Неточные совпадения
Сквозь туман Клим видел свинцовый блеск воды, железные
решетки набережных, неуклюжие барки, погруженные в
черную воду, как свиньи в грязь.
Вдоль
решетки Таврического сада шла группа людей, десятка два, в центре, под конвоем трех солдат, шагали двое: один без шапки, высокий, высоколобый, лысый, с широкой бородой медного блеска, борода встрепана, широкое лицо измазано кровью, глаза полуприкрыты, шел он, согнув шею, а рядом с ним прихрамывал, качался тоже очень рослый, в шапке, надвинутой на брови, в
черном полушубке и валенках.
Нарисовав эту головку, он уже не знал предела гордости. Рисунок его выставлен с рисунками старшего класса на публичном экзамене, и учитель мало поправлял, только кое-где слабые места покрыл крупными, крепкими штрихами, точно железной
решеткой, да в волосах прибавил три, четыре
черные полосы, сделал по точке в каждом глазу — и глаза вдруг стали смотреть точно живые.
Тут была третья и последняя тюрьма, меньше первых двух; она состояла из одного только флигеля, окруженного
решеткой; за ней толпились
черные.
На одном балконе, опершись локтями о
решетку, сидела молодая женщина с матовым лицом, с
черными глазами; она смотрела бойко: видно, что не спала совсем.
Маслова поспешно встала, накинула на
черные волосы косынку и с оживившимся красным, потным улыбающимся лицом подошла к окну и взялась за
решетку.
— А вот Катькина изба, — отзывается Любочка, — я вчера ее из-за садовой
решетки видела, с сенокоса идет:
черная, худая. «Что, Катька, спрашиваю: сладко за мужиком жить?» — «Ничего, говорит, буду-таки за вашу маменьку Бога молить. По смерть ласки ее не забуду!»
Я очутился в большой длинной комнате с нависшими толстенным сводами, с глубокой амбразурой маленького, темного, с
решеткой окна,
черное пятно которого зияло на освещенной стене. И представилось мне, что у окна, за столом сидит летописец и пишет…
Это звонили на моленье, и звонили в последний раз; Вихрову при этой мысли сделалось как-то невольно стыдно; он вышел и увидел, что со всех сторон села идут мужики в
черных кафтанах и
черных поярковых шляпах, а женщины тоже в каких-то
черных кафтанчиках с сборками назади и все почти повязанные
черными платками с белыми каймами; моленная оказалась вроде деревянных церквей, какие прежде строились в селах, и только колокольни не было, а вместо ее стояла на крыше на четырех столбах вышка с одним колоколом, в который и звонили теперь; крыша была деревянная, но дерево на ней было вырезано в виде черепицы; по карнизу тоже шла деревянная резьба; окна были с железными
решетками.
В своих
черных клобуках и широких рясах, освещенные сумеречным дневным светом, падавшим на них из узкого, затемненного железною
решеткою окна, они были в каком-то полумраке и пели складными, тихими басами, как бы напоминая собой первобытных христиан, таинственно совершавших свое молебствие в мрачных пещерах.
На барже тихо, ее богато облил лунный свет, за
черной сеткой железной
решетки смутно видны круглые серые пятна, — это арестанты смотрят на Волгу.
Вершина окликнула его. Она стояла за
решеткою своего сада, у калитки, укутанная в большой
черный платок, и курила. Передонов не сразу признал Вершину. В ее фигуре пригрезилось ему что-то зловещее:
черная колдунья стояла, распускала чарующий дым, ворожила, Он плюнул, зачурался. Вершина засмеялась и спросила...
Но как-то раз, когда он задумчиво шагал мимо палисадника Маклаковых, к
решётке прильнуло девичье лицо с
чёрными глазами, и прямо в ухо прожужжали два слова...
Если ночь была лунная, на стол и на пол падали
чёрные полоски теней от железной
решётки за окном.
Вдруг слышу — по лестнице идут несколько человек, и сквозь
решетку перил под лампой показалась длинная фигура в оленьей шапке. Подобные шапки носили в Вологде зыряне. Борода у него
черная, как описал мне буфетчик. Да, это Безухий, которого называл Болдоха Дылдой. А вот и широкая, приземистая фигура Болдохи с бородой на боку.
