Неточные совпадения
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда, куда идти следует. Начав собирать дани,
он с
удивлением и негодованием
увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению,
он обсудил этот факт не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть
увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
К
удивлению, бригадир не только не обиделся этими словами, но, напротив того, еще ничего не
видя, подарил Аленке вяземский пряник и банку помады.
Увидев эти дары, Аленка как будто опешила; кричать — не кричала, а только потихоньку всхлипывала. Тогда бригадир приказал принести свой новый мундир, надел
его и во всей красе показался Аленке.
В это же время выбежала
в дверь старая бригадирова экономка и начала Аленку усовещивать.
— Может быть. Едут на обед к товарищу,
в самом веселом расположении духа. И
видят, хорошенькая женщина обгоняет
их на извозчике, оглядывается и,
им по крайней мере кажется, кивает
им и смеется.
Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К
удивлению их, красавица останавливается у подъезда того самого дома, куда
они едут. Красавица взбегает на верхний этаж.
Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие ножки.
Я посмотрел вокруг себя и, к крайнему моему
удивлению,
увидел, что мы с пузатым купцом стоим, действительно, только вдвоем, а вокруг нас ровно никого нет. Бабушки тоже не было, да я о ней и забыл, а вся ярмарка отвалила
в сторону и окружила какого-то длинного, сухого человека, у которого поверх полушубка был надет длинный полосатый жилет, а на
нем нашиты стекловидные пуговицы, от которых, когда
он поворачивался из стороны
в сторону, исходило слабое, тусклое блистание.
Вначале ее восклицания показались Климу восклицаниями
удивления или обиды. Стояла она спиною к
нему,
он не
видел ее лица, но
в следующие секунды понял, что она говорит с яростью и хотя не громко, на низких нотах, однако способна оглушительно закричать, затопать ногами.
Заметив, что Дронов называет голодного червя — чевряком, чреваком, чревоедом, Клим не поверил
ему. Но, слушая таинственный шепот,
он с
удивлением видел пред собою другого мальчика, плоское лицо нянькина внука становилось красивее, глаза
его не бегали,
в зрачках разгорался голубоватый огонек радости, непонятной Климу. За ужином Клим передал рассказ Дронова отцу, — отец тоже непонятно обрадовался.
Он, с огнем опытности
в руках, пускался
в лабиринт ее ума, характера и каждый день открывал и изучал все новые черты и факты, и все не
видел дна, только с
удивлением и тревогой следил, как ее ум требует ежедневно насущного хлеба, как душа ее не умолкает, все просит опыта и жизни.
Вглядевшись и вслушавшись во все, что проповедь юного апостола выдавала за новые правды, новое благо, новые откровения, она с
удивлением увидела, что все то, что было
в его проповеди доброго и верного, — не ново, что
оно взято из того же источника, откуда черпали и не новые люди, что семена всех этих новых идей, новой «цивилизации», которую
он проповедовал так хвастливо и таинственно, заключены
в старом учении.
Райский немного смутился и поглядывал на Леонтья, что
он, а
он ничего. Потом
он, не скрывая
удивления, поглядел на нее, и
удивление его возросло, когда
он увидел, что годы так пощадили ее:
в тридцать с небольшим лет она казалась если уже не прежней девочкой, то только разве расцветшей, развившейся и прекрасно сложившейся физически женщиной.
— Не сметь, не сметь! — завопил и Ламберт
в ужаснейшем гневе; я
видел, что во всем этом было что-то прежнее, чего я не знал вовсе, и глядел с
удивлением. Но длинный нисколько не испугался Ламбертова гнева; напротив, завопил еще сильнее. «Ohe, Lambert!» и т. д. С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за
ними, но, однако, воротился.
Присев к столу, она написала
ему записку,
в которой просила
его притти к ней непременно, нынче же и, с
удивлением покачивая головой на то, чтò она
видела, вернулась к себе
в гостиницу.
В одной из камер ссыльных Нехлюдов, к
удивлению своему, увидал того самого странного старика, которого
он утром
видел на пароме.
Наследник приваловских миллионов заснул
в прадедовском гнезде тяжелым и тревожным сном.
