Джон Арин. Проклятая земля

Айгуль Гилязова (2023)

Получить звание кадета, а потом солдата — знак почёта для молодых парней, ведь попасть в кадетский корпус могут только юноши из высшего общества. Только они могут быть солдатами, чтобы принести славу своей семье. Однако Джону Арину не нужны почёт и слава, он не из высшего общества и у него нет семьи. Джон лишь хочет доказать себе, что не хуже остальных, и мечтает сбежать из своего персонального ада, в который превратился для него дом Ролленов. Только на людях Рон и Эшли Роллены называют Джона своим воспитанником, но на деле он для них слуга…

Глава 4

Экзамен в кадетский корпус

— Ва-а-ау! — Протянул Джон с восторгом, остановив коня за несколько сотен метров до ворот в кадетский корпус.

Только сейчас он начал понимать, что всегда представлял это место неверно. Он в целом представлял весь мир не таким, каким он был на самом деле. По пути от особняка Николаса Кольта в кадетский корпус Джон увидел высокие горы, на верхушке которых была снежная шапка, увидел огромный водоём, подошёл к берегу и прошептал:

— Океан?

Раньше он слышал о том, что есть такой огромный водоём, который зовётся океаном, но до сих пор и представить себе не мог, насколько огромный этот таинственный океан.

— Не-е-ет, это озеро, — ответил рыбак, сидевший на берегу и ненароком услышавший его шёпот.

«Если это озеро, то какой же тогда океан?», — подумал Джон, смотря на водоём, где не было видно другого берега, а на поверхности воды с одной волны на другую весело скакали солнечные зайчики.

— Так, значит, ты кадет? — Спросил тем временем рыбак, посудив по тому, в какую сторону юноша держит путь.

Он развернулся к путнику только половиной корпуса, пробежался по нему глазами с головы до ног и бросил беглый взгляд на коня. В чистой и красивой одежде, что дал Джону Николас Кольт, да ещё с породистым конём в придачу его можно было принять за юношу, которому выделена прямая дорога в главнокомандующие. Рыбак уже было сделал такие выводы, однако оставалась в Джоне одна особенность, выдающая сына шахтёра.

— Нет, господин. Ещё нет. Я буду сдавать экзамен. — Выпалил он по привычке слово, на которое обратил внимание ещё Николас Кольт.

— Не завидую я тебе, парень. Что им, главнокомандующим — сидят, приказы отдают, или ковыляют в конце строя, а в пекло лезешь ты. Ступал бы ты лучше обратно домой. — Ответил рыбак, помрачнев в лице.

— Но… — Стоило Джону заговорить, старик резко развернулся и обозлённо зарычал, перебив его:

— Не стоит это того, парень!

Джон, испугавшись, вздрогнул.

Но вовсе не внезапный крик навёл на него ужас.

Когда рыбак развернулся, взору Джона открылось то, что собеседник до этого скрывал, сидя к нему боком. На половине лица не было кожи, и от того зубы и челюсти, обнажаясь и создавая у собеседника впечатление, что перед ним сама смерть, выглядывали наружу. Рыбак и в самом деле был из числа тех, кто лицом к лицу сталкивался со смертью. И теперь ему, живущему неподалёку от дороги, которая ведёт к кадетскому корпусу, только и оставалось, что смотреть, как на встречу со смертью идут другие.

— А-а-ай! — Хрипло протянул старик, махнув рукой, и отвернулся от юноши обратно к озеру, продолжая рыбалку. — Что толку вам, молодым, что-то говорить. Ступай, не распугивай мне тут рыбу! Но помяни мои слова, ты ещё сто раз пожалеешь обо всём.

Джон только кивнул и оседлал коня, чтобы двинуться дальше.

Уже теперь, оставив позади высокие горы и широкие озёра, он остановился в нескольких стах метрах от кадетского корпуса, который, к его удивлению, был размером в городок, в котором он вырос. Ничего поразительного в нём не было, а из-за высокой каменной стены, которой со всех сторон был обведён кадетский корпус, Джон даже не видел, что там есть внутри. Но тем не менее это место показалось ему величественным. Только приблизившись к воротам, он понял, насколько громоздкая была стена. Высоты в нём было по меньшей мере метров пятнадцать, а каменные ворота были в два его собственного роста.

— Кто? — Крикнул дозорный, стоявший на стене поверх ворот.

— Джон Арин. Пришёл поступать в кадетский корпус. — Ответил как мог громко.

— Набор закончился вчера, сегодня уже первый день экзамена. Об этом уведомили все семьи, чьи сыновья должны были поступать в этом году. — Отчеканил дозорный.

