Верные братству

Алексей Золотарев

Войны за веру всегда жестоки. Каждый, кто нашел в себе силы вступить в одно из братств Теоса, знает об этой истине. И он готов посвятить всю свою жизнь исполнению долга перед Создателем в непрекращающихся сражениях с иноверцами.Троих воинов Красных всадников, одного из славнейших братств Теоса, отправляют на помощь одинокому владычеству, что совсем скоро подвергнется нашествию неверных. Но у одного из них есть еще одна ничуть не менее важная миссия. Выполнит ли он ее? — Ведомо лишь Создателю.

Глава III

Прах в степи

Первые лучи рассвета застали Дорстана и его спутников уже готовыми выдвигаться из Высокого Утеса. Запасы воды и еды были пополнены, а кони, отдохнув после вчерашнего перехода, рвались продолжить путь. Не смея задерживаться в цитадели братства, Эдмунд скомандовал выдвигаться на запад.

Присоединившийся к отряду брат Эрвин, как и подобает священнику, был облачен в темно-синюю рясу с длинным капюшоном. Оружия, кроме, разве что, походного ножа, у него не было. Его мечом и щитом должны были стать Красные всадники.

Стоявшая вчера духота рассеялась под порывами ветра с моря, так что теперь путешествие по безбрежной равнине не было таким тяжелым. Пустынные степи не предвещали путникам беды, однако странники не забыли произошедшее вчера, а потому следили в оба за кромкой горизонта. Первое время ехали молча, но вскоре Эдмунд решил разрушить тягостную тишину.

— А не опасно ли единственному брату-священнику покидать Высокий Утес? — спросил он у Эрвина.

Тот нисколько не удивился вопросу и спокойным голосом ответил:

— На все воля Создателя, брат мой. Если мое отбытие из твердыни ему угодно, значит, такова часть его Великого Замысла. И не стоит забывать, что крепость братства под надежной защитой — с тех пор как ей управляет брат Аверон, ей не страшна ни одна напасть.

— Но зачем отправлять на другой материк ревнителя веры ради лишь того, чтобы спросить совета? Можно же послать голубя или гонца? — с недоразумением взглянув на священника, вклинился Тарвин.

Эрвин, перед тем как ответить, впал в долгие раздумья. И хоть на его лице никак не отражался ход мыслей, его спутникам стало ясно, что поручение кастеляна Высокого Утеса не было таким простым, как изначально казалось. Еще тогда каждого из них смутили слова кастеляна о миссии их попутчика, и всем хотелось бы незамедлительно узнать ее суть.

— Что ж не буду тянуть, братья мои. Брат Аверон отправил меня в Небесный храм, — поведал священник.

— К самому Великосвященнику? — удивленно уточнил Дорстан.

— Да, — кивнул Эрвин, — к тому, кто ближе всех к Создателю и кто несет его свет, озаряющий весь мир.

Это новость изрядно удивила Красных всадников. Дорстан не помнил, что в последнее Красные всадники обращались к самому Великосвященнику — вернейшему из сынов Создателя, пастырю, ведущему весь правоверный народ к исполнению Великого Замысла. Именно для этого и был послан брат Эрвин в Сердце Грифа — в столицу падшей Империи, где и находится Небесный храм — обитель Великосвященника.

Если все так, то Высокий дух на Северном пути — всего лишь предтеча грозящей опасности. Но если кто-то и сможет помочь Красным всадникам с внезапной напастью, то это точно будет именно Великосвященник, чьей волей в незапамятные времена братство и было создано.

От раздумий Дорстана отвлек встревоженный крик Тарвина, увидевшего на дороге темный силуэт, всего в нескольких фарлонгах от странников.

Эдмунд мигом схватился за меч и приказал приготовиться к бою. Все братья, даже Эрвин, выхватили оружие и взяли в руки щиты, и каждый стал высматривать степные просторы в поисках угрозы. Однако, ничего не приметив, отряд поспешил к темному силуэту. По мере приближения очертания становились более явными — теперь было понятно, что это сразу несколько фигур. Оказавшись в сотне шагов от них, Дорстан смог различить двух человек и одну лошадь. Но для того чтобы в этом убедиться, пришлось приблизиться почти вплотную, ведь все тела были пожраны огнем, как будто молния ударила в них.

Оказавшись перед обугленными трупами, путники застыли на месте, не в силах вымолвить и слова. Затем Эдмунда, Дорстана и Тарвина накрыла волна печали, и даже брат-священник почувствовал дрожь по всему телу. Несколько придя в себя, среди пожитков погибших, разбросанных рядом, путники обнаружили два красных щита с белой стрелой.

— Узнаю вещи и оружие брата Веринга и его оруженосца Лейтора, — преодолев оцепенение, сокрушенно сообщил Эрвин. — Они должны были вместе с вами отправиться на Новый берег.

Сами трупы было затруднительно опознать: вся одежда, кожа и волосы на голове были полностью сожжены, но ни у кого не возникло сомнения в том, что священник правильно опознал погибших. И хоть, кроме Эрвина, их несколько раз видел только Эдмунд, все без исключения чувствовали скорбь. Смерть любого Красного всадника — горе для всего братства.

— Я помню лишь однажды, как видел такие тела… — спешившись и припав на колени к погибшим братьям, сказал Эдмунд, — Высокие духи…

Тарвин, услышав слова брата-рыцаря, побледнел еще сильнее, чем вчера. Все самые жуткие рассказы об исчадьях иноверцев воочию предстали перед молодым оруженосцем.