Ему грезились тени
его предков, которые вереницей наполняли этот старый дом и с
удивлением смотрели на свою последнюю отрасль. Привалов
видел этих людей и боялся
их. Привалов глухо застонал во сне, и
его губы шептали: «Мне ничего не нужно вашего… решительно ничего. Меня давят ваши миллионы…»
По лестнице
в это время поднимались Половодовы. Привалов
видел, как
они остановились
в дверях танцевальной залы, где
их окружила целая толпа знакомых мужчин и женщин; Антонида Ивановна улыбалась направо и налево, отыскивая глазами Привалова. Когда оркестр заиграл вальс, Половодов сделал несколько туров с женой, потом сдал ее с рук на руки какому-то кавалеру, а сам, вытирая лицо платком, побрел
в буфет. Заметив Привалова,
он широко расставил свои длинные ноги и поднял
в знак
удивления плечи.
— То есть вы
их прикладываете к нам и
в нас
видите социалистов? — прямо и без обиняков спросил отец Паисий. Но прежде чем Петр Александрович сообразил дать ответ, отворилась дверь и вошел столь опоздавший Дмитрий Федорович.
Его и вправду как бы перестали ждать, и внезапное появление
его произвело
в первый момент даже некоторое
удивление.
Этот переход от густого хвойного леса к дубовому редколесью и к полянам с цветами был настолько резок, что невольно вызывал возгласы
удивления. То, что мы
видели на западе,
в 3–4 переходах от Сихотэ-Алиня, тут было у самого
его подножия.
Во-вторых, и тот слой, который нам знаком, с которым мы входим
в соприкосновение, мы знаем исторически, несовременно. Поживши год-другой
в Европе, мы с
удивлением видим, что вообще западные люди не соответствуют нашему понятию о
них, что
они гораздо ниже
его.
Все это было так завлекательно, так ясно и просто, как только и бывает
в мечтах или во сне. И
видел я это все так живо, что… совершенно не заметил, как
в классе стало необычайно тихо, как ученики с
удивлением оборачиваются на меня; как на меня же смотрит с кафедры старый учитель русского языка, лысый, как колено, Белоконский, уже третий раз окликающий меня по фамилии…
Он заставил повторить что-то
им сказанное, рассердился и выгнал меня из класса, приказав стать у классной двери снаружи.
Тогда Ноздрин потрогал змей палкой. Я думал, что
они разбегутся во все стороны, и готовился уже спрыгнуть вниз под обрыв, но, к
удивлению своему,
увидел, что
они почти вовсе не реагировали на столь фамильярное, к
ним отношение. Верхние пресмыкающиеся чуть шевельнулись и вновь успокоились. Стрелок тронул
их сильнее. Эффект получился тот же самый. Тогда
он стал бросать
в них камнями, но и это не помогло вывести
их из того состояния неподвижности, лени и апатии,
в которой
они находились.
Великий писатель принужден был
его наконец высечь для удовлетворения оскорбленного нравственного чувства своего читателя, но,
увидев, что великий человек только встряхнулся и для подкрепления сил после истязания съел слоеный пирожок, развел
в удивлении руки и так оставил своих читателей.
Князь выслушал, казалось,
в удивлении, что к
нему обратились, сообразил, хотя, может быть, и не совсем понял, не ответил, но,
видя, что она и все смеются, вдруг раздвинул рот и начал смеяться и сам. Смех кругом усилился; офицер, должно быть, человек смешливый, просто прыснул со смеху. Аглая вдруг гневно прошептала про себя...
— Я ведь и
в самом деле не такая,
он угадал, — прошептала она быстро, горячо, вся вдруг вспыхнув и закрасневшись, и, повернувшись, вышла на этот раз так быстро, что никто и сообразить не успел, зачем это она возвращалась.
Видели только, что она пошептала что-то Нине Александровне и, кажется, руку ее поцеловала. Но Варя
видела и слышала всё и с
удивлением проводила ее глазами.
Так Мыльников ничего и не сказал Кожину, движимый своей мужицкой политикой, а о поручении Фени припомнил только по своем возвращении
в Балчуговский завод, то есть прямо
в кабак Ермошки. Здесь, пьяный,
он разболтал все, что
видел своими глазами. Первым вступился, к общему
удивлению, Ермошка.
Он поднял настоящий скандал.
Он только помнил смутно вращающиеся и расплывающиеся круги от света лампы, настойчивые поцелуи, смущающие прикосновения, потом внезапную острую боль, от которой хотелось и умереть
в наслаждении, и закричать от ужаса, и потом
он сам с
удивлением видел свои бледные, трясущиеся руки, которые никак не могли застегнуть одежды.
