Неточные совпадения
Она вспоминала наивную радость, выражавшуюся на круглом добродушном лице Анны Павловны при их
встречах; вспоминала их
тайные переговоры о больном, заговоры о том, чтоб отвлечь его от работы, которая была ему запрещена, и увести его гулять; привязанность меньшего мальчика, называвшего ее «моя Кити», не хотевшего без нее ложиться спать.
Вечерами он уходил с толстой палкой в руке, надвинув котелок на глаза, и,
встречая его в коридоре или на улице, Самгин думал, что такими должны быть агенты
тайной полиции и шулера.
Он занялся портретом Татьяны Марковны и программой романа, которая приняла значительный объем. Он набросал первую
встречу с Верой, свое впечатление, вставил туда, в виде аксессуаров, все лица, пейзажи Волги, фотографию с своего имения — и мало-помалу оживлялся. Его «мираж» стал облекаться в плоть. Перед ним носилась
тайна создания.
— Вот оно: «ах, как бы мне хотелось быть мужчиною!» Я не
встречал женщины, у которой бы нельзя было найти эту задушевную
тайну. А большею частью нечего и доискиваться ее — она прямо высказывается, даже без всякого вызова, как только женщина чем-нибудь расстроена, — тотчас же слышишь что-нибудь такое: «Бедные мы существа, женщины!» или: «мужчина совсем не то, что женщина», или даже и так, прямыми словами: «Ах, зачем я не мужчина!».
Я усиленно поддерживал подобные знакомства: благодаря им я получал интересные сведения для газет и проникал иногда в
тайные игорные дома, где меня не стеснялись и где я
встречал таких людей, которые были приняты в обществе, состояли даже членами клубов, а на самом деле были или шулера, или аферисты, а то и атаманы шаек.
[Рассказ Пущина о своем участии в
Тайном обществе, о своем взгляде на привлечение Пушкина к заговору не мог появиться в 1859 г. в печати по цензурным условиям (все шесть абзацев: «
Встреча моя с Пушкиным…» — «Конечно, болтовня», стр. (68–70).
[Цензурный запрет был наложен в 1859 г. на рассказ о задуманном в 1819 г. одним из руководителей
Тайного общества Н. И. Тургеневым при участии других заговорщиков литературно-политическом журнале, о размышлениях над тем, привлекать ли Пушкина к заговору, о
встрече Пущина с отцом поэта (от абзаца «Самое сильное нападение Пушкина…» до слов «целию самого союза» в абзаце «Я задумался…» (стр. 71–73).
Преследуемый мыслию, что у меня есть
тайна от Пушкина и что, может быть, этим самым я лишаю общество полезного деятеля, почти решался броситься к нему и все высказать, зажмуря глаза на последствия. В постоянной борьбе с самим собою, как нарочно, вскоре случилось мне
встретить Сергея Львовича на Невском проспекте.
В ее квартире была устроена
тайная типография, и когда жандармы, узнав об этом, явились с обыском, она, успев за минуту перед их приходом переодеться горничной, ушла,
встретив у ворот дома своих гостей, и без верхнего платья, в легком платке на голове и с жестянкой для керосина в руках, зимою, в крепкий мороз, прошла весь город из конца в конец.
И надо же, в таком чрезвычайном положении,
встретить — кого же? — предмет всех
тайных желаний, Павла Семеныча Техоцкого!
И — ничего; сошло с руки мне и им. Не дальше как на днях
встречаю уже здесь, на Невском, одного из парижских
тайных советников и, разумеется, прежде всего интересуюсь...
Анна Васильевна
встретила его с наружным волнением и
тайною радостью (она его иначе никогда не
встречала); он даже шляпы не снял, не поздоровался с нею и молча дал Елене поцеловать свою замшевую перчатку.
Он посмотрел на заалевшее небо, на две молодые могучие сосны, стоявшие особняком от остальных деревьев, подумал: «Днем сосны синеватые бывают, а какие они великолепно зеленые вечером», — и отправился в сад, с
тайною надеждой
встретить там Елену.
