Цитаты со словом «шутка»

Шутка есть оружие обоюдоострое.

Телевидение - это такая развлекательная среда, которая позволяет миллионам людей слышать одну и ту же шутку в один и тот же миг и все же оставаться в одиночестве.

Много правды говорится в шутку.

Не шутка родиться в сорочке; важно, чтоб вам её не обменяли в прачечной.

Шутка делает возможным удовлетворение похотливого или враждебного инстинкта, несмотря на препятствие на его пути.

Прежде, чем затеешь шутку, надо знать предел терпения у того, над кем хочешь подшутить.

С грехом только шутки глупцов.

Перед вами четыре рассказа, которые я сочинил шутки ради и напел без слов, поскольку слова, выстраиваясь в строки, сами ложились на бумагу.

Раньше как было: поговорили и разошлись, а теперь: поговорили и разошлись не на шутку!

Значительное число явлений представляется нам как своего рода плохая шутка.

Юмор противоположен пафосу. Это прием, с помощью которого события умаляются, как будто на них смотрят в перевернутый бинокль. Когда человек шутит о своей болезни, он умаляет её серьезность; а если бы император на троне острил о своем правлении, то заметил бы, что оно вовсе не такое уж великое и славное. Юмор - это всегда немножко защита от судьбы и наступление на нее. Шутка скорее порождается чувством неудовлетворенности, чем довольством и блаженным состоянием духа.

Мать никогда ни строчки не прочла из того, что я написал. Когда их друзья спрашивали обо мне, интересовались, каким я занят делом, в ответ звучала дежурная шутка: «Каким делом? О, да ведь он у нас пишет…» Словно говоря: да он же сумасшедший, целыми днями лепит из грязи пирожки.

Шутка позволяет нам использовать нечто смешное в нашем враге, что мы не могли бы в силу неких препятствий высказать открыто или сознательно. Шутка подкупит слушателя приманкой удовольствия, чтобы он не углубляясь в проблему принял нашу точку зрения.

Горячо жил коллектив, звенел смех, плескались шутки, искрились характеры, мелькали огни дружбы и симпатии, высоко к небу подымались прожекторы обычной человеческой мечты о завтрашнем дне.

Лондонские преступники XVIII века в совершенстве владели юмором висельника и перед смертью «угощали» благодарных зрителей последней эпиграммой. Они делали так потому, что умирали, выполняя предписание своих матерей: «Мой мальчик, ты кончишь виселицей, так же как твой отец!» Последние слова многих известных людей тоже были шутками, потому что они оказались послушными сыновьями и оправдали надежды своих матерей: «Ты умрёшь знаменитым, сынок». Смерть, которая наступает в результате форс-мажорных обстоятельств, не сопровождается подобным легкомыслием, потому что может находиться в полном противоречии с предписанием матери «Живи долго!» или «Умри счастливым!». Я не слышал рассказов о том, как шутили узники лагерей смерти, приговорённые к смерти в газовой камере.

Старый добрый Джамбо нуждается в разминке. Кто-то ему достанется сегодня вечером? (О своём мужском достоинстве, как-то выйдя из душа; Линдон был известен своими скабрезными шутками с сексуальным уклоном)

