Неточные совпадения
Кроме того, она чувствовала, что если здесь, в своем
доме, она едва успевала
ухаживать за своими пятью детьми, то им будет еще хуже там, куда она поедет со всеми ими.
Вронский на балах явно
ухаживал за Кити, танцовал с нею и ездил в
дом, стало быть, нельзя было сомневаться в серьезности его намерений. Но, несмотря на то, мать всю эту зиму находилась в страшном беспокойстве и волнении.
После этой сцены и Варавка и мать начали
ухаживать за Борисом так, как будто он только что перенес опасную болезнь или совершил какой-то героический и таинственный подвиг. Это раздражало Клима, интриговало Дронова и создало в
доме неприятное настроение какой-то скрытности.
«…Коко женился наконец на своей Eudoxie,
за которой чуть не семь лет, как
за Рахилью,
ухаживал! — и уехал в свою тьмутараканскую деревню. Горбуна сбыли
за границу вместе с его ведьмой, и теперь в
доме стало поживее. Стали отворять окна и впускать свежий воздух и людей, — только кормят все еще скверно…»
— Ведь я ночная птица: днем
за мной уж очень
ухаживают. Меньше позора на
дом бабушки. Славная старуха — выгнала Тычкова!
Одна из них приходилась, впрочем, теткой лишь сестре Агафье Ивановне; это была та бессловесная особа в
доме ее отца, которая
ухаживала за нею там вместе с сестрой, когда она приехала к ним туда из института.
А маменька говорит: жених-то глупый!» «А уж маменька как
за женихом-то
ухаживает!» «А маменька говорит: сестрица ловко жениха поймала!» «А маменька говорит: я хитра, а Верочка хитрее меня!» «А маменька говорит: мы женихову-то мать из
дому выгоним», и так дальше.
Под этим настроением Галактион вернулся домой. В последнее время ему так тяжело было оставаться подолгу
дома, хотя, с другой стороны, и деваться было некуда. Сейчас у Галактиона мелькнула было мысль о том, чтобы зайти к Харитине, но он удержался. Что ему там делать? Да и нехорошо… Муж в остроге, а он будет
за женой
ухаживать.
Последнею новостью в докторской биографии было то, что адвокат Мышников сильно
ухаживал за Прасковьей Ивановной и ежедневно бывал в бубновском
доме.
Стороны взаимно наблюдали друг друга, и Родиона Антоныча повергло в немалое смущение то обстоятельство, что Раиса Павловна, даже ввиду таких критических обстоятельств, решительно ничего не делает, а проводит все время с Лушей, которую баловала и
за которой
ухаживала с необыкновенным приливом нежности. К довершению всех бед черные тараканы поползли из
дома Родиона Антоныча, точно эта тварь предчувствовала надвигавшуюся грозу.
С тех пор, однако ж, как двукратно княгиня Чебылкина съездила с дочерью в столицу, восторги немного поохладились: оказывается, «qu'on n'y est jamais chez soi», [что там никогда не чувствуешь себя
дома (франц.)] что «мы отвыкли от этого шума», что «le prince Курылкин, jeune homme tout-à-fait charmant, — mais que ça reste entre nous — m'a fait tellement la cour, [Князь Курылкин, совершенно очаровательный молодой человек — но пусть это останется между нами — так
ухаживал за мной (франц.).] что просто совестно! — но все-таки какое же сравнение наш милый, наш добрый, наш тихий Крутогорск!»
Вот француз принялся
за дело. Около него
ухаживали и отец и мать. Его приглашали в
дом как гостя, обходились с ним очень почтительно: это был дорогой француз.
Хворал он долго, и всё время
за ним
ухаживала Марья Ревякина, посменно с Лукерьей, вдовой, дочерью Кулугурова. Муж её, бондарь, умер, опившись на свадьбе у Толоконниковых, а ей село бельмо на глаз, и, потеряв надежду выйти замуж вторично, она ходила по
домам, присматривая
за больными и детьми, помогая по хозяйству, — в городе её звали Луша-домовница. Была она женщина толстая, добрая, черноволосая и очень любила выпить, а выпив — весело смеялась и рассказывала всегда об одном: о людской скупости.