Эта неожиданность почти сломила Джона, который даже не знал, что существуют определённые сроки для поступления. Он думал, что вся сложность в поступлении будет в том, что он не принадлежит ни к одной благородной семье, и наивно полагал, что юноши, желающие стать кадетами, могут в любой момент прийти сюда и заявить о своём желании.

— Но, госп… — Начал было он говорить жалобным голосом, но вовремя вспомнил, как Николас Кольт говорил ему забыть это слово, откашлялся и, пересилив себя, чтобы придать голосу решительность кадета, произнёс. — Прошу, дайте мне шанс.

— Такие решения принимаю не я, а главнокомандующий кадетского корпуса. Он сейчас занят, принимает экзамен у тех, кто пришёл вовремя. И я его отвлекать ради тебя не собираюсь! — Строго возразил дозорный на стене.

— Эй, — шепнул ему второй дозорный, стоящий рядом с ним, — кажется, он из семьи графов, такие постоянно опаздывают, давай доложим главнокомандующему, а он уж пусть сам решит, как быть. Мне тут только проблем не хватало из-за того, что мы развернули сына графа.

— С чего ему быть графом? Я знаю фамилии всех графов, и среди них нет ни одного Арина! — Уверенно заявил первый.

— Посмотри на его коня. — Показал второй кивком в сторону Джона. — Чистокровный Северный скакун! Таких во всём королевстве всего пятнадцать — шесть у короля, остальные у самых богатых людей королевства.

Джон лишь стоял внизу и смотрел, как двое дозорных шепчутся о чём-то. Он ничего не смыслил в лошадях, поэтому даже не подозревал, что Буря, на которой он скакал весь путь до кадетского корпуса, была из редкой породы, которая не по карману даже таким семьям, как Роллены.

Первый дозорный, задумавшись, нахмурился. Отступать от своего слова и идти навстречу Джону ему не хотелось, но ещё сильнее не хотелось проблем, которые ему могут создать могущественные графы.

— Стой тут! Я позову главнокомандующего Стэнли Рида. — Крикнул он Джону и ушёл, оставив второго дозорного одного на стене.

Стэнли Рид! — С тревожным эхом отозвалось у Джона.

Если решение о том, чтобы допускать кого-то к экзамену, принимает Стэнли Рид, у Джона никаких шансов. — Был он уверен. Джон прекрасно помнил тот недавний ужин в доме Ролленов. Главнокомандующий стал свидетелем не только его оплошности перед лордом Ролленом, но и того, как гости хохотали над ним, называя тем, кто не способен научиться себя вести. Наверняка Стэнли Рид запомнил лицо Джона… Хотя, разве кто-то запоминает лица малозначимых людей? Джону оставалось надеяться лишь на то, что главнокомандующий Рид его не узнает и допустит к экзамену.

Оставшись на воротах один, второй дозорный беззаботно уселся на верху стены и завёл с Джоном разговор:

— Меня зовут Берт Валлет, — сказал он, поглядел на отсутствующую реакцию парня и спросил. — Ты слышал о Валлетах?

— Нет, — коротко ответил Джон, в душе боясь, как бы не спросили из какой семьи приходится он сам. Ему пришлось одёрнуть себя, чтобы в конце не добавить «господин».

— Я тут третий год, только месяц назад стал солдатом. На границе ещё не бывал. — Продолжал дозорный.

— Мхм. — Кивнул Джон с пониманием и так как не обладал навыками ведения светской беседы и не знал, как ответить, меняя тему, спросил. — Почему тут стены такие высокие? — Ему всё не было ясно, зачем окружать городок пятнадцатиметровой стеной, если врага вблизи нет.

— Ну так, граница недалеко. — Пожал плечами Берт Валлет. — Километров двести пятьдесят, может, и того меньше.

Джону всё не было ясно, почему солдат говорит с ним таким вежливым тоном, словно пытается добиться его расположения.

— Как зовут? — Спросил дозорный.

Джон не сразу понял, о ком он, ведь своё имя он уже сказал, и только когда Берт, уточнив, добавил «Коня. Скакуна как звать?», ответил:

— Буря.

— Хорошее имя для такой лошади. Быстрая, наверно. — Желая разглядеть Бурю, Берт тянулся со стены так, что Джону казалось — он скоро из неё свалится вниз.

— Очень. Приходится крепко держаться за поводья, иначе и свалиться можно ненароком. — Ответил Джон.

— Можно будет мне потом покататься? — Берт наконец дошёл до вопроса, к которому вёл всю эту беседу.

Для Джона же это было что-то новое: его о чём-то просят. Он вдруг гордо выпрямил спину и ответил:

— Конечно.

