Цитаты со словом «шапкозакидательство»
Похожие цитаты:
Ссылки на моё мнение о том, что Hародный фронт организовал или способствовал падению Ходжалы — это беспардонная ложь и бред. В то же время я говорил, что Hародный фронт воспользовался ситуацией вокруг Ходжалы, чтобы захватить власть.
Фашизм эстетизирует политику. Коммунизм отвечает на это политизацией искусства.
Антибольшевизм — главная глупость нашей эпохи.
Современные авторы склонны вводить различие между либерализмом и демократией. Похоже, у них нет ясного представления ни о том, ни о другом.
Честность в политике есть результат силы, лицемерие — результат слабости.
Лень простого русского человека — это не грех, а совершенно необходимое средство нейтрализации кипучей активности руководящих им дураков.
Из всех мировых политиков я знаю только одного вечно пьяного монгола (О своей неразборчивости в международной политике)
Либеральную политическую тактику от фашистской отличает не различие во взглядах на необходимость использовать силу оружия для сопротивления вооруженным нападениям, а различие в фундаментальной оценке роли насилия в борьбе за власть.
Умеренность того, кому благоприятствует судьба, — это обычно или боязнь быть осмеянным за чванство, или страх перед потерей приобретённого.
Неспособные любить склонны к сентиментальности точно так же, как неспособные к братству склонны к панибратству.
Коммунизм превратился в своего рода националистический конформизм.
Чем больше оптимизма и уверенности в победе, тем тяжелее катастрофа для того, кто уже посчитал трудности преодолёнными, а противника разбитым.
Уже стало привычным, что врагов коммунистической партии и советской власти считают врагами народа. Это означает, что в нашей стране создалось невиданное раньше внутреннее моральное и политическое единство народа.
Иные готовы считать себя либералами, изменив всего-навсего объект своей нетерпимости.
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
Хвастовство — признак неуверенности. Грубость — признак бессилия. Надежда на пользу от их проявления — признак глупости.
Долголетняя практика убедила меня в ненужности, излишестве политической свалки, логическим выводом из чего являлось затеянное мною еврейское и рабочее движение.
Матерное слово — это анархическое разрешение дипломатических и моральных запутанностей.
Этот человек уже не фашист. В действительности он им даже не был. В то время он просто не думал о политических последствиях своих действий. —Жан Блоккер.
Многие думают, что анархия — это что-то вроде полного дестроя. Анархизм — это строй, который отрицает какое-либо принуждение.
Существует логика героического пессимизма — защитники Бреста знали, что лично их земное дело безнадёжно.
Политика делится на две части: религиозная политика и политическая политика. Религиозная политика считает, что прошлое должно властвовать над настоящим. А политика, к которой мы привыкли, она пытается создать наше завтра.
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Пессимизм — это вопрос темперамента, оптимизм — вопрос жалованья.
Нужно всегда считаться с настроениями народа. Это особенно верно для той войны, которую мы ведем, где моральный дух и готовность к самопожертвованию должны в значительной степени заменить принуждение.
«Наряду с достижениями есть и недочёты». Это вполне безопасно. Это можно сказать даже о Библии. Наряду с блестящими местами есть идеологические срывы, например, автор призывает читателя верить в бога.
Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить гг. либералы? Уж не себя ли? «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», — ответят им мужики.
Свойственное людям на войне чувство. Не меня, ага! He меня. (На этот раз не меня.)
Из пессимизма ещё есть выход, из оптимизма — никакого.
Патриотизм — это готовность убивать и быть убитым по самым тривиальным причинам.
История революционного движения показала, что сил одной интеллигенции для борьбы с правительством недостаточно, даже в том случае, если они вооружатся взрывчатыми веществами.
История человеческого знания — не более чем осознание того, что вчерашний пиетет на самом деле был перед позорными ошибками.
Есть ум скептический, критический, практический, иронический и т.д. Глупость — только одна.
Невежественное мужество на войне все же лучше просвещённой трусости.
Вера — это готовность действовать в интересах дела, положительный исход которого заранее неизвестен! По сути, это та же самая нравственная категория, что и смелость.
Будущее народов и участь их решаются на океане, и потому военно-морская идея с вытекающей из неё обдуманной программой постройки однотипных боевых эскадр приобретает высшее мировое значение.
В настоящее время победа кроется уже не столько в числе и энергии, сколько в экономическом развитии и нравственном превосходстве.
Бум – это такая ситуация, при которой бьющий через край оптимизм увлекает за собой ставку процента, которая в более спокойной обстановке считалась бы чрезмерно высокой.