Вернулся мой путешествующий по карте палец из Рыбинска в Ярославль. Вспомнились ужасы белильного завода… Мысленно проехал по Волге до Каспия… В дербентские и задонские степи ткнулся, а мысль вернулась в Казань. Опять вспомнился арест, взломанная
решетка, побег. И злые глаза допрашивавшего седого жандармского полковника, глядевшие на меня через золотое пенсне над
черными бровями… Жутко стало, а в этот момент скрипнула дверь, и я даже вздрогнул.
А там, около
черного отверстия, куда водопадом стремилась уличная вода, стоял мальчишка-карманник и поддерживал железную
решетку, закрывающую отверстие.
Потом ей снился высокий мост с железной
решеткой, свист ветра, непроглядный мрак,
черная пропасть реки, плескавшейся о каменные устои.
Двери, письменные столы, стулья, деревянная
решетка, которой отгораживалось отделение для приходящих, — все было захватано сальными, потными руками, и в некоторых местах жирная грязь скопилась в толстые
черные полосы.
И вот, когда наступила ночь и луна поднялась над Силоамом, перемешав синюю белизну его домов с
черной синевой теней и с матовой зеленью деревьев, встала Суламифь с своего бедного ложа из козьей шерсти и прислушалась. Все было тихо в доме. Сестра ровно дышала у стены, на полу. Только снаружи, в придорожных кустах, сухо и страстно кричали цикады, и кровь толчками шумела в ушах.
Решетка окна, вырисованная лунным светом, четко и косо лежала на полу.
Огонь ярко освещал только небольшое кругловатое пространство около
решетки; даже нос лодки освещался уже слабо; круг света скоро поглощался мраком, и еще темнее,
чернее казалась ночь, охватившая нас со всех сторон.
Была тихая, теплая и темная ночь; окно было открыто; звезды блестели на
черном небе. Он смотрел на них, отличая знакомые созвездия и радуясь тому, что они, как ему казалось, понимают его и сочувствуют ему. Мигая, он видел бесконечные лучи, которые они посылали ему, и безумная решимость увеличивалась. Нужно было отогнуть толстый прут железной
решетки, пролезть сквозь узкое отверстие в закоулок, заросший кустами, перебраться через высокую каменную ограду. Там будет последняя борьба, а после — хоть смерть.
Вначале это было слабо мерцающим огоньком, который «зовет усталого путника». Вблизи это было маленьким уединенным домиком, еле сквозившим белыми стенами сквозь чащу высоких
черных кипарисов и еще чего-то. Только в одном окне был свет, остальные закрыты ставнями. Каменная ограда, железная
решетка, крепкие двери. И — молчание. На первый взгляд это было подозрительное что-то. Стучал Топпи — молчание. Долго стучал Я — молчание. И наконец суровый голос из-за железной двери спросил...
Силин не слушал и, подперев голову кулаками, о чем-то думал. Церковь стояла на краю улицы, на высоком берегу, и нам сквозь
решетку ограды были видны река, заливные луга по ту сторону и яркий, багровый огонь от костра, около которого двигались
черные люди и лошади. А дальше за костром еще огоньки: это деревушка… Там пели песню.
Антон отворяет окно на улицу. Ночь так темна, что город, кажется, скрыт под сводом земным; предметы слились в одну
черную массу. Едва может он различить движение нескольких фигур, то перескакивающих через
решетки (или рогатки), то исчезающих во мраке. Он следит их более слухом, нежели глазами.
Все ворота частных домов и даже
решетки соборов были выкрашены полосами
черной, оранжевой и белой краски, на манер казенных шлагбаумов.
«Почему небо так красиво именно сквозь
решетку? — размышлял я, гуляя. — Не есть ли это действие эстетического закона контрастов, по которому голубое чувствуется особенно сильно наряду с
черным? Или не есть ли это проявление какого-то иного, высшего закона, по которому безграничное постигается человеческим умом лишь при непременном условии введения его в границы, например, включения его в квадрат?»