Неточные совпадения
— Нет, почему же тебе не приехать? Хоть нынче обедать? Жена ждет тебя. Пожалуйста, приезжай. И главное, переговори с ней. Она удивительная женщина. Ради
Бога, на коленях
умоляю тебя!
— Это ужасно! — сказал Степан Аркадьич, тяжело вздохнув. — Я бы одно сделал, Алексей Александрович.
Умоляю тебя, сделай это! — сказал он. — Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем ты начнешь дело, повидайся с моею женой, поговори с ней. Она любит Анну как сестру, любит тебя, и она удивительная женщина. Ради
Бога поговори с ней! Сделай мне эту дружбу, я
умоляю тебя!
— Прости меня, но я радуюсь этому, — перебил Вронский. — Ради
Бога, дай мне договорить, — прибавил он,
умоляя ее взглядом дать ему время объяснить свои слова. — Я радуюсь, потому что это не может, никак не может оставаться так, как он предполагает.
— Ах, нет — еще минуту, ради
Бога… —
умолял он.
— Аника Панкратыч, голубчик!.. —
умолял Иван Яковлич, опускаясь перед Лепешкиным на колени. — Ей-богу, даже в театр не загляну! Целую ночь сегодня будем играть. У меня теперь голова свежая.
— Ради
бога,
умоляю вас, не мучайте меня, пойдемте в сад!
Она
умоляет, она не отходит, и когда
Бог указывает ей на пригвожденные руки и ноги ее сына и спрашивает: как я прощу его мучителей, — то она велит всем святым, всем мученикам, всем ангелам и архангелам пасть вместе с нею и молить о помиловании всех без разбора.
Доктор, ради
Бога скажите, я в опасности?» — «Что я вам скажу, Александра Андреевна, — помилуйте!» — «Ради
Бога,
умоляю вас!» — «Не могу скрыть от вас, Александра Андреевна, вы точно в опасности, но
Бог милостив…» — «Я умру, я умру…» И она словно обрадовалась, лицо такое веселое стало; я испугался.
— Соберитесь с всеми силами души,
умоляйте отца, бросьтесь к его ногам: представьте ему весь ужас будущего, вашу молодость, увядающую близ хилого и развратного старика, решитесь на жестокое объяснение: скажите, что если он останется неумолим, то… то вы найдете ужасную защиту… скажите, что богатство не доставит вам и одной минуты счастия; роскошь утешает одну бедность, и то с непривычки на одно мгновение; не отставайте от него, не пугайтесь ни его гнева, ни угроз, пока останется хоть тень надежды, ради
бога, не отставайте.
— Анна Николаевна, Ася, — твердил я, — пожалуйста,
умоляю вас, ради
бога, перестаньте… — Я снова взял ее за руку…
— Ради
бога, не двигайтесь, —
умолял доктор шепотом.
— От нас, от нас, поверьте мне (он схватил ее за обе руки; Лиза побледнела и почти с испугом, но внимательно глядела на него), лишь бы мы не портили сами своей жизни. Для иных людей брак по любви может быть несчастьем; но не для вас, с вашим спокойным нравом, с вашей ясной душой!
Умоляю вас, не выходите замуж без любви, по чувству долга, отреченья, что ли… Это то же безверие, тот же расчет, — и еще худший. Поверьте мне — я имею право это говорить: я дорого заплатил за это право. И если ваш
бог…
Сергей Сергеевич Богатырев Христом
Богом умолял сестру и Егора Николаевича не возвращаться домой, а прожить лето у него в подмосковной и потом на зиму остаться опять в Москве.
—
Бога ради! —
умоляла его Варвара Ивановна.
—
Бога ради, сейчас; иначе я не ручаюсь, что она, может быть, умрет;
умоляю вас о том на коленях!.. — И m-lle Прыхина сделала движение, что как будто бы в самом деле готова была стать на колени. — Хоть на минуточку, а потом опять сюда же приедете.
Это сторона, так сказать, статистическая, но у раскола есть еще история, об которой из уст ихних вряд ли что можно будет узнать, — нужны книги; а потому, кузина,
умоляю вас, поезжайте во все книжные лавки и везде спрашивайте — нет ли книг об расколе; съездите в Публичную библиотеку и, если там что найдете, велите сейчас мне все переписать, как бы это сочинение велико ни было; если есть что-нибудь в иностранной литературе о нашем расколе, попросите Исакова выписать, но только,
бога ради, — книг, книг об расколе, иначе я задохнусь без них ».
Я решился бежать к доктору; надо было захватить болезнь. Съездить же можно было скоро; до двух часов мой старик немец обыкновенно сидел дома. Я побежал к нему,
умоляя Мавру ни на минуту, ни на секунду не уходить от Наташи и не пускать ее никуда.