Я стараюсь снова возвратиться к тем отрадным счастливым мечтам, которые прервало сознание действительности; но, к
удивлению моему, как скоро вхожу
в колею прежних мечтаний, я
вижу, что продолжение
их невозможно и, что всего удивительнее, не доставляет уже мне никакого удовольствия.
Когда после ужина стали расходиться, Вихров, по обыкновению, вошел
в отводимый
ему всегда кабинет и, к
удивлению своему,
увидел, что там же постлано было и доктору.
Абреев позвал лакея и велел тому пригласить к
нему полицеймейстера. Услыхав зов губернатора, Кергель сейчас же побежал и молодецки влетел
в ложу; но,
увидев перед собою Вихрова, весь исполнился
удивления.
История этой любви очень проста:
он тогда только что возвратился с Кавказа, слава гремела об
его храбрости, все товарищи
его с
удивлением и восторгом говорили об
его мужестве и твердости, — голова моя закружилась — и я, забыв все другие качества человека,
видела в нем только героя-храбреца.
Решили, что я останусь ночевать. Старик обделал дело. Доктор и Маслобоев простились и ушли. У Ихменевых ложились спать рано,
в одиннадцать часов. Уходя, Маслобоев был
в задумчивости и хотел мне что-то сказать, но отложил до другого раза. Когда же я, простясь с стариками, поднялся
в свою светелку, то, к
удивлению моему,
увидел его опять.
Он сидел
в ожидании меня за столиком и перелистывал какую-то книгу.
С такими мыслями
он часто бродил теперь по городу
в теплые ночи конца мая. Незаметно для самого себя
он избирал все одну и ту же дорогу — от еврейского кладбища до плотины и затем к железнодорожной насыпи. Иногда случалось, что, увлеченный этой новой для
него страстной головной работой,
он не замечал пройденного пути, и вдруг, приходя
в себя и точно просыпаясь,
он с
удивлением видел, что находится на другом конце города.
Подходя к своему дому, Ромашов с
удивлением увидел, что
в маленьком окне
его комнаты, среди теплого мрака летней ночи, брезжит чуть заметный свет. «Что это значит? — подумал
он тревожно и невольно ускорил шаги. — Может быть, это вернулись мои секунданты с условиями дуэли?»
В сенях
он натолкнулся на Гайнана, не заметил
его, испугался, вздрогнул и воскликнул сердито...
Затем, как во сне,
увидел он, еще не понимая этого, что
в глазах Шульговича попеременно отразились
удивление, страх, тревога, жалость… Безумная, неизбежная волна, захватившая так грозно и так стихийно душу Ромашова, вдруг упала, растаяла, отхлынула далеко. Ромашов, точно просыпаясь, глубоко и сильно вздохнул. Все стало сразу простым и обыденным
в его глазах. Шульгович суетливо показывал
ему на стул и говорил с неожиданной грубоватой лаской...
— Нынче
они очень смирны сделались. Прежде, бывало, действительно, чуть что — и пошел дым коромыслом. А
в последнее время так сократили себя, так сократили, что даже на
удивление. Только и слов:"
В нас, брат Семен, не нуждаются; пошли
в ход выродки да выходцы — ну, как-то
они справятся,
увидим". А впрочем, к часу карету приказали, чтобы готова была…
Дядя
увидит и
в свою очередь разыграет впоследствии перед
ним, опытным мастером, роль жалкого ученика;
он узнает, к
удивлению своему, что есть иная жизнь, иные отличия, иное счастье, кроме жалкой карьеры, которую
он себе избрал и которую навязывает и
ему, может быть, из зависти.
Он поднял глаза и, к
удивлению,
увидел пред собою одну даму — une dame et elle en avait l’air [она именно имела вид дамы (фр.).] — лет уже за тридцать, очень скромную на вид, одетую по-городскому,
в темненькое платье и с большим серым платком на плечах.
— Главные противоречия, — начал
он неторопливо и потирая свои руки, — это
в отношении губернатора… Одни утверждают, что
он чистый вампир, вытянувший из губернии всю кровь, чего я, к
удивлению моему, по делам совершенно не
вижу… Кроме того, другие лица, не принадлежащие к партии губернского предводителя, мне говорят совершенно противное…
Откупщик после того недолго просидел и, попросив только Аггея Никитича непременно бывать на
его балах, уехал, весьма довольный успехом своего посещения; а Аггей Никитич поспешил отправиться к пани Вибель, чтобы передать ей неправильно стяжанные
им с откупа деньги, каковые
он выложил перед пани полною суммою. Та,
увидев столько денег, пришла
в удивление и восторг и, не помня, что делает, вскрикнула...
