Цитаты со словом «неметь»
В присутствии предмета любви
немеют самые смелые уста и остается невысказанным именно то, что так хотелось бы сказать.
Когда я посещаю шахматный клуб, все
немеют от восхищения.
Без свободы слова нас можно вести
немыми и тихими, как овец на убой.
Похожие цитаты:
Когда болит голова, страдает всё тело.
Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лёд у нас под ногами становится всё тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.
Нужно сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других.
Пиши только руками, — ноги необходимы для ходьбы.
Не думай, чувствуй! Это как указывать пальцем на Луну. Не концентрируйся на пальце, или пропустишь эту божественную красоту.
Когда правая рука не знает, что делает левая, левая знает, что делает.
Мы все учились понемногу и потому шагаем в ногу.
Я раб ритма. Я как палитра. Я танцую так, как чувствую в эту секунду. Если ты начинаешь размышлять, то все, ты – труп. Выступать – это не про разум, это про чувства.
Надежды — это нервы жизни; в напряженном состоянии они мучительны, перерезанные они уже не причиняют боли.
В музыке есть прекрасная вещь — когда она попадает в тебя, ты не чувствуешь боли.
Бывают разные слова:Те, прозвучав, как в воду канут,От тех кружится голова,Ну а от многих уши вянут.
я ношу шляпу, пока она не сгнивает на голове. портится, потому что часто намокает на концерте, а потом начинает гнить.
Некоторые женщины, заболев, становятся нежными. Через несколько дней вдруг начинают покрикивать с постели. О! Значит, выздоравливают!
Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением.
Когда мужчина касается рукою руки женщины, оба они касаются сердца вечности.
В первой партии у меня болели зубы. Во второй болела голова. В третьей меня мучал ревматизм, а во время четвёртой я себя не очень хорошо чувствовал. А в пятой? Ну нельзя же всё время выигрывать!
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.
Люди ищут удовольствий, бросаясь из стороны в сторону только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют ещё пустоты той новой потехи, которая их притягивает.
Самая тяжёлая работа — та, которую мы не решаемся начать: она становится кошмаром.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Старость наступает, когда человек начинает говорить: «Никогда я не чувствовал себя таким молодым».
Источник страха — в вашем сердце, а не в руках устрашающего.
Есть фразы, остающиеся в голове, неотступно преследующие, подобно мелодиям, которые всё время звучат в ушах и настолько сладостны, что причиняют боль.
Человек всю жизнь видит сны. Иногда, правда, он пробуждается на минуту, осовело смотрит на мир, но затем вновь погружается в сладкий сон.
Боже правый! Как же я раньше не понимала, что мой Бог начинается с моего сердца! Для меня мой Бог таков, каким я его ощущаю в данный момент.
— Ощущение собственной мощи обладает даром чуть ли не понуждать человека её применить. Идти рука об руку с мощью — это искушение приложить руку к истории.
У моей души либо ноги натёрты, либо сломаны, либо отвалились.
У меня очень плохое здоровье. Кровь не достигает головы. Она болит каждый день.
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.
Некоторые говорят, что наша власть трясётся! Ну и у быка яйца трясутся, но не падают же!
Страх то придает крылья ногам, то приковывает их к земле.
Один палец легко сломать, но пять пальцев — это кулак!
Когда ты пьян, мир по-прежнему где-то рядом, но он хотя бы не держит тебя за горло.
Кисть, которой водит художник, должна обмакиваться в разум: о грифеле Аристотеля говорили, что он больше оставлял для мысли, чем для глаз.
Верность — это сильный зуд с запретом чесаться.
Свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека.
Как только мы чувствуем гнев во время спора, мы перестаём бороться за истину, мы начинаем бороться за себя.
Правда иной раз гнётся, но никогда не ломается и всплывает поверх лжи, как масло — поверх воды.
Хотя мир в целом двигается вперед, молодежи приходится всякий раз начинать сначала.