Бог мне помог: еще бы немного, и я бы не застал моего старика дома. Он встретился уже мне на улице, когда выходил из квартиры. Мигом я посадил его на моего извозчика, так что он еще не успел удивиться, и мы пустились обратно к Наташе.
— Ради
бога, не поднимайтесь! —
умолял набоб. — Одно слово — и я уйду.
— Ах, мне это самой больно, мой милый, мой дорогой, мой нежный! Но это необходимо. Итак, слушайте: я боюсь, что он сам будет говорить с вами об этом…
Умоляю вас, ради
Бога, будьте сдержанны. Обещайте мне это.
На такого рода любезность вице-губернаторша также не осталась в долгу и, как ни устала с дороги, но дня через два сделала визит губернаторше, которая продержала ее по крайней мере часа два и, непременно заставивши пить кофе,
умоляла ее,
бога ради, быть осторожною в выборе знакомств и даже дала маленький реестр тем дамам, с которыми можно еще было сблизиться.
—
Умоляю вас, ради
бога! — говорил он, — кончите все одним словом…
— Делайте, делайте ваш вопрос, ради
бога, — в невыразимом волнении повторял Шатов, — но с тем, что и я вам сделаю вопрос. Я
умоляю, что вы позволите… я не могу… делайте ваш вопрос!
—
Бог есть, Степан Трофимович, уверяю вас, что есть, —
умоляла Варвара Петровна, — отрекитесь, бросьте все ваши глупости хоть раз в жизни! (Она, кажется, не совсем поняла его profession de foi.)
— Assez, mon enfant, [Довольно, дитя мое (фр.).] я вас
умоляю; nous avons notre argent, et après — et après le bon Dieu. [у нас есть деньги, а затем, а затем
бог поможет (фр.).] И я даже удивляюсь, что вы, с воз-вышенностию ваших понятий… Assez, assez, vous me tourmentez, [Довольно, довольно, вы меня мучаете (фр.).] — произнес он истерически, — пред нами вся наша будущность, а вы… вы меня пугаете за будущее…
— Мое нетерпение, ей-богу, так велико, — начал он полушепотом и заискивающим голосом, — что я
умолял бы вас теперь же сообщить мне эти известия.
— Конечно!.. — не отвергнула и адмиральша, хотя, по опыту своей жизни и особенно подвигнутая последним страшным горем своим, она начинала чувствовать, что не все же
бог устраивает, а что надобно людям самим заботиться, и у нее вдруг созрела в голове смелая мысль, что когда Егор Егорыч приедет к ним в воскресенье, то как-нибудь — без Сусанны, разумеется, — открыть ему все о несчастном увлечении Людмилы и об ее настоящем положении, не утаив даже, что Людмила боится видеть Егора Егорыча, и
умолять его посоветовать, что тут делать.
— А кто может знать, какие у соседа мысли? — строго округляя глаза, говорит старик веским баском. — Мысли — как воши, их не сочтеши, — сказывают старики. Может, человек, придя домой-то, падет на колени да и заплачет,
бога умоляя: «Прости, Господи, согрешил во святой день твой!» Может, дом-от для него — монастырь и живет он там только с
богом одним? Так-то вот! Каждый паучок знай свой уголок, плети паутину да умей понять свой вес, чтобы выдержала тебя…
Наконец он повторил мне несколько раз, что какая бы ни была воля
бога для будущего, но что его теперь занимает только мысль о выкупе семейства; что он
умоляет меня, во имя
бога, помочь ему и позволить ему вернуться в окрестности Чечни, где бы он, через посредство и с дозволения наших начальников, мог иметь сношения с своим семейством, постоянные известия о его настоящем положении и о средствах освободить его; что многие лица и даже некоторые наибы в этой части неприятельской страны более или менее привязаны к нему; что во всем этом населении, уже покоренном русскими или нейтральном, ему легко будет иметь, с нашей помощью, сношения, очень полезные для достижения цели, преследовавшей его днем и ночью, исполнение которой так его успокоит и даст ему возможность действовать для нашей пользы и заслужить наше доверие.
— Нет, я добегу, ради
бога, отпустите, —
умоляла гейша.
— Нет, ради
бога, пожалуйста, —
умолял Обноскин. — Поймите мое положение: это секрет. Вы тоже можете быть женихом, тогда и я, с своей стороны…
— Что с вами? — спросил он, подходя к ней и тоже сжимая руки. — Дорогая моя, ради
бога, говорите — что? Но только правду,
умоляю вас, только одну правду!
Елена Андреевна(взволнованная, мужу). Александр, ради
бога, объяснись с ним…
Умоляю.
