Сам себе властелин. Книга 4. Из Калькуары с любовью

Александр «Котобус» Горбов (2023)

Светлые подступают, «союзники» предают, на личном фронте сложности. Но Иван сдаваться не собирается. Всё будет, как скажет Чёрный Владыка!

Глава 11

— Скучаешь?

Через полчаса после завтрака в дверях появился мумий. А следом за ним бабушка, Уру-Бука, Шагра, Гуго, Йорик и Сеня.

— А даже если и не скучаешь, заседание Малого Совета проводить надо. Срочные вопросы сами себя не решат.

Мумий подтащил кресло ближе к моей кровати и хотел туда усесться, но его опередила бабушка.

— Спасибо, дорогой, — старушка улыбнулась супругу.

— Не за что, — буркнул мумий и пошёл за вторым креслом.

Я дождался, пока все рассядутся, и кивнул:

— Рассказывайте, что за срочные дела.

— Во-первых, подпиши указ, — мумий бросил мне в руки свиток, — о присвоении городу имени. Все нормальные люди сначала называют город, потом строить начинают, а ты всё навыворот. Как в официальных бумагах его указывать? Как доходы учитывать?

Развернув бумагу, я чуть с кровати не сверзился.

— Да вы чего?! Совсем обалдели? Кто придумал?

В указ уже было вписано название — Ивановск.

— Ты подписывай, — усмехнулась бабушка. — Хорошее название.

— Не буду! Это нездоровое самолюбование в честь самого себя называть.

— При чём здесь ты? — мумий хихикнул. — Не ты называешь, а мы тебя перед фактом ставим.

— А вот возьму и не подпишу. Ишь, ставильщики нашлись.

Я обвёл взглядом Совет, ища поддержки, но в ответ получил только неодобрительный угук от Сени.

— Раньше надо было думать, — мумий заложил ногу за ногу. — Пока ты собирался, размышлял, народ сам назвал. Кого ни спроси, все так и говорят: Ивановск. Кто основал, того и имя.

— Ага, — кивнул Уру-Бука, — вше орки так нажывают, даже не мештные.

— Да ёшкин кот! Что за самоуправство?

— Ты подписывай, — махнула рукой бабушка, — тут уже спорить не получится.

— Народу виднее, Ваня, подписывай. И не дуйся, в следующий раз тянуть не будешь, — мумий вздохнул. — Если тебе станет легче, не ты один в топонимы попал.

— А кто?

— Да дед твой и попал, — бабушка рассмеялась. — Квартал, где у скелетов казарма, Гебизовкой обозвали.

— А в чешть меня, — Уру-Бука задумчиво почесал щёку, — уличу. Так и говорят — Урубуковшкая. Даже табличку повешили.

— Угук!

Сеня радостно дёрнул щупальцами.

— Угук!

— А ты чего?

— Он, наоборот, — мумий хмыкнул, — доволен. Слободку возле порта видел? Рыбаки там живут, забавные ребята. Требуют, чтобы Сенятауном их место называли. Уж больно наш угукающий друг на легендарного кракена похож.

— Угугук!

— Ну вот, хоть кто-то радуется. Ладно, уговорили.

Я поставил размашистую подпись. Ну, Ивановск так Ивановск.

— Что ещё?

— Вопрос есть, с налогами.

— Мы вроде обсуждали: десятина.

Мумий недовольно нахмурился.

— По мне, так мало, но на первое время пойдёт. Вопрос в другом — кто собирать будет? Кто считать, учитывать? Отдельной фискальной службы у нас нет, а Гуго отказывается самым бессовестным образом.

— Ни за что! — Киган аж подпрыгнул. — Я брался только за работу начальника стражи. Никакими деньгами заниматься не буду! Я честный военный, а не мытарь.

— Вот видишь? — мумий скривился. — Протестует.

— И что ты хочешь от меня?

— Прикажи ему. У нас других кандидатур всё равно нет.

Гуго посмотрел на меня испытывающим взглядом. Однако, сложный выбор. С одной стороны, налоги действительно нужно собирать, а скелеты Гуго подходят для такой работы. С другой, я получу обиженного вассала. А кого тогда?

— Может быть, у нас есть другая кандидатура?

— Нету, — буркнул мумий.

— А Казна? Деньги она любит, считать умеет.

— Как же она собирать будет? Ног у неё нет, рук тем более.

— Весь город — моё, между прочим, владение. Так что, Казна сможет лично появиться в доме каждого и потребовать, что положено.

Стена за Уру-Букой пошла рябью, и появилась дверь.

— Ась? Кто меня звал?

— Коллективный вызов, — мумий недовольно поморщился. Ему идея с Казной-налоговиком не понравилась.

