Цитаты со словом «набожность»
Жалобы — наше самое обильное приношение небесам и самая искренняя часть нашей
набожности.
Несчастье, как и
набожность, может войти в привычку.
Главный судья, ученый, шейх уль-Ислам Бадруддин Абу Абдуллах... слушал хадисы и занимался изучением различных отраслей наук. Был передовым в этом и превзошел своих сверстников. Все это вместе с его предводительством, религиозностью, защитой (религии),
набожностью и избавлением от вреда... Его произведения превосходны и несут в себе пользу.
Похожие цитаты:
Умеренность в проявлении нрава — всегда добродетель.
Сила добродетели в ее скромности.
Самые ярые ревнители благочестия те, кто вынужден скрывать о себе что-то.
В дурно воспитанном человеке смелость принимает вид грубости; учёность становится в нем педантизмом; остроумие — шутовством, простота — неотёсанностью, добродушие — льстивостью.
Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.
Сейчас у нас больше учёности, чем учёных, и точно также добродетели больше, чем людей добродетельных.
Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Сомнение есть такая же основная добродетель философии, как вера есть богословская добродетель.
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
Чтобы умереть, нужно обладать невероятным смирением. Странно, что такое смирение обнаруживают все.
Мир изумился бы, если бы узнал, как много самых блестящих личностей, самых выдающихся, даже в глазах рассудительных и благочестивых обывателей, людей проявляют полный скептицизм по отношению к религии.
Редко великая красота и великая добродетель уживаются вместе.
Бедняк не считает великодушие богача добродетелью.
Человеку редко прощают щедрость. Равно как и великодушие. («Любовь и так далее»)
Религиозная терпимость достигнута только потому, что мы перестали придавать религии такое значение, как прежде.
Искренность — это чистосердечие. Мало кто обладает этим качеством.
Деликатность — это цветок добродетели.
Невежество — первая предпосылка веры, поэтому церковь так высоко его ценит.
Любовь к науке — это любовь к правде, поэтому честность является основной добродетелью учёного.
Не будь дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о его духовенстве.
Покорность — лишь одна из масок ложной мудрости, тогда как подлинная вообще не пользуется ими, ибо покоится на уважении достоинства любого человека, а почитает лишь за положительные качества и пользу, приносимую другим.
Благородство чувств не всегда сопровождается благородством манер.
Я не верю в религии, исповедуемые еврейской, римской, греческой, турецкой, протестантской или какой-либо другой известной мне церковью. Мой собственный ум — моя церковь.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Умеренность. — Избегать крайностей; сдерживать, насколько ты считаешь это уместным, чувство обиды от несправедливостей.
Смирение и молитва — главное. Одна чёрная одежда — ещё не смирение.
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Господь говорит нам: «Мало произносить слова „любовь“, „доброта“, „доброжелательство“. Любовь должна быть действенной, в чем-то проявляться в жизни».
Доброта и скромность — вот два качества, которые никогда не должны утомлять человека.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Я верю в равенство людей и полагаю, что религиозные обязанности состоят в справедливости поступков, милосердии и стремлении сделать наших братьев счастливыми.
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Исповедь как благочестивое дело — изобретение дьявола («Жизнь в христианском общении», Гл.5)
Мужество идёт обыкновенно рядом с мягкостью характера, и мужественный человек более других способен на великодушие.
Стремление к величию выдаёт с головой: кто обладает величием, тот стремится к доброте.
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Надо иметь некоторый опыт обращения с людьми, чтобы отличить знаки истинной благосклонности от льстивых любезностей, сказанных из корысти или из тщеславия.
Доброта, если она не безгранична, не достойна называться добротой.
Честность есть истинный аристократизм нашего времени; она не нуждается в покровительстве, и хотя многие мечтают разыграть её, но овладеть ею им никак не удается.
Смирение часто служит покровом для трусости и оправданием лени.
Пусть порицают тебя за молчание — не бранили бы только за говорливость.
Когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то он этим еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера.
Истинные пророки иногда имеют фанатичных приверженцев; лжепророки - всегда.
Лучший способ хвалить живых и умерших — это извинять их слабости; но только не приписывать им добродетелей, которыми они не обладали, это все портит и даже истинное делает подозрительным.
Любовь, уважение и почесть духовные суть не что иное, как любовь, уважение и почесть, воздаваемые службе, исполняемой человеком; служба приносит честь человеку, а не человек приносит ее службе. (HH 390)
Умеренность счастливых людей проистекает из спокойствия, даруемого неизменной удачей.