Тем временем на стене показались первый дозорный со Стэнли Ридом. Увидев главнокомандующего, Берт Валлет мигом выпрямился и отошёл в сторону, пропуская его вперёд, на край стены.

Стэнли Рид возвысился над Джоном как гигант, посмотрел своим как всегда суровым взглядом и произнёс:

— Джон Арин, значит.

«Ну всё!», — подумал Джон, поняв, что главнокомандующий вспомнил его, а значит, знает, что в доме Ролленов он был, как его звали, воспитанником, а на самом деле подобием слуги. Такого он никогда не допустит к экзаменам.

— Мечом владеешь, Джон Арин? — Спросил Стэнли, грозно посмотрев.

— Плохо владею, господин… то есть… главнокомандующий Рид. — Промямлил Джон, растерявшись. По телу пробежали колкие мурашки, и ему показалось, что он уже провалился во всех экзаменах, и не дойдя до них.

— Что ж. — Рид замолчал, а уверенность Джона, что его развернут, сказав, что для него тут места нет, только прибавилась. Но тут Стэнли распорядился. — Покажешь, насколько плохо. Открыть ворота!

Когда ворота стали медленно отворяться, Джону казалось, будто в этот самый момент происходит чудо. Он ощущал себя тем, кто приблизился к невозможному, восторгался всем и не мог прекратить крутить головой, чтобы разглядеть местность.

Восторгаться в кадетском корпусе, на самом деле, было практически нечем, тут всё было скучно до зевоты.

Дворцов как у Николаса Кольта тут не было. Всего несколько зданий напоминали дом Ролленов по своим размерам, а все остальные сооружения были похожи на хаотично разбросанные по периметру большие каменные блоки в несколько этажей. Дома и сооружения кардинально отличались друг от друга, создавая впечатление, что они построены в разные времена и в разных целях — дома были красиво украшены и больше походили на жилые здания богачей, а каменные, скучные сооружения были выполнены безвкусно, словно их построили на скорую руку, чтобы вместить туда как можно больше людей, которым срочно понадобился кров.

Величественность этого места для Джона, однако, заключалась не в красоте и размерах зданий.

У каждого человека своё понимание, что такое успех. Сыновья лордов и графов свысока смотрели на солдат в то время, как для юношей из рабочих семей это звание было весьма почтительным. Для Джона же достижением казалось даже то, что он оказался внутри стен кадетского корпуса.

На всё, что тут происходит, на всякое здание Джон смотрел так, будто в каждом кирпичике пытался разглядеть тайну. Ему не верилось, что он и вправду оказался в кадетском корпусе — в том месте, куда по мнению Ролленов он попась не достоин.

От ворот его прямиком повели на открытую площадь, который именовался тренировочным полем, и дали в руки меч, чтобы он смог показать свои боевые навыки. Вокруг была толпа юношей его возраста, также собиравшихся становиться кадетами, и все они изучающе глядели друг на друга, пытаясь понять, кто есть кто. Они мысленно сравнивали себя с другими и делали предположения, кому удастся пройти отбор.

Теперь они с любопытством оглядывали внезапно появившегося Джона, против которого в экзаменационном бою выставили одного из наставников отряда, Рэми Лока. Только увидев Джона, они оценили облик ровесника и мысленно отметили его крепкое тело, а уже когда он вышел в середину и встал напротив наставника, многим из юношей, кто до этого момента каждый день практиковался в битве с мечом, стало ясно, что перед ними неумелый боец. Таких тут не щадили.

— Посмотри, как стоит.

— Как будто танцует на балу, а не бьётся с мечом в руках.

— С такой стойкой, если дунуть в его сторону — упадёт. — Услышал Джон со стороны ухмылки, сказанные шёпотом.

Сначала шёпот был осторожный и тихий, но от человека к человеку он становился всё смелее, нарастал и в конце превратился в тихий, уверенный говор. Видя неряшливого Джона, у самих говорящих волнение поубавилось, и они поспешили поделиться друг с другом своими колкими наблюдениями, тем самым утешая и успокаивая самих себя.

Их слова на несколько секунд выбили из Джона дух.

Вспомнив слова учителя, которого пригласил для него Николас Кольт, он принял стойку, при которой будет уверенно стоять на ногах, а затем про себя повторил другой его урок:

«Сосредоточься на противнике!».

Он сконцентрировал взгляд на Рэми, который был мужчиной под тридцать лет с громоздким телосложением — в ширину как два таких парня, как он сам, и с шрамом на лице.

