Неточные совпадения
Фигура Степана Аркадьича опять зашла за куст, и Левин
видел только яркий огонек спички, вслед затем заменившийся красным углем папиросы и синим
дымком.
Пробыв неделю у Тушина в «
Дымке»,
видя его у него, дома, в поле, в лесу, в артели, на заводе, беседуя с ним по ночам до света у камина, в его кабинете, — Райский понял вполне Тушина, многому дивился в нем, а еще более дивился глазу и чувству Веры, угадавшей эту простую, цельную фигуру и давшей ему в своих симпатиях место рядом с бабушкой и с сестрой.
А у Веры именно такие глаза: она бросит всего один взгляд на толпу, в церкви, на улице, и сейчас
увидит, кого ей нужно, также одним взглядом и на Волге она заметит и судно, и лодку в другом месте, и пасущихся лошадей на острове, и бурлаков на барке, и чайку, и
дымок из трубы в дальней деревушке. И ум, кажется, у ней был такой же быстрый, ничего не пропускающий, как глаза.
По впечатлительной натуре своей он пристрастился к этой новой, простой, мягкой и вместе сильной личности. Он располагал пробыть в «
Дымке» и долее. Ему хотелось вникнуть в порядок хозяйственного механизма Тушина. Он едва успел заметить только наружный порядок,
видеть бросающиеся в глаза результаты этого хозяйства, не успев вникнуть в самый процесс его отправления.
Не знаю, имел ли автор в виду каламбур, которым звучало последнее восклицание, но только оно накинуло на всю пьесу
дымку какой-то особой печали, сквозь которую я
вижу ее и теперь… Прошлое родины моей матери, когда-то блестящее, шумное, обаятельное, уходит навсегда, гремя и сверкая последними отблесками славы.
Лежавший на траве Михей Зотыч встрепенулся. Харитина взглянула вниз по реке и
увидела поднимавшийся кудрявый
дымок, который таял в воздухе длинным султаном. Это был пароход… Значит, старики ждали Галактиона. Первым движением Харитины было убежать и куда-нибудь скрыться, но потом она передумала и осталась. Не все ли равно?
Теперь я
увидел: синий
дымок — это от папиросы. Она поднесла к губам, втянула, жадно проглотила дым — так же, как я воду, и сказала...
Но когда эти люди и эти картины встают в моей памяти, затянутые
дымкой прошедшего, я
вижу только черты тяжелого трагизма, глубокого горя и нужды.
Одного я боюсь, что под влиянием жужжания пуль, высовываясь из амбразуры, чтобы посмотреть неприятеля, вы ничего не
увидите, а ежели
увидите, то очень удивитесь, что этот белый каменистый вал, который так близко от вас и на котором вспыхивают белые
дымки, этот-то белый вал и есть неприятель — он, как говорят солдаты и матросы.
Со мной вместе шли мои сорок лет, и через их
дымку я
видел только старые лица, старых знакомых, давно минувшие события, сцены, мысли и чувства.
Но вот показались
дымки, все ближе и ближе пароходы, один становится боком,
видим на палубе народ, другой пароход немного подальше также становится к нам бортом.
Подойдя однажды к платформе, я
увидел на ней Урманова, Он стоял на краю и смотрел по направлению к Москве. Полотно дороги лежало между откосами насыпи, пустынное, с двумя парами рельсов и линией телеграфных столбов. Взгляд убегал далеко вперед, за этими суживающимися полосками, которые терялись вдали, и над ними вился тот
дымок или туман, по которому узнается присутствие невидного большого и шумного города.
Справа по обрыву стоял лес, слева блестело утреннее красивое море, а ветер дул на счастье в затылок. Я был рад, что иду берегом. На гравии бежали, шумя, полосы зеленой воды, отливаясь затем назад шепчущей о тишине пеной. Обогнув мыс, мы
увидели вдали, на изгибе лиловых холмов берега, синюю крышу с узким
дымком флага, и только тут я вспомнил, что Эстамп ждет известий. То же самое, должно быть, думал Дюрок, так как сказал...
Дымок расходится перед моими глазами, странный сизый
дымок, и я ясно
вижу на потолке грубую лепную розетку вокруг крюка.
Потом я
увидел кучу деревьев, составлявших как бы беседку под мохнатыми ветвями, белыми от снега, и тонкий, как будто замирающий
дымок, и около костра темную фигуру… И все это, по обычной нелогичности сна, — казалось мне острыми, колючими льдинками, попавшими мне в грудь и холодившими сердце.
У кустов курился
дымок. Караульные крестьяне сидели вокруг костра в угрюмом молчании.
Увидев нас, они встали и сняли шапки. В сторонке, под холщовым покрывалом, лежало мертвое тело.
Заалел восток; сперва на дальнем горизонте слегка на облака огнем брызнуло, потом пуще и пуще, и вдруг — пламя! Роса на траве загорелась; проснулись птицы денные, поползли муравьи, черви, козявки;
дымком откуда-то потянуло; во ржи и в овсах словно шепот пошел, слышнее, слышнее… А косой ничего не
видит, не слышит, только одно твердит: «Погубил я друга своего, погубил!»
Проехали мы версты три по дороге, подъехали к лесу.
Видим: в низочке
дымок синеет и народ стоит, — мужики и бабы с дубинами.
Тут за чаем, попыхивая
дымком папиросы, старший офицер был совсем не тем человеком, каким
видел его Володя наверху. Он добродушно встретил Володю и тут же представил юного сослуживца остальным присутствовавшим.
И все было забыто: и опротивевшие консервы, и солонина, которыми поневоле угощалась кают-компания, и томительная скука, усилившаяся однообразием долгого перехода, во время которого моряки только и
видели, что небо да океан, океан да небо — то ласковые, то гневные, то светлые, то мрачные, да временами белеющиеся паруса и
дымки встречных и попутных судов.
Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Тургенев, Достоевский. Все — огромные, как снеговые горы, и, как горы эти, такие же далекие и недоступные, такие же неподвижные, окутанные
дымкою сверхчеловеческого величия. Среди них — такой же, как они, Лев Толстой. И странно было подумать, что он еще жив, что где-то тут, на земле, за столько-то верст, он, как и все мы, ходит, движется, дышит, меняется, говорит еще не записанные слова, продолжает незаконченную свою биографию, что его еще возможно
увидеть, говорить с ним.
Они
видели на том месте изломанное оружие, а от большого костра вился еще
дымок, так что надо полагать, что они недавно покинули это место! — отвечал рейтар.
Но странное дело: вдруг какая-то темная
дымка окружает его фигуру — он перестает
видеть свое отражение в зеркалах, тогда как образ «русской царицы» разгорается все ярче и ярче.
И у ней пропала сразу всякая охота принять участие в разговоре. Точно сквозь
дымку,
видела она их лица и слышала фразы.
Они
видели на том месте изломанное оружие их, а от большого костра вился еще
дымок, так что надо полагать, что они недавно покинули это место, — отвечал рейтар.
А в это самое время — надо было так случиться, — какому-то «служащему дворянину» довелось выехать из города в каком-то легком экипажце «для проездки молодой лошади». И вдруг
видит этот дворянин среди хорошо ему знакомого чистого поля, где он никогда не встречал никакого воинства, — стоят две палатки, одна близь другой, и около их
дымок курится…
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались
дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог
видеть того, что̀ делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.