Понятно, что все это очень хорошо и необходимо в домашнем обиходе; как ни мечтай, но надобно же подумать о судьбе дочери, о ее благосостоянии; да то жаль, что эти приготовительные, закулисные меры лишают девушку прекраснейших минут первой, откровенной, нежданной
встречи — разоблачают при ней
тайну, которая не должна еще быть разоблачена, и показывают слишком рано, что для успеха надобна не симпатия, не счастье, а крапленые карты.
Свет тут… он
тайны знать не хочет! он по виду,
По платью
встретит честность и порок, —
Но не снесет приличиям обиду,
И в наказаниях жесток!..
Уже с последней станции он чувствовал
тайную тревогу; но тут просто смятение овладело им, смятение радостное, не без некоторого страха."Как меня
встретят, — думал он, — как я предстану? эх. Чтобы чем-нибудь развлечься, он заговорил с ямщиком, степенным мужиком с седою бородой, который, однако, взял с него за тридцать верст, тогда как и двадцати пяти не было. Он спросил его: знает ли он Шестовых помещиц?
Ирина тоже заметно похудела за эти дни, лицо ее пожелтело, щеки осунулись… но
встретила она его с большей еще холодностью, с почти злорадным небрежением, точно он еще увеличил ту
тайную обиду, которую ей нанес…
И, повинуясь влечению к новым для него людям, он всё чаще посещал Якова, более настойчиво искал
встреч с Ольгой, а после каждого свидания с ними — тихим голосом, подробно докладывал Саше о том, что они говорили, что думают делать. И ему было приятно говорить о них, он повторял их речи с
тайным удовольствием.
Женщина была права, в этом Евсея убеждало её спокойствие и всё его отношение к ней. Ему шёл уже пятнадцатый год, его влечение к смирной и красивой Раисе Петровне начинало осложняться тревожно приятным чувством.
Встречая Раису всегда на минуты, он смотрел ей в лицо с
тайным чувством стыдливой радости, она говорила с ним ласково, это вызывало в груди его благодарное волнение и всё более властно тянуло к ней…
Под разными предлогами, пренебрегая гнев госпожи своей, Ольга отлучалась от скучной работы и старалась
встретить где-нибудь в отдаленной пустой комнате Вадима; и странно! она почти всегда находила его там, где думала найти — и тогда просьбы, ласки, все хитрости были употребляемы, чтобы выманить желанную
тайну — однако он был непреклонен; умел отвести разговор на другой предмет, занимал ее разными рассказами — но
тайны не было; она дивилась его уму, его бурному нраву, начинала проникать в его сумрачную душу и заметила, что этот человек рожден не для рабства: — и это заставило ее иметь к нему доверенность; немудрено; — власть разлучает гордые души, а неволя соединяет их.
Она жаловалась ему на судьбу свою, рассказывала свои страдания, просила защиты и участия, и в то же время какое-то
тайное предчувствие говорило ей, что она рано или поздно
встретит этого человека, — и вдруг это предчувствие сбылось в самом деле.
О ту пору замечено было благочестие и рвение моё, так что поп стал при
встрече как-то особенно носом сопеть и благословлял меня, а я должен был руку ему целовать — была она всегда холодная, в поту. Завидовал я его близости к
тайнам божиим, но не любил и боялся.
Ее глаза то тускнели, то блистали, губы то улыбались, то сжимались; щеки краснели и бледнели попеременно: но какая причина этому беспокойству?.. может быть, домашняя сцена, до него случившаяся, потому что князь явно был не в духе, может быть, радость и смущение воскресающей, или только вновь пробуждающейся любви к нему, может быть, неприятное чувство при
встрече с человеком, который знал некоторые
тайны ее жизни и сердца, который имел право и, может быть, готов был ее упрекнуть…
Он входит в дом. Его
встречаетОна сама, потупя взор.
Вздох полновесный прерывает
Едва начатый разговор.
О сцене утренней ни слова.
Они друг другу чужды снова.
Он о погоде говорит;
Она «да-с, нет-с» и замолчит.
Измучен
тайною досадой,
Идет он дальше в кабинет…
Но здесь спешить нам нужды нет,
Притом спешить нигде не надо.
Итак позвольте отдохнуть,
А там докончим как-нибудь.