— Чтобы сдать экзамен по битве на мечах, тебе нужно нанести мне всего один удар, мальчик! — Сказал Рэми Лок, обострив внимание на слове «мальчик». Говорил он тихо, но голос был низким, хриплым и устрашающим. Однако, ещё большей суровости его облику добавляло выражение лица с напряжёнными скулами и опущенными бровями, из-за которых казалось, будто у него отсутствуют веки. За исключением молодых и ещё хрупких телосложением кадетов тут все выглядели грозно.

Джон смотрел на противника и пытался заставить себя сосредоточиться на мыслях о том, как напасть и как нанести удар, но всё его внимание было приковано к его шраму.

Шрам был глубокий. Он начинался на середине лба и непрерывной линией доходил до скул. На том месте, где проходил шрам, густая бровь рассекалась на две части. Удивительным было то, что глаз был цел.

«Мечом разрезали, — думал Джон, осматривая лицо наставника. — Но при таком глубоком порезе должен был быть задет глаз! Может, это вовсе не один, а два шрама, и глаз не был задет? — Задался он вопросом».

Он ринулся вперёд, чтобы напасть на противника, но тот ловко увернулся и отбился. Удар Лока оказался сильным и резким, и у Джона чуть из рук не вылетел собственный меч.

— Лишишься оружия — экзамен не сдан! — Прохрипел наставник, смотря ему в глаза из-под опущенных бровей.

Из-за всей суровости атмосферы у Джона внутри начал проступать страх. Начинался он в области груди и постепенно, сдавливающими движениями, добрался до конечностей.

Несмотря на страх и на понимание, что ему бы сейчас сосредоточиться именно на том, чтобы нанести противнику хотя бы один удар, он не мог прогнать мысли, зародившиеся во время своего нападения. За ту секунду, что Джон был вблизи к наставнику, он успел рассмотреть его шрам. Когда он приблизился к Рэми Локу и замахнулся мечом, всего на мгновение тот моргнул. Но этой доли секунды Джону хватило, чтобы увидеть, что даже веки Лока были изрезаны пополам. От середины лба вниз и от скулы наверх тянулись два длинных рубца и встречались на линиях ресниц. Юноше было не ясно, как при этом не был выколот глаз.

— Невозможно! — Шепнул Джон, сам не осознавая, что сказал это вслух.

Он стоял и смотрел Рэми Локу прямо в глаза.

— Эй, мальчик, долго ты собираешься спать? — Спросил тот. — Стоя на месте экзамен не сдашь!

Джон попытался напасть ещё раз, но и эта попытка не увенчалась успехом. Стоило ему замахнуться мечом, Рэми отбил удар, а свободной рукой ударил парня в живот так сильно, что тот отлетел на метр и приземлился на бок. И всё же меч он смог удержать.

За происходящим внимательно следили другие новобранцы. Понаблюдав за двумя неумелыми ударами, многие из них окончательно поставили на Джоне крест и решили, что с мечом в руках он смотрится смешно. Те из новобранцев, кто считал себя превосходным воином, усилили свои шутки по поводу того, что у него никаких шансов сдать экзамен, а те, кто так и не научился управляться мечом, но всё же обучался этому мастерству и знал хотя бы теорию, подхватили эти шёпоты и стали чувствовать себя увереннее на фоне такого неряшливого кандидата в кадеты.

— Эй, Арин, не маши мечом как тряпкой, — крикнул кто-то из толпы.

— Не стыдно же некоторым прогуливать все уроки с учителем, а потом явиться сюда. — Ухмыльнулся другой, желая подчеркнуть сказанным, что сам он к урокам учителя относился со всей серьёзностью.

Впереди новобранцев, следящих за боем, стоял Стэнли Рид. Он единственный из всех присутствующих знал, что ранее Джона вряд ли обучали биться на мечах. Стоял он неподвижно, оценивая каждое движение Джона.

«Быстрый, — подметил он, — и удар был сильный. Но мечом владеть не умеет. Кто же так открывается при атаке? Ясное было дело, что получит кулаком по рёбрам. Что ж, меч в руках удержал, и то неплохо.».

Он поглядел на Джона и увидел, что тот, держась одной рукой за живот и корчась от боли, встаёт на ноги.

«Для чего же ты так хочешь становиться кадетом?», — задался он вопросом и словил себя на том, что, сам себе в том не признаваясь, в глубине души болеет за победу Джона Арина.

— Либо дерись, либо уходи, Джон Арин! — Крикнул он яростно. — Это не место, чтобы стоять и ничего не делать!