Всего замечательнее, что мы не только не знали имени и фамилии
его, но и никакой надобности не
видели узнавать. Глумов совершенно случайно прозвал
его Кшепшицюльским, и, к
удивлению,
он сразу начал откликаться на этот зов. Даже познакомились мы с
ним как-то необычно. Шел я однажды по двору нашего дома и услышал, как
он расспрашивает у дворника: «скоро ли
в 4-м нумере (это — моя квартира) руволюция буде». Сейчас же взял
его я за шиворот и привел к себе...
За ранней обедней вошел ко мне
в алтарь просвирнин сын, учитель Варнавка Препотенский, и просил отслужить панихиду, причем подал мне и записку, коей я особого значения не придал и потому
в оную не заглянул, а только мысленно подивился
его богомольности;
удивление мое возросло, когда я, выйдя на панихиду,
увидел здесь и нашу модницу Бизюкину и всех наших ссыльных поляков.
В это время
его увидал сторож, который, зевая, потягивался под своим навесом.
Он подивился на странную одежду огромного человека, вспомнил, что как будто
видел его ночью около волчьей клетки, и потом с
удивлением рассматривал огромные следы огромных сапог лозищанина на сырой песчаной дорожке…
Вспомнилось, как мать
в первый раз обрила
ему голову и как
в блестящем медном тазу, висевшем на стене, с
удивлением увидел свою круглую синеющую головенку.
Иногда — всё реже — Кожемякин садился за стол, открывал свою тетрадь и с
удивлением видел, что
ему нечего записывать о людях, не к чему прицепиться
в них. Все
они сливались
в один большой серый ком, было
в каждом из
них что-то своё, особенное, но — неясное, неуловимое —
оно не задевало души.
Он ушёл к себе, взял евангелие и долго читал те места, о которых она упоминала, читал и с великим
удивлением видел, что действительно Христос проще и понятнее, чем
он раньше казался
ему, но,
в то же время,
он ещё дальше отошёл от жизни, точно между живым богом и Окуровом выросла скучная, непроходимая пустыня, облечённая туманом.
Круциферский отправился к Кафернаумскому. Зачем? Этого
он сам не знал. Кафернаумский вместо рома и арака предложил рюмку пеннику и огурцы. Круциферский выпил и к
удивлению увидел, что,
в самом деле, у
него на душе стало легче; такое открытие, разумеется, не могло быть более кстати, как
в то время, когда безвыходное горе разъедало
его.
Увидев это, я долго не мог прийти
в себя и поверить, проснулся я или еще грежу спросонья; я приподнимался, всматривался и, к
удивлению своему, все более и более изумлялся: мой вербный купидон действительно держал у себя под крылышками огромный пук березовых прутьев, связанных такою же голубой лентой, на какой сам
он был подвешен, и на этой же ленте я заметил и белый билетик.
В продолжение этой странной сцены
удивление присутствующих дошло до высочайшей степени:
они видели ужас Кудимыча, но никто не понимал настоящей
его причины.
И
он повел Егорушку к большому двухэтажному корпусу, темному и хмурому, похожему на N-ское богоугодное заведение. Пройдя сени, темную лестницу и длинный, узкий коридор, Егорушка и Дениска вошли
в маленький номерок,
в котором действительно за чайным столом сидели Иван Иваныч и о. Христофор.
Увидев мальчика, оба старика изобразили на лицах
удивление и радость.
— Но вот
он видит девушку, которая умеет говорить, может спрашивать, и всегда
в ее вопросах
он чувствует, рядом с наивным
удивлением перед
его идеями, нескрываемое недоверие к
нему, а часто — страх и даже отвращение.
Рассказывать о себе было приятно, Климков слушал свой голос с
удивлением,
он говорил правдиво и ясно
видел, что ни
в чём не виноват — ведь
он дни свои прожил не так, как хотелось
ему!
Он с
удивлением видел других людей: простые и доверчивые,
они смело шли куда-то, весело шагая через все препятствия на пути своём.
Он сравнивал
их со шпионами, которые устало и скрытно ползали по улицам и домам, выслеживая этих людей, чтобы спрятать
их в тюрьму, и ясно
видел, что шпионы не верят
в своё дело.