— Вы здесь, — произнесла она тихо. — Я буду откровенна перед вами: вам, верно, странными показались обстоятельства нашей
встречи. Неужели вы думаете, что я могу принадлежать к тому презренному классу творений, в котором вы
встретили меня? Вам кажутся странными мои поступки, но я вам открою
тайну: будете ли вы в состоянии, — произнесла она, устремив пристально на его глаза свои, — никогда не изменить ей?
Ныне уже не редкость
встретить мать, которая с гордостью и
тайным самоуслаждением рассказывает о том, как сын её не спал ночи, потерял аппетит, похудел и высох, как спичка, — во время экзаменов.
В течение дня Половецкий несколько раз
встречал Егорушку в обществе брата Ираклия, и Половецкому казалось, что солдат к вечеру был уже с порядочной мухой. У них были какие то
тайные дела.
Он
встречал на коне солнце, составлял легионы, приучал их к стройному шествию, к быстрым движениям и стремительному нападению в присутствии жен новогородских, которые с любопытством и
тайным ужасом смотрели на сей образ битвы.
— Теперь вы знаете роковую
тайну моего горького существования! — продолжал генерал, покуда я, вне себя от изумления, смотрел на него, — покамест, я был субалтерн — и штаб-офицером, не существовало человека, который при
встрече со мной не говорил: вот отважный Пупон!
— До четвертого рукой не достанешь, — всхлипывала матушка. — Родной мне брат, вместе росли, а я вся дрожу и дрожу… Ведь
тайный советник, генерал! Как я его, ангела моего,
встречу? О чем я, дура необразованная, разговаривать с ним стану? Пятнадцать лет его не видала! Андрюшенька, — обратилась ко мне матушка, — радуйся, дурачок! Это на твое счастье бог его посылает!
То ангела ль хранителя был голос?
Иль
тайный страх мне на ухо шептал?
Но с oпасеньем страсть моя боролась,
А ложный стыд желанье подстрекал.
«Нет! — я решил — и на затылке волос
Мой поднялся, — прийти я обещал!
Какое там ни
встречу испытанье,
Мне честь велит исполнить обещанье...
Привожу этот диалог (в действительности имевший место в 1903 году и Штутгарте между мною и П. Б. Струве [Разговор Булгакова с П. Б. Струве мог иметь место в июле 1903 г., так как 20–28 июля (2–4 августа) этого года они вместе участвовали на
встрече земцев и «лиц свободных профессий» с целью образования
тайной либеральной организации («Союза освобождения» — ядра будущей кадетской партии).
Давно ли он, с востороженной любовью
встречая Еву, признал в ней свою же собственную плоть и кровь и торжественно пророчествовал о
тайне брака? давно ли ощущал в ней, жене своей, самого себя («ибо взята от мужа своего»)?
После этого разговора Строинский по целым ночам просиживал с унтер-офицером и мало-помалу проникал в «
тайну сокровенную». Месяцев через восемь тот же унтер-офицер ввел его в Бендерах в сионскую горницу. Там все были одеты в белые рубахи, все с зелеными ветвями в руках; были тут мужчины и женщины. С венком из цветов на голове
встретил Строинского при входе пророк. Грозно, даже грубо спросил он...
В сенях
встретила приезжего прислуга, приведенная в
тайну сокровенную. С радостью и весельем
встречает она барина, преисполненного благодати. С громкими возгласами: «Христос воскресе» — и мужчины и женщины ловят его руки, целуют полы его одежды, каждому хочется хоть прикоснуться к великому пророку, неутомимому радельщику, дивному стихослагателю и святому-блаженному. Молча, потупя взоры, идет он дальше и дальше, никому не говоря ни слова.
Не раз
встречая на себе за столом во время обеда большие, прекрасные, черные глаза тети Лели, Васса замирала от ужаса и холодела от мысли о том, что ее
тайна может быть открыта.
И Катерина Ивановна, по-видимому, поняла, какие
тайные наслаждения дала она пережить Дмитрию своим посещением. «И самая первая
встреча их осталась у ней на сердце, как оскорбление», — сообщает Иван. И сам Дмитрий впоследствии говорит про Катерину Ивановну...
— Ну, да…Странно немножко, это правда…Но мы, во избежание лишних сплетен, уедем друг от друга только тогда, когда наш разрыв окрасится в казенный сургуч…Я улечу отсюда, когда я буду официально свободна…Впрочем, всё это вам неинтересно…Я так обрадовалась
встрече со старым знакомым и…другом, что готова бессовестно выболтать все свои
тайны и не
тайны…Поговорим о вас лучше…Вы как живете?
