Неточные совпадения
— Стильтон! — брезгливо сказал толстый
джентльмен высокому своему приятелю,
видя, что тот нагнулся и всматривается в лежащего. — Честное слово, не стоит так много заниматься этой падалью. Он пьян или умер.
Но разговаривать было некогда: на палубу вошло человек шесть гидальго, но не таких, каких я
видел на балконах и еще на портретах Веласкеца и других; они были столько же гидальго, сколько и
джентльмены: все во фраках, пальто и сюртуках, некоторые в белых куртках.
— Повторяю, умерь свои требования, не требуй от меня «всего великого и прекрасного» и
увидишь, как мы дружно с тобой уживемся, — внушительно проговорил
джентльмен.
— Вот
видите, князь: никто не прыгает из окошек, а случись пожар, так, пожалуй, и первейший
джентльмен и первейшая дама выпрыгнет из окошка. Коли уж придет нужда, так нечего делать, и к Настасье Филипповне наша барышня отправится. А разве их там никуда не выпускают, ваших барышень-то?
— «Позвольте-с! ну, предположим! ну, допустим, что подпись настоящая; но разве вы не
видите, что она сделана в бессознательном положении и что ваш документ во всяком случае безденежный?» — «Опять-таки не смею спорить с вами, но позволю себе заметить, что все это требует доказательств и сопряжено с некоторым риском…» Затем мы пожимаем друг другу руки и расстаемся, как
джентльмены.
—
Видите ли, господин Желтков, — продолжал Николай Николаевич, как будто не расслышав последних слов Желткова. — Я очень рад, что нашел в вас порядочного человека,
джентльмена, способного понимать с полуслова. И я думаю, что мы договоримся сразу. Ведь, если я не ошибаюсь, вы преследуете княгиню Веру Николаевну уже около семи-восьми лет?
Напротив, это был самый изящный
джентльмен из всех, которых мне когда-либо приходилось
видеть, чрезвычайно хорошо одетый, державший себя так, как мог держать себя только господин, привыкший к самому утонченному благообразию.
— О, конечно, конечно! — засмеялся Дикинсон. —
Видите ли: вы третий русский
джентльмен, которого я встречаю… Скажите — много американцев
видели вы у себя на родине?
— Ну, а если бы… (тут лицо старого
джентльмена приняло лукавое выражение), если бы вы
увидели, что я хожу в полночь около железнодорожного склада, осматривая замки и двери… Понимаете вы меня, Джон?
— А потому, сэр, что я намерен поднести это, как вы изволили выразиться, великолепное произведение Елене Николаевне в день ее именин. Понимаете вы сию аллегорию? Мы не слепые, мы
видим, что около нас происходит, но мы
джентльмены, милостивый государь, и мстим по-джентльменски.
— Это карнавал,
джентльмены, — повторил красный камзол. Он был в экстазе. — Нигде нет — только у нас, по случаю столетия основания города. Поняли? Девушка недурна. Давайте ее сюда, она споет и станцует. Бедняжка, как пылают ее глазенки! А что, вы не украли ее? Я
вижу, что она намерена прокатиться.
Я удивляюсь также своей откровенности — не потому, чтобы не
видела, что говорю с
джентльменом, но… это не в моем характере.
Во время представления «Дидоны» я
увидел Ильина в креслах; он не садился на свое место, а картинно стоял у самого оркестра, прислонясь к бенуару, у всех на виду, беспрестанно кланяясь с знакомою знатью и разговаривая во время антрактов с проходившими мимо него московскими
джентльменами из первых рядов кресел.
Джентльмен говорит, что Корделия желает
видеть отца, но Кент говорит, что Лир стыдится
видеть дочь, которую он так обидел.
— Но мы — депутация старшекурсников! — возмущается Боб. — И цветы, вот
видишь, принесли, любезный. Не тебе же их дарить. Лорды,
джентльмены и миледи, идем! — и он проходит мимо сторожа с самым энергичным видом, как будто перед ним не сторож, а пустое пространство. У уборной дивы нас останавливает горничная-итальянка, смуглая, черноглазая, со сверкающими в улыбке зубами.
— Ах! Лорды и
джентльмены, ничего она не понимает, я
вижу, эта миледи! Я говорю, конечно, не о татарском иге и нашествии Батыя, а о тех мирных халатниках-татарах, которые ходят к нам на дворы для покупки разного хлама.
— А что же конфеты? — оживает первый Боб Денисов. — Лорды и
джентльмены, прошу не стесняться, хотя шоколад, признаться, чужой. Но я ничего не слышу и не
вижу, на все заранее закрываю уши и глаза…
— Лорды и
джентльмены! — кричит он, широко распахивая дверь, в которую заглядывают испуганные, любопытные и взволнованные лица. — Лорды и
джентльмены, неужели вам не приходилось
видеть играющего актера? Неужели вы, как азиаты и древние варвары, не умеете отличить талантливого деятеля сцены от жалкого сумасшедшего?