисты; говорил он громко, бойко и почти всегда сердито; если слушать в некотором отдалении, точно будто три пустые телеги едут по
мосту. Никогда не стеснялся он ничьим присутствием и в карман за словом не ходил и вообще постоянно был груб в обращении со всеми, не исключая и приятелей, как будто давал чувствовать, что, заговаривая
с человеком, даже обедая или ужиная у него, он делает ему большую честь.
Этот долг можно заплатить из выручки за хлеб. Что ж он так приуныл? Ах, Боже мой, как все может переменить вид в одну минуту! А там, в деревне, они распорядятся
с поверенным собрать оброк; да, наконец, Штольцу напишет: тот даст денег и потом приедет и устроит ему Обломовку на славу, он всюду дороги проведет, и
мостов настроит, и школы заведет… А там они,
с Ольгой!.. Боже! Вот оно, счастье!.. Как это все ему в голову не пришло!
Страстей, широких движений, какой-нибудь дальней и трудной цели — не могло дать: не по натуре ей! А дало бы хаос, повело бы к недоумениям — и много-много, если б разрешилось претензией съездить в Москву, побывать на бале в Дворянском собрании, привезти платье
с Кузнецкого
моста и потом хвастаться этим до глубокой старости перед мелкими губернскими чиновницами.
— Бабушка ваша — не знаю за что, а я за то, что он — губернатор. И полицию тоже мы
с ней не любим, притесняет нас. Ее заставляет чинить
мосты, а обо мне уж очень печется, осведомляется, где я живу, далеко ли от города отлучаюсь, у кого бываю.
Я жил близ Вознесенского
моста, в огромном доме, на дворе. Почти входя в ворота, я столкнулся
с выходившим от меня Версиловым.
Он убил того русского попа, сударь, вырвал его рыжую бороду и продал парикмахеру на Кузнецком
мосту, совсем рядом
с магазином господина Андрие, — вы, конечно, знаете: парижские новинки, модные изделия, белье, сорочки…
Я познакомился
с ними, мы пошли за город, к
мосту, через
мост по полю, и уже темным вечером, почти ощупью, воротились в город.
Мы переехали речку через длинный каменный
мост,
с одной аркой, еще не совсем конченный.
— Куда ведет
мост? — спросили мы И. В. Фуругельма, который прежде нас пришел
с своим судном «Князь Меншиков» и успел ознакомиться
с местностью острова.
Нужно ли вам поэзии, ярких особенностей природы — не ходите за ними под тропики: рисуйте небо везде, где его увидите, рисуйте
с торцовой мостовой Невского проспекта, когда солнце, излив огонь и блеск на крыши домов, протечет чрез Аничков и Полицейский
мосты, медленно опустится за Чекуши; когда небо как будто задумается ночью, побледнеет на минуту и вдруг вспыхнет опять, как задумывается и человек, ища мысли: по лицу на мгновенье разольется туман, и потом внезапно озарится оно отысканной мыслью.
«Сохрани вас Боже! — закричал один бывалый человек, — жизнь проклянете! Я десять раз ездил по этой дороге и знаю этот путь как свои пять пальцев. И полверсты не проедете, бросите. Вообразите, грязь, брод; передняя лошадь ушла по пояс в воду, а задняя еще не сошла
с пригорка, или наоборот. Не то так передняя вскакивает на
мост, а задняя задерживает: вы-то в каком положении в это время? Между тем придется ехать по ущельям, по лесу, по тропинкам, где качка не пройдет. Мученье!»
На
мосту, в фуражке, в матросской рубашке,
с ружьем на плече, ходил часовой
с английского парохода «Спартан».
Мы въехали в город
с другой стороны; там уж кое-где зажигали фонари: начинались сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями. В полумраке двигалась по тротуарам толпа гуляющих; по мостовой мчались коляски. Мы опять через
мост поехали к крепости, но на
мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять в линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из толпы и мимо крепостной стены приехали на гласис и вмешались в ряды экипажей.
Мы вышли к большому монастырю, в главную аллею, которая ведет в столицу, и сели там на парапете
моста. Дорога эта оживлена особенным движением: беспрестанно идут
с ношами овощей взад и вперед или ведут лошадей
с перекинутыми через спину кулями риса,
с папушами табаку и т. п. Лошади фыркали и пятились от нас. В полях везде работают. Мы пошли на сахарную плантацию. Она отделялась от большой дороги полями
с рисом, которые были наполнены водой и походили на пруды
с зеленой, стоячей водой.
Каменные ворота были такой же крепостной архитектуры, как и самый дом: кирпичные толстые вереи
с пробитыми в них крошечными калитками, толстая железная решетка наверху
с острыми гвоздями, полотнища ворот чуть не из котельного железа, — словом, это была самая почтенная древность, какую можно еще встретить только в старинных монастырях да заштатных крепостях. Недоставало рва
с водой и подъемного
моста, как в рыцарских замках.
Даже место дому назначил: у Нового Каменного
моста через Неву, который проектируется, говорят, в Петербурге,
с Литейной на Выборгскую…
Когда соболь бежит по такому «
мосту», он натыкается на изгородь, старается ее обойти, но гладкие затески мешают ему; тогда он пробует перескочить через петлю, запутывается, тянет ее за собой и срывает палочку
с упорца.
Последние дни были холодные и ветреные. Анемометр показывал 225. Забереги на реке во многих местах соединились и образовали природные
мосты. По ним можно было свободно переходить
с одной стороны реки на другую.
Он подвергался самым разнообразным приключениям: ночевал в болотах, на деревьях, на крышах, под
мостами, сиживал не раз взаперти на чердаках, в погребах и сараях, лишался ружья, собаки, самых необходимых одеяний, бывал бит сильно и долго — и все-таки, через несколько времени, возвращался домой, одетый,
с ружьем и
с собакой.
Ко мне заехал исправник
с намерением обратить мое внимание на провалившийся
мост в моих владениях, который мне решительно не на что было починить.
Вот уездный городок
с деревянными кривыми домишками, бесконечными заборами, купеческими необитаемыми каменными строениями, старинным
мостом над глубоким оврагом…