Я догадался, что это была Татьяна Ивановна, та самая, в которой, по выражению дяди, было нечто фантасмагорическое, которую навязывали ему в невесты и
за которой почти все в
доме ухаживали за ее богатство.
Это предвидели в Багрове и нарочно отправили Елизавету Степановну, чтоб она по превосходству своего ума и положения в обществе (она была генеральша) могла воздерживать порывы дружелюбия простодушной Аксиньи Степановны; но простая душа не поддалась умной и хитрой генеральше и на все ее настойчивые советы отвечала коротко и ясно: «Вы себе там, как хотите, не любите и браните Софью Николавну, а я ею очень довольна; я кроме ласки и уважения ничего от нее не видала, а потому и хочу, чтоб она и брат были у меня в
доме мною так же довольны…» И всё это она исполняла на деле с искренней любовью и удовольствием: заботилась,
ухаживала за невесткой и потчевала молодых напропалую.
Елизавете Ивановне приходилось одновременно
ухаживать за больной девочкой, кормить грудью маленького и ходить почти на другой конец города в
дом, где она поденно стирала белье.
— А как бы вы думали? О, вы совсем не знаете жизни… Потом, он ни одной ночи не провел вне
дома. Где бы ни был, а домой все-таки вернется… Это много значит. Теперь он
ухаживает за этой старой девой… Не делает чести его вкусу — и только.
Чтобы окончательно вылечить свою подругу, Феня однажды рассказала ей целую историю о том, как Алешка таращил глаза на дочь заводского бухгалтера, и ссылалась на десятки свидетелей. Но Нюша только улыбалась печальной улыбкой и недоверчиво покачивала головой. Теперь Феня была желанной гостьей в брагинском
доме, и Татьяна Власьевна сильно
ухаживала за ней, тем более что Зотушка все лето прожил в господском
доме под крылышком у Федосьи Ниловны.
Девушка перед смертью взяла слово с Зотушки, что он не оставит отца и заменит ему хоть отчасти ее; Зотушка поклялся и теперь окончательно переселился в пятовский
дом, чтобы
ухаживать за Нил Поликарпычем, который иногда крепко начинал задумываться и даже совсем заговаривался, как сумасшедший.
— Ах, пожалуйста! — воскликнула Анна Юрьевна, и таким образом вместо нотариуса они проехали к Сиу, выпили там шоколаду и потом заехали опять в
дом к Анне Юрьевне, где она и передала все бумаги барону. Она, кажется, начала уже понимать, что он
ухаживает за ней немножко. Барон два дня и две ночи сидел над этими бумагами и из них увидел, что все дела у Анны Юрьевны хоть и были запущены, но все пустые, тем не менее, однако, придя к ней, он принял серьезный вид и даже несколько мрачным голосом объяснил ей...
Она
ухаживала за гостьей и в то же время жалела ее и страдала от мысли, что Надежда Федоровна своим присутствием может дурно повлиять на нравственность Кости и Кати, и радовалась, что ее Никодима Александрыча не было
дома.
Она рассказала брату, как губернский лев с первого ее появления в обществе начал
за ней
ухаживать, как она сначала привыкла его видеть, потом стала находить удовольствие его слушать и потом начала о нем беспрестанно думать: одним словом, влюбилась, и влюбилась до такой степени, что в обществе и
дома начала замечать только его одного; все другие мужчины казались ей совершенно ничтожными, тогда как он владел всеми достоинствами: и умом, и красотою, и образованием, а главное, он был очень несчастлив; он очень много страдал прежде, а теперь живет на свете с растерзанным сердцем, не зная, для кого и для чего.
Афоня. Нет, не завидую. Брат нешто слеп? Так ли она его любит, как он ее? Стоит ли она его? Зачем же он перед ними рабствует? Мне обидно, что он рабствует. Хуже, что ли, он их с сестрой? Жену-то в
дом приводят работницу, а она сидит сложа руки. Брат один работает да
ухаживает за ними. Мне его жаль.