В Скрябине была необыкновенно повышенная, интенсивная духовная жизнь, которая неизбежно сообщалась каждому, кто близко стоял к нему. В нём была какая-то окрылённость, огромная вера в достижение цели, в победу, любовь к жизни и вера в её прекрасный смысл, поэтому атмосфера, которая создавалась в общении с ним, была какой-то особенно радостной. Кроме того, он был так человечески прост, ласков, экспансивен, полон оживленья, часто шаловлив и весел. Он был так щедр, никогда не скупился играть вам часа два подряд, если вы жаждали слышать его музыку, рассказывать свои мысли, если вы хотели понять что-нибудь, что вам было неясно. Кроме того, благодаря его экспансивности и сообщительности, вы непременно посвящались во все самые интимные и мельчайшие подробности его жизни, во все качества и недостатки его, он становился для вас живым, близким и дорогим человеком, которого вы начинали горячо любить. Это создавало особенную теплоту кругом него. Самая внешность его была очень изящна и привлекательна и приобрела с годами отпечаток какой-то особой, изысканной тонкости. Особенно запечетлевались его глаза: большею частью с приподнятыми бровями, какие-то опьянённые той внутренней, интенсивной игрой творческой фантазии, которая была ему так свойственна, иногда отсутствующие, как бы ушедшие в себя, а иногда вдруг ужасно оживлённые, бедовые, даже шаловливые, и добрые. Также походка его была очень характерна: воздушная, стремительная, почти летящая вперёд, и манера держать голову вверх слегка закинутой назад. Всё тело его казалось таким лёгким, почти невесомым. Очень симпатичны были вихры на макушке, которые никогда не слушались и иногда торчали в разные стороны, на что Александр Николаевич часто и не на шутку сердился. Вообще в его образе ярко сплетались две противоположных черты: с одной стороны, напряжённая одержимость одной идеей, причём эта идея имела грандиозный, мировой размах, с другой — в жизни он был почти ребёнком. Особенным же и лучшим, что было в нём, была, конечно, его музыка и его игра. Его игра была совершенно волшебная, ни с кем не сравнимая. Сколько красоты, нежности и певучести было в звуке, какое pianissimo, какая тонкость нюансов, какая нездешняя лёгкость, как будто он отрывался иногда от земли и улетал в другие сферы «к далёкой звезде» (как он сам раз сказал про полёт в 4-й сонате). Также его фразировка имела очень своеобразный характер, несколько нервно-повышенный, слегка капризный и порывистый. Конечно, я говорю об игре в интимной обстановке, тут он как бы творил свои вещи! Наоборот, эстрада и большой зал парализовали его.

Понимаете ли вы это удовольствие — вырваться из круга людей, где жили вы внешнею жизнию, пренебречь их толками и досадою и предпочесть самолюбивому обществу одно существо, которое вы встретили здесь на земле, которое понимает вас и которому вы посвятили всё своё время? Понимаете ли вы удовольствие улыбаться на шутки и насмешки друзей ваших, с которыми вы перестали видеться и которых неожиданно встретили, и думать про себя, смеясь над ними: «Они не знают, как я счастлив!»

На вопрос, что же объединяет военных моряков и космонавтов, роднит их профессии, отвечу: взять хотя бы самое простое – термины. Полет осуществляется в космическом... корабле. У нас есть такие понятия, как «звездоплавание», «космоплавание». При стыковке на орбите – причаливание. Во время этой операции мы тщательно исследуем переходные люки, как, к примеру, при работе водолазов с экипажем подводной лодки. В дальних полетах космонавты, подобно морякам, надолго отрываются от дома, от родной земли. Знают, что такое риск, умеют быть мужественными, владеть собой. Если заставляет обстановка, сами справляются с необходимым ремонтом. И моряки, и космонавты никогда не унывают, сохраняют бодрость духа в самых трудных ситуациях. Всегда готовы поддержать товарища и себя остроумной шуткой. Но главное, конечно, – постоянная нацеленность на максимум дела, на выполнение любого сложного задания. Космонавты много берут у моряков. И сами любят делиться опытом. Нам частенько выпадает трудиться бок о бок. Порой находимся, образно говоря, в корабельном режиме.

В повседневной жизни он был неразговорчив, — не молчун, но изъяснялся всегда кратко, а иногда и веско, однако же, по большей части, без задней мысли и рассчитанных многоходовок. Даже шутил так: по-спартански, лапидарно, словно вырубал на камне слова и старался, чтобы их оказалось поменьше. Вершиной остроумия для такого человека, по всему, должна была бы стать шутка без слов: шутка-жест, шутка-акция. Свидетельствую: случались у Цоя и такие.