Иванов (волнуясь). Голубушка моя, родная моя, несчастная,
умоляю тебя, не мешай мне уезжать по вечерам из дому. Это жестоко, несправедливо с моей стороны, но позволяй мне делать эту несправедливость! Дома мне мучительно тяжело! Как только прячется солнце, душу мою начинает давить тоска. Какая тоска! Не спрашивай, отчего это. Я сам не знаю. Клянусь истинным
богом, не знаю! Здесь тоска, а поедешь к Лебедевым, там еще хуже; вернешься оттуда, а здесь опять тоска, и так всю ночь… Просто отчаяние!..
— Почему? — продолжала сестра. — Почему? Ну, если не поладил с начальником, ищи себе другое место. Например, отчего бы тебе не пойти служить на железную дорогу? Я сейчас говорила с Анютой Благово, она уверяет, что тебя примут на железную дорогу, и даже обещала похлопотать за тебя.
Бога ради, Мисаил, подумай! Подумай,
умоляю тебя!
— Наш отец не перенесет этого! — говорила она. — Если, не дай
бог, с ним случится что-нибудь, то тебя всю жизнь будет мучить совесть. Это ужасно, Мисаил! Именем нашей матери
умоляю тебя: исправься!
— Но как же мне понять? Ей-богу, я не знаю, научите меня, — je vous supplie. [я вас
умоляю (франц.).]
—
Бога ради, мой милый, поезжай скорее!.. —
умоляла она его, и голос ее, вероятно, до такой степени был трогателен, что извозчик что есть духу начал гнать лошадь.
Месяца два уже m-r Николя во всех маскарадах постоянно ходил с одной женской маской в черном домино, а сам был просто во фраке; но перед последним театральным маскарадом получил, вероятно, от этого домино записочку, в которой его
умоляли, чтобы он явился в маскарад замаскированным, так как есть будто бы злые люди, которые подмечают их свидания, — „но только,
бога ради, — прибавлялось в записочке, — не в богатом костюме, в котором сейчас узнают Оглоблина, а в самом простом“.
— Остановитесь, ради
Бога, Наталья Алексеевна,
умоляю вас. Я не заслуживаю вашего презрения, клянусь вам. Войдите же и вы в мое положение. Я отвечаю за вас и за себя. Если бы я не любил вас самой преданной любовью — да Боже мой! я бы тотчас сам предложил вам бежать со мною… Рано или поздно, матушка ваша простит нас… и тогда… Но прежде чем думать о собственном счастье…
— Не пугайтесь, ради
бога, не пугайтесь! — сказал он внятным и тихим голосом. — Я не имею намерения вредить вам; я пришел
умолять вас об одной милости.
— Ради
бога, Николай Степаныч! —
умоляет она меня, всхлипывая. — Ради
бога, сними с меня эту тяжесть! Я страдаю!
Поэтической просьбы же г-на Некрасова к графу Михаилу Николаевичу Муравьеву, когда поэт боялся, чтобы граф не был слаб, и
умолял его «не щадить виновных», Артур Бенни не дождался, да и, по правде сказать, с него уже довольно было того, что
бог судил ему слышать и видеть.
И он охотно гладил ее по волосам и плечам, пожимал ей руки и утирал слезы… Наконец она перестала плакать. Она еще долго жаловалась на отца и на свою тяжелую, невыносимую жизнь в этом доме,
умоляя Коврина войти в ее положение; потом стала мало-помалу улыбаться и вздыхать, что
бог послал ей такой дурной характер, в конце концов, громко рассмеявшись, назвала себя дурой и выбежала из комнаты.
— Отец обожает тебя. Ты на него сердишься за что-то, и это убивает его. Посмотри: он стареет не по дням, а по часам.
Умоляю тебя, Андрюша,
бога ради, ради своего покойного отца, ради моего покоя, будь с ним ласков!
Мы остановились. Рожа Кривополова показалась в окне, и он Христом-богом
умолял всех зайти в избушку.
— Уйди ты, уйди, ради
бога, Меркурий Иванович! —
умолял Михаленко. — Не надо, родной… боюсь я… страшно мне…
И я заплакала, и стала
умолятьЯ
бога, чтобы жизнь его продлил...
Надежда Ивановна (кидаясь между братом и Дурнопечиным).О,
бога ради,
умоляю вас: прекратите вашу ужасную ссору.
Анна Устиновна. Вот что, Кирюша; ты меня послушай! Никакая мать своему сыну дурного не пожелает. А коли посоветует, так уж этот грех на ней будет, а сыну
Бог простит. Вот теперь ночь, мы с тобой одни… ты видишь нашу нужду… переломи, Кирюша, себя, бери взятки… я за тебя, Кирюша,
Бога умолю, — я каждый день буду ходить молиться за тебя, я старуха…
По крайности, ты душой покоен; у тебя семья сыта, ты бедному можешь помочь от своих доходов; он за тебя
Бога умолит.