Если б избранный сердцем Елизаветы был такой же ничтожный человек, как муж ее двоюродной сестры Прасковьи Ивановны, по всей вероятности,
тайный брак ее с Шубиным не
встретил бы препятствий со стороны императрицы; но энергический прапорщик казался опасным, он был любим товарищами, имел большое влияние на солдат, через него Елизавета сблизилась с гвардейцами и вступила с ними в такие же отношения, в каких находилась прежде с слобожанами Покровской и Александровской слободы: крестила у них детей, бывала на их свадьбах; солдат-именинник приходил к ней, по старому обычаю, с именинным пирогом и получал от нее подарки и чарку анисовки, которую, как хозяйка, Елизавета и сама выпивала за здоровье именинника.
Про их
встречи с Теркиным она как будто догадывалась. Серафима рассказала ей про их первую
встречу в саду, не все, конечно. С тех пор она нет-нет да и почувствует на себе взгляд матери, взгляд этих небольших серых впалых и проницательных глаз, и сейчас должна взять себя в руки, чтобы не проговориться о переписке, о
тайных свиданиях.
За это он ей благодарен. Значит, в ней есть прямота. Противно ей ввести его к себе в дом и под личиною держать при себе в звании
тайного любовника. При редких наездах ничего бы и не всплыло наружу. Тогда стало бы гораздо свободнее. Вот такая
встреча в саду показалась бы совсем простой
встречей. Да и надобности не было бы сходиться здесь по уговору. Просто явился к ним, когда мужа нет, да и предложил пройтись на набережную.
Служитель громогласно так и доложил инспектору. Один мой товарищ-однокурсник, богатый, весело живший молодой человек, рассказывал, что иногда
встречает Соколова в очень дорогом
тайном притоне; там устраивались афинские ночи, голые посетители танцевали с голыми, очень красивыми девушками, Профессор стоял в дверях, жевал беззубым ртом и, поправляя очки на близоруких глазах, жадно глядел на танцующие пары.
Во всем этом Васильев не видел ничего ни нового, ни любопытного. Ему казалось, что эту залу, рояль, зеркало в дешевой золотой раме, аксельбант, платье с синими полосами и тупые, равнодушные лица он видел уже где-то и не один раз. Потемок же, тишины,
тайны, виноватой улыбки, всего того, что ожидал он здесь
встретить и что пугало его, он не видел даже тени.
Эти два человека, носившие в своей душе столько одинаковых прошлых тяжелых воспоминаний, в течении более двух десятков лет хранивших, во всех мельчайших подробностях, кровавую
тайну высокого дома, узнали друг друга так, как бы последняя
встреча их произошла вчера, а не два десятилетия тому назад.
(Примеч. автора.)] измученный пытками за веру в истину, которую любит, с которою свыкся еще от детства, оканчивает жизнь в смрадной темнице; иноки, вытащенные из келий и привезенные сюда, чтоб отречься от святого обета, данного богу, и солгать пред ним из угождения немецкому властолюбию; система доносов и шпионства, утонченная до того, что взгляд и движения имеют своих ученых толмачей, сделавшая из каждого дома
Тайную канцелярию, из каждого человека — движущийся гроб, где заколочены его чувства, его помыслы; расторгнутые узы приязни, родства, до того, что брат видит в брате подслушника, отец боится
встретить в сыне оговорителя; народность, каждый день поруганная; Россия Петрова, широкая, державная, могучая — Россия, о боже мой! угнетенная ныне выходцем, — этого ли мало, чтоб стать ходатаем за нее пред престолом ее государыни и хотя бы самой судьбы?
— Нет, Сигизмунд, не то… Я говорю правду… Действительно, у меня раскрылись глаза на мой идеал только при
встрече с Елизаветой Петровной Дубянской… Вот идеальная девушка… При ней всегда страшно, вдруг она глянет в мою душу и сразу узнает ее темные
тайны… Я и решил навсегда покончить с Клавдией Васильевной… Она мне нравится, но любить ее я не могу… Я люблю…