— Брат Эрвин, что нам лучше сделать с телами погибших? — обратился к священнику Эдмунд.

Ревнитель веры, вернув свое прежнее хладнокровие, осмотрел останки:

— Души наших доблестных братьев уже в Небесном краю, но для того, чтобы они обрели покой, земля должна взять когда-то явленные Создателем тела.

— Я боюсь, брат Эрвин, что мы не сможем донести их прах до Высокого Утеса или до Межпутья. Нам придется похоронить их здесь, — объявил едва возвративший себе самообладание рыцарь, на что священник, согласившись, кивнул.

Следующие несколько часов Дорстан провел, раскапывая сухую земную твердь, стараясь не думать о покойниках. Но, как бы он ни старался отвлечься работой, безрадостные мысли все равно лезли ему в голову: не успел отряд пройти хотя бы Северный путь, как уже были потеряны два брата, и ведь дальше дорога будет лишь опасней. На мгновение брату-сержанту захотелось вернуться в Древний Оплот и провести на службе в замке всю оставшуюся жизнь. Но долг Красного всадника — защищать теосцев там, куда тебя отправит братство. И Дорстан должен добраться до Нового берега, и лишь там он будет волен погибнуть в битве за родную веру. Иначе же его ждет бесславие и бесчестье при жизни и небытие — при смерти.

Уже вскоре в две неглубокие могилы положили тела верных воинов Теоса. Дабы почтить память собратьев, Красные всадники встали на колени, а брат Эрвин начал прощальную речь:

— В неравном бою во имя Теоса отдали свои жизни два брата Красных всадника. Брат-рыцарь Веринг и брат-оруженосец Лейтор склонили свои головы, защищая верный Создателю народ. Красные всадники никогда не забудут своих братьев, что до последнего исполняли свой долг. Здесь, на Северном пути, им суждена была ужасная кончина, и они встретили ее, ибо такова воля Создателя. Теперь же их тела навеки останутся в земле, а их благородные души отправятся в Небесный край!

После этих слов брат Эрвин поднял руки вверх, тем самым помогая душам покинуть бренные тела, и начал вполголоса напевать заупокойную.

Тот тихий звук напомнил Дорстану тот день, когда он последний раз слышал погребальную молитву. На поле за Красной рекой была выкопана огромная братская могила, где были упокоены сотни павших Красных всадников. Дорстан вместе с Эдмундом, так же как и сейчас, стояли на коленях, пока братья-священники отправляли погибших в Небесный край. Но тогда новоиспеченный брат-сержант не чувствовал той тревоги, что жгла его душу сегодня. Тогда теосцы знали, что война окончена, и смотрели с надеждой на будущее, тогда как сейчас для Дорстана и его товарищей опасности только начинались.

Брат-священник, как всегда сохраняя хладнокровие, завершил погребальные песнопения. Когда могила была закопана, Дорстан почувствовал желанное успокоение, гнетущее его отчаяние ушло, а тревожные мысли забылись.

Пока Красные всадники воздавали последние почести своим павшим братьям, ветер понемногу обретал силу: приморский бриз сменился яростными порывами с востока. Закончив с погребением, путники готовились уже отправляться, когда назойливый шелестящий гул заставил их обернуться.

— О, милостивый всетворец! — только и успел произнести Дорстан перед тем, как ноги своевольно вонзили шпоры в круп лошади, и та, взвившись на дыбы, сорвалась с места.

В пределах мили от Красных всадников над степью парил Высокий дух, стремительно двигавшийся в их сторону.

— Галопом, к Межпутью! — прокричал Эдмунд, хоть нужды в этом не было: все и так во весь опор уже мчались по единственной дороге.

Страх, еще больший чем вчера, заполнил сердца теосцев. Только брат Эрвин оставался предельно спокоен — сомкнув очи, он шептал молитвы, призывая на помощь Создателя.

Всадники преодолели немногим больше двух фарлонгов, когда Высокий дух исчез из виду столь же внезапно, как и появился. В страхе оглядываясь по сторонам, странники так и не нашли таинственное и ужасающее создание, будто оно навечно испарилось.

Еще долгое время Дорстан, как и остальные, не мог убедить себя в том, что опасность миновала. Медленно продвигаясь вперед, Красные всадники постоянно следили за восточным горизонтом, а Эрвин продолжал читать молитвы. Лишь через две пройденные лиги⁹ испуг отступил.

Оставшиеся часы путешествия прошли в полном молчании. Никто не хотел что-либо говорить о случившемся: ни погребение собратьев, ни встреча с Высоким духом не радовали отправившихся в дальнее странствие. Оставалось лишь надеяться на волю Теоса, что в следующий трудный час придет на помощь своим сынам и оградит их от ненастья.

Через несколько часов движения рысью вдалеке появились очертания серых каменных стен. Солнце еще не завершило путь по небосклону, и брат Эдмунд, решив, что отряд успеет добраться на место до того, как закроются городские ворота, позволил лошадям перейти на шаг. Перед вратами брат Эрвин остановил всех и предупредил:

— В Межпутье нам придется распрощаться: вас дорога ведет на север, меня же — на юг, в Верноключ, откуда мне еще предстоит переправиться на Имперский материк. Ну а пока, давайте навестим брата Вихдора.

Примечания

9

Лига — расстояние, примерно равное 2,3 км.