Джон напал ещё раз. На этот раз со всей силы и резко. Третий удар отличался от предыдущих двух, в третий раз Джон опробовал новый удар, которому его научил учитель, и замахнулся снизу-вверх. Рэми Лок замахнулся в воздухе на уровне своих плеч, чтобы отбить удар, но Джон к этому моменту успел отойти и глядел на него из расстояния в несколько метров.

— Ну, давай, мальчик, нападай ещё раз. — Сказал Лок, уязвлённый тем, что на этот раз не смог отбить меч противника.

— Не спешите, наставник Рэми. — Вмешался Стэнли Рид и показал на рану на руке Лока.

Джон всё же успел задеть его мечом прежде, чем отошёл в сторону.

Для главнокомандующего, подметившего, что третий удар Джона отличался от предыдущих, это было явным признаком, что новобранец понял своё преимущество перед противником — скорость и компактность — и подстроился под ситуацию, не став из раза в раз нападать одним и тем же не работающим способом. Силой и размерами Рэми Лок превосходил его вдвое, но Джон был проворливее. Рэми также был выше Джона, поэтому два первых удара сверху вниз не увенчались успехом. В третий раз Лок ожидал того же, и приготовившись отбить именно такой удар, не успел отреагировать сразу.

Всё это заставило главнокомандующего Рида сделать вывод: хоть Джон и не учился биться на мечах, он прекрасно умел подстраиваться под ситуацию и выстраивать тактику, учитывая саои недостатки и преимущества.

Экзамен продлился до заката. Тех, кто ни на что не годился, отправили по домам, где они с позором должны будут сообщить родителям, что в кадеты их посчитали негодными, остальных ждал второй день экзамена — стрельба из лука.

Джон знал наверняка, что этот экзамен он легко сможет сдать. Когда он жил в доме Ролленов, его не раз отправляли на охоту, чтобы он подстрелил зайца или утку для ужина. Ещё ни разу не было такого, чтобы он возвращался домой без добычи.

«А если я попадал в бегущего зайца, то в стоячую цель уж точно попаду!», — решил Джон.

В этом он был прав. Во второй день экзамена ему удалось отличиться тем, что из десяти попыток он десять раз попал прямо в центр мишени.

Теперь оставался самый важный, третий день экзаменов. Никто из новобранцев и понятия не имел, что их ждёт, а главнокомандующий Рид и наставники наотрез отказывались отвечать на вопросы о том, какое испытание предстоит пройти на третьем экзамене.

Одни из новобранцев были совершенно спокойны за себя, другие переживали. Объединяло всех только любопытство — что же им уготовано на следующий день.

Вечером накануне экзамена Джон пошёл в конюшню, чтобы напоить и накормить своего коня.

— Ты знаешь, что это за конь? — Услышал он позади себя голос главнокомандующего Стэнли Рида.

— Её зовут Буря. — Ответил Джон простодушно. Для него лошадь была лошадь, а о том, что некоторые из них могут стоить целые состояния, он и знать не знал. Слово «господин» также норовилось вырваться наружу, и ему через испытываемую неловкость приходилось заставлять себя смолчать, чтобы не высказать привычное слово, выдающее его прежнее положение слуги.

Стэнли Рид оглядел лошадь и озвучил единственный верный вывод, который приходил ему на ум:

— Тот, кто тебе её подарил, очень в тебя верил.

На некоторое время воцарилось молчание. Посыпав зерно Буре, Джон произнёс, не смотря на главнокомандующего:

— Многие из ребят думают, что завтра вы заставите нас по-настоящему драться между собой один на один, и проигравшие будут выбывать.

— А что думаешь ты? — Спросил главнокомандующий и изучающе посмотрел на собеседника.

— Я… — Джон не привык высказывать своё мнение, поэтому он стих и под нос произнёс. — Я думаю, это глупо. Все, кто здесь, уже доказали, что они умеют биться на мечах… Почти все. — Добавил он, имея в виду себя.

— Как думаешь, Джон Арин, что важнее всего на поле боя? Даже важнее, чем умение биться на мечах и стрелять из лука.

— Ну-у-у… Важнее всего… Эм-м-м… — Он продолжал мямлить, а Стэнли Рид не отводил от него свой грозный взгляд, по которому невозможно было счесть ни единой эмоции. — Стремление к победе. — Вопросительным тоном закончил Джон фразу.

— Ответ был другим. Но, возможно, ты и прав. — Ответил Рид, разворачиваясь, чтобы уйти.

— А каким был ответ?

— Ты уже проявил это качество в первый день, когда бился с наставником Рэми. — Подсказал Стэнли.

Главнокомандующий ушёл, оставив Джона в недоумении. Какое это было качество — Джону было любопытно, и он думал об этом до самого момента, как уснул, но так и не догадался.