Цитаты со словом «гневливый»
Похожие цитаты:
Остерегайтесь гнева терпеливого человека.
Христианский бог — ужасно неприятное создание: жестокий, мстительный, капризный и несправедливый.
Нет более ничтожного, глупого, презренного, жалкого, себялюбивого, злопамятного, завистливого и неблагодарного животного, чем Толпа.
Остерегайтесь морально негодующих людей: им присуще жало трусливой, скрытой даже от них самих злобы.
Хочешь, гневаясь, снискать похвалу? Гневайся на порок, а не на человека.
Почти все великие люди бывают деспотичны, но деспоты редко бывают великими людьми.
Люди не только забывают благодеяния и обиды, но даже склонны ненавидеть своих благодетелей и прощать обидчиков.
Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для жестокости.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Злые преследуют добродетель сильнее, чем добрые её любят.
Ничто так не ускоряет старости, как неумеренные попойки, необузданная любовь и не знающая меры похотливость.
Пусть ваш воспитанник будет непокорным, своевольным — это несравненно лучше, чем безмолвная покорность, безволие.
Гнев — это откровенная и мимолетная ненависть; ненависть — это сдержанный и постоянный гнев.
Любовь ревнивца более походит на ненависть.
Рано или поздно самые миролюбивые люди впадают в беспричинное буйство.
Гнев добрых людей — это не что иное, как настоятельная потребность прощать.
Порицать молодого человека за то, что он влюблен, все равно что упрекать кого-нибудь в том, что он болен.
Самое чувствительное наказание, какому может подвергнуться тщеславие, — это презрительное невнимание.
Бог любви неумолим: Он за обиду мстит и губит.
Религия представляет собой узду для людей, неуравновешенных по характеру или пришибленных обстоятельствами жизни. Страх перед богом удерживает от греха только тех, кто не способен сильно желать или уже не в состоянии грешить.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Если бы нас не одолевала гордыня, мы не жаловались бы на гордыню других.
Минута боя — самый благородный, святой момент. Нет выше этого момента. Разве бывают тогда у человека злоба, расчёты, лукавство, сребролюбие и другие пороки?
Повелительные натуры будут повелевать даже своим Богом, сколько бы им и не казалось, что они служат Ему.
Пусть порицают тебя за молчание — не бранили бы только за говорливость.
Пустые и малодушные люди нередко обнаруживают перед своими подчинёнными и перед теми, кто не смеет выказать им сопротивления, припадки гнева и страсти и воображают, что выказали этим своё мужество.
Вот злонравия достойные плоды!
Каковы «да» и «нет» человека, таков и характер его. Скорое «да» или «нет» отличает живой, твердый, решительный характер, медленное же — осмотрительный и боязливый.
Какая странная судьба, что мы всего более грешим именно тогда, когда слишком благодетельствуем другим.
Да, люди злы. Но ты будь добр!
В одном я — настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста — свои речи, в грудь — свои чувства. Поэтому - все у меня в первую минуту: добры, великодушны, щедры, бессонны и безумны.
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Люди всегда говорят, что они не были похожи на себя, когда, распалившись от гнева, выдали свое истинное нутро.
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Возраст — это тиран, который повелевает.
Женщины обычно не по злобе, но по природе своей ненавидят тех, кого любят их мужья.
Наказания, назначаемые в припадке гнева, не достигают цели. Дети смотрят на них в этом случае как на последствия, а на самих себя — как на жертвы раздражения того, кто наказывает.
Даже самые суровые порицания не ранят, если чувствуешь, что порицающему было бы приятней хвалить.
Гнев является всегда плохим советником.
Гордый ум всегда бывает умом мелочным; гордая душа — это душа возвышенная.
Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.
Умей владеть собой, дабы ни в счастье, ни в несчастье тебя не осудили за несдержанность, но дивились бы высоте духа.
Ядовитую сущность тщеславия хорошо знал Лев Толстой. В своих ранних дневниках он жестоко обличает себя за тщеславие.
Человек тщеславный и слабый в каждом видит судью; гордый и сильный не знает никакого судьи, кроме себя самого.
Наиболее проклятая, злая, варварская, жестокая, неестественная, несправедливая и дьявольская.
Самое трудное в жизни с женщиной, столь резко разделенной на духовное существо и собственно женщину, — это знать, когда надо повиниться перед ней как перед высшим существом и когда отечески останавливать ее, а иногда и прикрикнуть.
Люди разумные часто бывают ненавистны могущественным властителям.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Молодые люди столь же склонны считать себя мудрыми, сколь пьяные — трезвыми.