В
доме у нас все ее любили и внимательно
ухаживали за ней.
Деньги, что шли на училище, велено архиереем доставлять в семинарию, в странноприимном
доме срок дарового корма сокращался, а потом и совсем прекратился, больницу закрыли, перестали принимать увечных и раненых, потому-де, что монахи должны ежечасно проводить время в богомыслии, а
за больными
ухаживать им невместно.
Узнала, что флегматичная, ленивая и тупая Маша Рыжова мечтает быть где-нибудь ключницей в богатом
доме,
ухаживать за коровами,
за птицами,
за домашним скотом. В этой равнодушной душе горел огонек любви к покорным человеку бессловесным тварям.
Мысли у нее путались, и она вспоминала, как полковник Ягич, ее теперешний муж, когда ей было лет десять,
ухаживал за тетей, и все в
доме говорили, что он погубил ее, и в самом деле тетя часто выходила к обеду с заплаканными глазами и все куда-то уезжала, и говорили про нее, что она, бедняжка, не находит себе места.
И вот прошло всего каких-нибудь полсуток. Я выспался и встал бодрый, свежий. Меня позвали на
дом к новому больному. Какую я чувствовал любовь к нему, как мне хотелось его отстоять! Ничего не было противно. Я
ухаживал за ним, и мягкое, любовное чувство овладевало мною. И я думал об этой возмутительной и смешной зависимости «нетленного духа» от тела: тело бодро, — и дух твой совсем изменился; ты любишь, готов всего себя отдать…
Эпидемия разгорается. Уж не один заболевший умер. Вчера после обеда меня позвали на
дом к слесарю-замочнику Жигалеву.
За ним
ухаживала вместе с нами его сестра — молодая девушка с большими, прекрасными глазами. К ночи заболела и она сама, а утром оба они уже лежали в гробу. Передо мною, как живое, стоит убитое лицо их старухи матери. Я сказал ей, что нужно произвести дезинфекцию. Она махнула рукою.
Велит лакеем одеваться во время представления и служить во время фокусов на сцене, a
дома обед сготовить и следить
за зверями, кормить их и
ухаживать за ними.
Это была его давнишняя знакомая Людмила Петровна Рогожина. Он еще офицером ездил в
дом ее отца, читал ей книжки, немножко
ухаживал. Тогда уже она обещала развернуться в роскошную женщину. Из небогатой купеческой семьи она попала
за миллионера-мануфактуриста.
Много будет, если ты благословишь меня, выходя из моего
дома, когда отдохнешь с дороги и успокоишься, а теперь входи скорее: пока я
дома, я тебе помогу умыться, а то меня кто-нибудь кликнет на ночную потеху, и мне тогда будет некогда
за тобой
ухаживать.
Он на самом деле
ухаживал за ней довольно долго, познакомившись с их
домом через Мечева, но она, как умная женщина, не отталкивая его, но и не подавая ему особых надежд, вела тонкую игру.
Лет пять тому назад, две сидевшие
за столиком сестры: старшая блондинка и младшая брюнетка жили со старухой матерью в собственном
доме на Петербургской стороне. Отца обе потеряли еще в детстве. Он оставил им хорошее состояние.
За старшей сестрой
ухаживали два друга, только что окончившие курс — медик и юрист. Медик был застенчив и робок с женщинами, юрист — большой руки ловелас. Пока первый обдумывал сделать решительный шаг, второй уже успел увлечь девушку и объяснился.
По приезде домой, граф сдал привезенную им девушку на попечение женской прислуги его
дома, строго наказав
ухаживать за нею, как
за его дочерью, вызвать врачей, и когда она оправится, доложить ему.
Таскин был один из претендентов на руку дочери московского купца-толстосума,
за которою
ухаживал Неелов, и часто участвовал в карточной игре в
доме ее отца, подозрительно поглядывая всегда на руки банкомета Неелова.
Он стал усиленно
ухаживать за ней и сделал визит в
дом графини.