Цитаты со словом «вздрагивать»
Похожие цитаты:
Некоторые говорят, что наша власть трясётся! Ну и у быка яйца трясутся, но не падают же!
Кто часто озирается, тот ничего не видит.
Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением.
Человек всю жизнь видит сны. Иногда, правда, он пробуждается на минуту, осовело смотрит на мир, но затем вновь погружается в сладкий сон.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Известность походит на пружину, которая поднимает или опускает нас и теряет свою упругость от покоя.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
— Человеческий ум похож на пьяного ездока: когда его приподнимают с одного боку, он заваливается на другой.
Удовольствия точно мак — только коснёшься цветка, как лепестки опадают; или точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее — он исчезает навсегда.
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лёд у нас под ногами становится всё тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
Слабые люди избегают наслаждения, как если бы они боялись потревожить какую-то врождённую болезненную рану. Для них лучше усыпить эту боль и уснуть вместе с ней.
Счастье — это шар, за которым мы гоняемся, пока он катится, и который мы толкаем ногой, когда он останавливается.
Если радуга долго держится, на неё перестают смотреть.
Вы засыпаете на долгое время, а когда просыпаетесь, оказывается, что всё на свете осталось по-прежнему. Сколько бы вы ни проспали, ничего не меняется.
Если ваш ребёнок долго плачет и не может уняться, пpекpатите его бить, и он успокоится.
Никогда нельзя жить счастливо, когда все время дрожишь от страха.
Самая тяжёлая работа — та, которую мы не решаемся начать: она становится кошмаром.
Смотри своей судьбе в лицо, сторонись зла, но коли не можешь его избежать, сноси ожидающую тебя расплату как мужчина, не падай духом, не расслабляйся, как женщина.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
В своих произведениях я невольно отворачиваюсь от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.
Жизнь не шоссе, а искусство и приподымает человека и часто уводит его в сторону.
Иные судорожно держатся за руль, чтобы не упасть.
Бог шепчет нам в наших удовольствиях, вслух говорит с нашей совестью, но Он кричит в нашей боли — это Его мегафон, чтобы слышал оглохший мир.
Держи глаза пошире до свадьбы и зажмуривай после.
Покроется небо пылинками звёзд, и выгнутся ветки упруго.
Совесть — это тот тихий голосок, который шепчет тебе, что кто-то смотрит.
Сердце охотника, как порох, взрывается и вдруг сгорает, не оставляя ничего.
Честь женщины подобна горностаю: от малейшего прикосновения тускнеет ее белизна.
Истина застывает на губах умирающих.
Любишь не того, с кем ложишься в постель, а того, рядом с кем просыпаешься.
Люди ищут удовольствий, бросаясь из стороны в сторону только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют ещё пустоты той новой потехи, которая их притягивает.
Если хочется, можно сесть и смотреть на проходящих мимо людей. Повсюду что-то случается. Безумное напряжение ожидания чего-то, что должно произойти.
Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Самая сильная ненависть, как и самая свирепая собака, беззвучна.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.
Мы во всем и почти всегда бываем жертвами нашего воображения: оно торопится закрыть своим пестрым покрывалом малейший луч истины.
Если голова и книга приходят в столкновение и слышен звук пустого тела, - всегда ли виновата книга?