Цитаты со словом «умерять»
Зависть
умеряет своё бешенство, только вдоволь насладившись своей низостью.
Единственная сила, способная
умерять индивидуальный эгоизм, — это сила группы.
Похожие цитаты:
Разлука ослабляет лёгкое увлечение, но усиливает большую страсть, подобно тому, как ветер гасит свечу, но раздувает пожар.
Любовь должна не туманить, а освежать, не помрачать, а осветлять мысли, так как гнездиться она должна в сердце и в рассудке человека, а не служить только забавой для внешних чувств, порождающих одну только страсть.
Бедность сокрушает душевную силу, ожесточает сердце, притупляет ум.
Ничто так не ускоряет старости, как неумеренные попойки, необузданная любовь и не знающая меры похотливость.
Пустые и малодушные люди нередко обнаруживают перед своими подчинёнными и перед теми, кто не смеет выказать им сопротивления, припадки гнева и страсти и воображают, что выказали этим своё мужество.
Умеренность. — Избегать крайностей; сдерживать, насколько ты считаешь это уместным, чувство обиды от несправедливостей.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Старость гасит страсти, останавливает занятия, заглушает всякие стремления и отдает вас в жертву страшному врагу, который зовется покоем, но настоящее имя которого - скука.
Вожделение, испытываемое нами к женщине, направлено лишь к стремлению избавиться от мучения, порождаемого пылким и неистовым желанием.
Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников.
Гордость не следует ни подавлять, ни даже ослаблять: её нужно лишь направлять на достойные цели.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Чрезмерно сильное горе подавляет полностью нашу душу, стесняя свободу её проявлений.
Кто царствует внутри самого себя и управляет своими страстями, желаниями и опасениями, тот более чем царь.
Самое опасное следствие гордыни — это ослепление: оно поддерживает и укрепляет её, мешая нам найти средства, которые облегчили бы наши горести и помогли бы исцелиться от пороков.
Поистине страсть к завоеваниям — дело естественное и обычное.
Когда добродетель исчезает, честолюбие захватывает всех способных к нему, а жадность — всех без исключения...
Мой нрав, к сожалению, невыносим. Оттого я не выношу прочих людей с невыносимым нравом.
Душа или покоряется природным склонностям, или борется с ними, или побеждает их. От этого — злодей, толпа и люди высокой добродетели.
Страсть есть не что иное, как желание, распалённое противодействием.
Мужество идёт обыкновенно рядом с мягкостью характера, и мужественный человек более других способен на великодушие.
Самое несносное в любви — это спокойствие. Безоблачное счастье может наскучить, в жизни никак нельзя обойтись без приливов и отливов: с препятствиями и любовь разгорается сильней, и наслаждение ценится больше.
Страх — это страсть воистину поразительная, и врачи говорят, что нет другой, которая выбивала бы наш рассудок из положенной ему колеи в большей мере, чем эта.
Как движение возбуждает аппетит, так труд возбуждает жажду удовольствий.
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
И вот, что отличает меня от окружающих: во мне — страсти, в них — чувства.
Умеренность в проявлении нрава — всегда добродетель.
Умеренность того, кому благоприятствует судьба, — это обычно или боязнь быть осмеянным за чванство, или страх перед потерей приобретённого.
…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.
Когда яркое пламя любви перестаёт мерцать, веселее горит огонёк привязанности; его-то легко поддерживать изо дня в день и даже усиливать по мере того, как приближается холодная смерть.
Женщины редко обладают физической силой, помогающей терпеливо переносить боль и опасности, но им часто присуща та душевная сила, которая появляется в минуты риска или страдания.
Тщеславие, эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, — есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности.
Стремление к величию выдаёт с головой: кто обладает величием, тот стремится к доброте.
Ничто так не истощает, ничто так не способствует малодушию, как безумная надежда.
Поэтическое творчество есть игра чувства, руководимая рассудком, красноречие — дело рассудка, оживляемого чувством.
Способность снизойти до влечений ребенка и руководить ими присуща лишь душе возвышенной и сильной.
Чем страсть сильнее, тем печальнее бывает у неё конец.
Большие состояния чаще всего создаются страстями, страсти же их и разоряют.
Истинно мягкими могут быть только люди с твёрдым характером: у остальных же кажущаяся мягкость — это в действительности просто слабость, которая легко превращается в сварливость.
Избегайте тех, кто старается подорвать вашу веру в себя. Эта черта свойственна мелким людям. Великий человек, наоборот, внушает вам чувство, что и вы сможете стать великим!
Сила всех наших страстей зависит от того, насколько холодна или горяча наша кровь.
Человек, уверенный в своей способности преодолеть свои трудности, не будет нетерпеливым. Самонадеянность, нетерпение, драчливость — признаки сильного чувства неполноценности у детей.
Русский характер — это непрестанные приливы и отливы, и чисто русское словечко «Ничего!» хорошо выражает фатализм этих нескончаемых колебаний.
Чувство ревности часто оказывается лишь стремлением к безграничной власти над действиями и поступками другого.
Слабый всегда уступает дорогу сильному, и только самый сильный уступает дорогу всем.
Долгие надежды ослабляют радость так же, как долгие болезни ослабляют боль.
Страсть к познанию — вот источник высоких радостей, уготованных для благородных душ.