— Что? Не поняла.

— Дело, говорю, есть. Хотим поручить тебе налоги собирать.

— Кого? Налоги? — дверь недовольно скрипнула. — Это документацию вести надо? Учёт? Извините, я очень занята. У меня переучёт, ответственное хранение, транспортные услуги, пересчёт по актуальным курсам, вентиляция, корректировка температурного режима, борьба с сыростью и плесенью. Нет, совершенно некогда таким заниматься. Вот как соберёте, тогда милости просим, заносите, я всё приму по счёту.

— Ах ты… — мумий хотел возмутиться, но я остановил его жестом.

— Казна, с таким сложным делом никто больше не справится. Да и кому можно доверить? Кто лучше тебя в бухгалтерском учёте понимает? А если купцы будут доходы прятать? Дедушка уже старенький, цифры видит плохо.

Муммий открыл рот, чтобы возразить, но бабушка шикнула на него.

— Уру-Бука считает плохо, Йорик в бухгалтерии не понимает, а Гуго занят сильно.

— Вы сами можете.

— Я тоже занят.

— А магистресса Матильда? Я видела, она по оранжерее гуляла, время свободное у неё есть.

Бабушка грозно нахмурилась:

— Мне послышалось?

— Ой! Вы здесь? А я и не заметила. Послышалось, конечно! Я не про вас говорила. Это орка гуляла, путаюсь всё время. Можно, я пойду? Дел столько, совсем некогда.

— Казна!

— Туточки.

— Назначаю тебя главной по налогам. Сбор десятины, учёт и контроль. Поздравляю с повышением!

Магическая кладовка засопела.

— Слушаюсь.

— А теперь, — бабушка встала, — все кыш. Ване нужен покой, а вы на повышенных тонах разговариваете. Другие вопросы — в следующий раз.

В этот раз я был согласен с бабушкой — утомили они меня. Одного Ивановска мне на ближайшие дни хватит.

* * *

Но посетители на сегодня не закончились. Уж не знаю как, но Мошуа обошёл охрану и появился у меня в комнате.

— Я таки рад вас видеть! Как ваша нога? Ви знаете, у меня тоже ноют колени. «На погоду», как говорила моя бабушка. А старушка, чтобы ви знали, отличалась редким умом, да. Особенно, когда дело касалось финансових вопросов. Она частенько спрашивала моего дедушку: где деньги, Оврашша? И знаете, что он ей отвечал? Да, конечно же, ви не знаете, откуда вам знать, если ви тогда не родились. Он говорил ей: в тумбочке. Бабушка заглядывала в тумбочку и находила там деньги. И дедушка смотрел туда и брал деньги, когда бабушка не видела. И мама моя, дай ей боги здоровья, тоже смотрела в эту тумбочку.

Гоблин тяжело вздохнул.

— А потом ми переехали. Ну, ви знаете, погромы и всё такое. Мне даже сломали скрипку, на которой я учился играть. Да, какие-то хулиганы. Бабушка ещё очень расстраивалась, а дедушка сильно радовался, что я больше не буду пиликать на скрипочке, когда он пьёт вишнёвую настойку и закусывает солёным груздём. Так вот, ми переехали, и тумбочка, откуда все брали деньги, потерялась. Да, представляете? Пришлось мне идти шить костюмы и кормить мою бедную семью. Вот так и страдаем с тех пор. А была бы у нас та тумбочка…

— Мошуа, если вы не замолчите, я встану и прикажу вас казнить. Как вас домашние выносят, словоохотливый вы мой?

— Страдают, — гоблин развёл руками, — но им приходится, а ви можете меня выгнать. Но тогда ви не узнаете, какие медали я сделал. О, это песня песней какие медали. Сам Шалмон-мудрый не носил таких медалей! А он был таки мудрейший из гоблинов, и у него всё царство было, как тумбочка моей бабушки. Брал сколько хотел, а что не мог унести…

— Надкусывал?

— Зачем? Сдавал в аренду и забирал в следующий раз.

— Хватит! Выкладывайте, зачем пришли.

— Так я же говорю: принёс медали, чтобы ви одобрили. Вдруг вам опять не понравится.

Гоблин выложил передо мной образцы медалей в чёрной бархатной коробочке. Ну, что сказать — идеально! Именно то, что я и хотел.

— Где художница? Вас я хвалить не собираюсь, вы и так с этого поимеете хорошую прибыль. А вашу дочь просто необходимо осыпать восторгами и комплиментами.

Мошуа поджал губы.

