Москве не хватает любви

Алексей Андреев

Смешная (а местами — грустная) история о людях, живущих в самом прекрасном городе на Земле. Дружба, любовь, воспоминания и летняя Москва. Ничего лишнего. Книга содержит нецензурную брань.

***

В «Причале» было, как и всегда по пятницам, шумно и многолюдно. Народ отмечал долгожданное завершение рабочей недели, заливаясь пивом, болтая и лопая хорошенько обжаренную во фритюре картошку. Других закусок здесь не подавали. «Причал» — место простое, дешевое и совершенно не пафосное. Даже возможность забронировать столик отсутствует.

Но для меня местный управляющий Вова всегда делал исключение из этого правила. А все потому, что мы с ним знаем друг друга с трех лет, или что-то около того. Вова, сын лучшего друга моего отца, был моим ровесником, но выглядел лет на десять моложе — наверное, еще в юности продал душу кому следует. Тощий, бледный, с прической в стиле Курта Кобейна и весь забитый татуировками, он больше всего смахивал на гея-наркомана, хотя на самом деле растил двух дочерей и даже никогда в жизни не курил. Пивом, правда, не брезговал — иначе, скорее всего, и не стал бы управляющим бара,

— Привет! — я крепко пожал его костлявую ладонь и улыбнулся. Вова — один из тех немногих людей, с которыми я всегда рад увидеться. Хотя друзьями мы друг друга вроде как не считаем и редко даже разговариваем о чем-то по-настоящему серьезном.

— Здорово! Вам как всегда?

— Ага.

Вова сам налил нам два стакана лагера, даже бармена не стал звать, и мы с Ирой отправились к столику в углу, на котором лежал закрытый ноутбук, а рядом стоял наполовину пустой стакан с какой-то мутной жижей. В ноутбуке этом даже экрана на самом деле не было, один корпус остался. Вова кладет его на столик просто чтобы за него не уселся никто чужой. Что было в стакане я не знал, да и узнавать этого мне совершенно не хотелось. Наверняка ничего хорошего.

— А Кирилл совсем не пьет, что ли? — спросила Ира, когда мы наконец-то отхлебнули по глотку живительной жидкости, — Даже в день рождения?

— Говорит, что не пьет, а как уж там в реальности дела обстоят, мне неведомо. Может быть, надирается каждую пятницу водкой под одеялом, чтоб никто не видел, а потом головой о батарею бьется полночи. Кто ж его знает…

Ира рассмеялась. Она всегда смеется, когда я говорю всякую ерунду, а я, в свою очередь, только ерунду и говорю. Умные мысли вообще редко посещают мою голову, но, если такое вдруг и случается, я предпочитаю ни с кем ими не делится. А то мало ли чего еще подумают.

— Ленка-то вчера так нажралась с мужем, что сегодня выходной взяла. Говорит, совсем никак не встать с утра было.

Кто такая Ленка, я не помнил. То ли та толстая тетка из отдела кадров, то ли бухгалтерша с жиденькими волосами мышиного цвета… В общем, одна из представительниц прекрасной половины нашего дружного коллектива.

— Да муж ей небось просто фонарь под глаз поставил по синей теме, вот и стыдно теперь коллегам показаться, — предположил я.

Ира снова рассмеялась. Она приходила сюда, чтобы пить пиво и смеяться. А я — чтобы пить пиво и смешить Иру. Такое вот нехитрое распределение ролей. Несколько раз в месяц, чаще всего — по пятницам, мы приходим в «Причал», беремся за стаканы и приступаем к исполнению своих обязанностей. Люди вокруг занимаются примерно тем же — пьют и смеются. Вова, правда, рассказывал, что после полуночи некоторые начинают еще и ругаться, или даже бить друг друга по лицу на улице возле входа, но мы с Ирой до этих весёлых моментов никогда не досиживаем. Ей надо домой, к сыну, а мне надо провожать ее до метро. Это — тоже часть моих обязанностей.

Потом я еду домой на тринадцатом трамвае и думаю о том, что Ира — жутко скучная тетка. Все ее разговоры унылы и банальны, шутки — немногим лучше Кирилловых, разве что не настолько похабные, а уж когда она начинает рассказывать истории про школу, в которую ходит ее сын Митя, мне вообще хочется встать и уйти. Причем желательно — из жизни. И все-таки я никогда не отказываюсь сходить с Ирой в «Причал». Потому что люблю ее.

— Да, чувак, когда тебе без малого сорок, влюбиться в кого-то — это именно то, что нужно, — говорю я сам себе, глядя на проползающие мимо трамвайного окна столбы, — Прям-таки, лучшая идея, которую только можно придумать.

Придя домой, я достал из холодильника бутылку «Хамовников», открыл и даже не стал выливать содержимое в стакан. Шестое пиво за вечер можно пить как угодно, вкуса все равно не почувствуешь. Опустошив бутылку до дна, я вышел на балкон и закурил. Во дворе было уже совсем темно и тихо, но на соседней улице еще позвякивали последние трамваи. Скоро и они угомонятся, а я все еще буду сидеть на балконе, пить пиво и грызть чипсы. Чтобы завтра с утра в голове было мутно, а во рту — насрано кошками.