Мы довольны, когда смеются нашему остроумию, но не нашей глупости.

Ребенок не может жить без смеха. Если вы не научили его смеяться, радостно удивляясь, сочувствуя, желая добра, если вы не сумели вызвать у него мудрую и добрую улыбку, он будет смеяться злобно, смех его будет насмешкой.

Не делай из себя дурака ради того, чтобы развеселить других.

Лучше смеяться, не будучи счастливым, чем умереть, не посмеявшись.

Для меня было очень неприятным открытием, что многие воспринимают нас как музыкальную буффонаду! Самоирония — пожалуйста, но прикола в моих песнях нет.

Интересно, когда я пишу всякую дурашливую галиматью, это выглядит искренне, когда же пишу правду, все думают, что я шучу.

У меня всегда крайне серьёзный вид, если я когда-нибудь и смеюсь, то, во всяком случае, не нарочно. Я в любых случаях охотно прощаю себя.

Никогда не шутите иначе, как с умными людьми.

Нет ничего настолько дерзкого и смешного, чего нельзя было бы проглотить, приправив похвалами.

Смех — неплохое начало для дружбы, и смехом же хорошо её закончить.

Когда мне страшно, я всегда смеюсь.

От великого до смешного один шаг, но от смешного уже нет пути к великому.

Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.

Если вы не научились смеяться над бедами, вам просто не над чем будет смеяться на старости лет.

Бывает, что улыбка во весь ротЯвляется причиной всяких бедствий.И хорошо смеётся только тот,Кто может это делать без последствий.

Только слабые боятся тех, кто над ними подшучивает.

Обидно ли будет для памяти Достоевского сравнение с Шекспиром? Я думаю, нет. Оно было бы обидною насмешкою для какой-нибудь бездарности.

Никто не в состоянии делать всё: балагурить и потрясать, вызывать смех и глубоко трогать, и всё одинаково хорошо, как это умеет Гайдн.

Поскольку почти все мои родственники – журналисты, я считаю себя вправе шутить с репортерами о том, что знаю, какие они козлы.

Французы не очень-то тратятся на то, чтобы быть довольными и весёлыми, но готовы разоряться, чтобы казаться довольными и заставлять других думать, что веселятся; при этом они поглядывают по сторонам, чтобы видеть, смотрят ли на них.

На свете есть столь серьёзные вещи, что говорить о них можно только шутя.

Во всём, к чему люди относятся серьёзно, нужно видеть комическую сторону вещей.

Экспромты хороши, когда они являются внезапно, любимые женщины — когда предупреждают.

Человек не беден, если он ещё способен смеяться.

Гордыня, сыграв в человеческой комедии подряд все роли и словно бы устав от своих уловок и превращений, вдруг является с открытым лицом, высокомерно сорвав с себя маску.

Смех есть веселость ума.

Смех есть веселость ума, улыбка — веселость сердца.

Самым злым человеком бывает вовсе не тот, кто таким кажется.

Чаще всего мы больше радуемся детским шалостям, играм и проделкам наших детей, чем их вполне сознательным поступкам в зрелом возрасте, словно бы мы их любили для нашего развлечения, как мартышек, а не как людей.

Искусная ирония может исправить смешные стороны и недостатки, подстрекая самолюбие.

Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо — еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!

Гашек — один из самых искусных чешских юмористов, а по человеколюбию своего юмора — просто единственный.

Философия Linux — «смейся в лицо опасностям». Упс. Не то. «Делай это сам». Да, именно так.

Сила никогда не бывает смешной.

От великого до смешного один шаг.

Не требуется большого ума, чтобы смеяться над чужой глупостью.

И пусть будет потерян для нас тот день, когда ни разу не плясали мы! И пусть ложной назовется у нас всякая идея, у которой не было смеха!