— Я таки вас очень уважаю, Владыка, но ви испортите мне ребёнка. Девочка сидела дома, шила, готовила. А сейчас? Всё время бежит к себе и сидит над рисунками, не расспрашивает меня вечерами, как прошёл день, не режет мне выкройки.

— Кхм, Мошуа, я вам уже говорил, что вы домашний деспот. Жаль разбивать вашу «идиллию», но я люблю помогать талантам. Грех с вашей стороны рубить способности дочери.

Вздохнув, гоблин махнул рукой.

— Ладно, ви всё равно не отступитесь, а Сагва действительно хорошо рисует. Скажу, чтобы зашла к вам.

Она примчалась ко мне минут через десять. Я долго расхваливал её работу, заставляя краснеть и стеснительно смотреть в пол. Ничего, к похвале быстро привыкают, ещё успеет заболеть звёздной болезнью. В конце разговора я попросил её нарисовать портрет Клэр. Только «неофициально», чтобы девушка не заметила. Гоблинка обещала постараться и сбежала.

* * *

Вечером ко мне пришёл мумий. Старик принялся задумчиво ходить по комнате, перекладывать вещи с места на место и хмыкать.

— Деда, что-то случилось?

— М-м-м… Да вот, понимаешь, какая штука. Не получается, зомби меня защекочи.

— Что?

Мумий тяжело вздохнул.

— Вечный двигатель. Помнишь, ты хотел для своего «тырымвая»?

— Ага, было дело.

— Ничего он не вечный, — старик развёл руками. — Издевательство, а не двигатель.

— Погоди, — я подсунул подушку под спину и сел, — ты же при мне его запускал. Всё работало, он перегрелся и взорвался.

— Угу, — мумий кивнул, — ты попросил его наладить, чтобы не грелся и можно было выключать.

— Не получилось?

— Почему? Всё получилось, наладил, запустил, — он снова вздохнул, — только он работает всего час. А потом вырубается. Пуф, и всё. Хочешь запустить — читай заклинание заново.

Старик сел на кресло и расстроенно покачал головой.

— Давно я так не ошибался. И ведь в любом справочнике написано — вечный. Только никто его до ума не доводил, чтобы проверить.

— Печально, — я даже скривился, — не будет у нас нормального трамвая.

Мумий грустно молчал, разглядывая бинты на пальцах и щёлкая суставами. Разочарованный таким обманом, я приказал кровати подойти к окну. Ну, что за дела! И как теперь прикажете делать транспорт?

Повинуясь приказу, кровать неспешно потопала через комнату.

— Стоп!

Кровать остановилась.

— Деда, а зачем нам вообще этот двигатель?

— Так ты же сам сказал, что для тырымвая он нужен. Не знаю, куда ты его там пихать думал…

— Да нет же! Я хотел, чтобы он крутил колёса. Но зачем?! Вот!

Пальцем я показал на кровать.

— Не понял.

— Лапы! Сделаем трамвай на лапах. Пусть пешком ходит. Ничем не хуже колёсного привода. А это заклинание точно работает дольше часа.

Мумий хмыкнул и минут пять обдумывал предложение.

— Предположим. Нарисуй мне, как твой тырымвай выглядит.

Через час совместными усилиями мы набросали проект первого общественного транспорта на топающем ходу. Мумий, в котором проснулся инженер, потирал руки.

— Пусть выкусят эти высоколобые умники из магических академий. Десять ног сделаю, будет бегать, как сорон, и остановки объявлять приятным голосом. Деньги за проезд сам будет собирать.

— Сложно его сделать?

— Ещё не знаю, — мумий отмахнулся. — Ты лежи, а я уж сам. Потом, как закончу, покажу.

Старик бодро направился к выходу, бормоча что-то под нос и не обращая на меня внимания.

— Деда, подожди.

— Ну, что ещё? Ты меня с мысли сбиваешь.

— Не знаешь, что это за алфавит такой?

Я протянул ему тетрадь из библиотечного ящика.

— Это? Обычные гномские буквы. Только ерунда какая-то записана, нет таких языков в нашем мире.

— Уже интересно. Можешь мне написать эти гномские буквы, как их в обычные перевести?

Мумий, чуть раздражённый, что я отрываю его от интересной задачи, взялся за перо. Оказалось, что переводить с гномьего письма не такое уж и простое дело. Значение символов разнилось от того, какие знаки стояли рядом, а обычное «Р» записывалось аж пятью буквами. Впрочем, три листа правил мумий набросал всего за пару минут.

— Держи. Тут общие понятия. Если будут сложности, спрашивай.

Отдав мне листки, он вызвал Казну и сбежал в свою лабораторию. А я взял бумагу, перо и принялся расшифровывать странные записи.