Свадебный венец

Алеся Лис

Сабина хотела начать жить сначала, с чистого листа, навеки стерев из памяти прошлое. Но девушка даже не предполагала, что новая жизнь для нее начнется в новом мире, да еще и в качестве жены будущего правителя драконов. А не нужно было примерять тот Венец…

Глава 2

Сообщение от мобильного оператора, вернее от Луки, который именно так у меня подписан в телефонной книге, приходит, когда я уже застегиваю дорожную сумку. Старенький сименс мигает оранжевым экраном, показывая маленький конвертик. На первый взгляд это обычное сервисное СМС, и только я знаю, где искать нужную информацию — номер шкафчика на автовокзале. Там друг для меня кое-что оставил. Ключ спрятан на детской площадке в нашем месте. Мы предельно осторожны, мой муж очень умен и подозрителен. Не дай бог, он узнает, что в этом всем замешан Лука, другу тогда не жить.

Мой побег — это до мелочей спланированная операция, к которой я готовилась целый месяц, стараясь, чтобы дражайший супруг ничего не пронюхал.

Куча мелких незначительных событий должны были сойтись в одной точке, и последним пазликом стал сегодняшний вечер… Идеальный вечер, после которого муж отправился спать, а не наказывать меня.

После наказаний он, как правило, долго не может уснуть, пьет кофе на кухне, смотрит вечерние передачи по «ящику» и к утру становится совершенно невыносим. Тогда уже что бы я не делала — ему не нравится, и все начинается по кругу.

Присаживаюсь на дорожку и, принимаясь нервно постукивать пальцами по коленям, прикидывая, не забыла ли я чего. Страха больше нет, как и слез. Есть только твердая решимость сбежать из этого ада.

Кто бы мог подумать, что человек, который настолько красиво и настойчиво ухаживал за мной на протяжении целого года, который сам подал идею потерпеть до свадьбы с интимными отношениями, раз это у меня впервые, который, когда я осталась сиротой, взвалил все заботы на себя, в том числе и оформил бабушку с синдром Альцгеймера в элитный частный пансионат, где за престарелыми жильцами ухаживали и смотрели, как за королями и дежурили лучшие врачи, станет таким чудовищем.

Но месяц назад бабули не стало, она просто ушла во сне, прожив долгую и вполне хорошую жизнь, и умерла в возрасте ста одного года с улыбкой на губах. Шантажировать меня стало некем. Теперь у мужа появилась новая идея фикс — завести ребенка. Он ходит по инстанциям и собирает нужные документы для оформления опеки, зная, что я не оставлю малыша с таким больным на всю голову чудовищем… даже чужого. И я чувствую, что вот-вот свершиться то о чем он мечтает, и в этот раз моя клетка захлопнется на многие-многие годы, а, может, и навсегда.

Потребовалось всего несколько часов после свадьбы, чтобы муж показал свое истинное лицо и лишь месяц, чтобы я сделала выводы о его психическом состоянии. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — вся эта нарочитая идеальность, которая подкупила меня вначале наших отношений, которая демонстративно выпячивалась перед окружающими, это компенсация за полную неспособность исполнить супружеский долг. Но муж нашел свой способ получать удовольствие, унижая меня и причиняя боль…

Бросаю взгляд на экран и, решив, что прошло вполне достаточно времени для соблюдения ритуала, резко поднимаюсь и шагаю к балконной двери.

Мы живем на втором этаже, но для того, чтобы мне спуститься вниз, нужно перелезть на соседний балкон и проникнуть в квартиру Марии Степановны. Старушка на целое лето уехала в пригород на горячо любимую дачу, оставив свои драгоценные вазоны на моем попечении. Чтобы добиться этого, я добросовестно уже месяца этак четыре выполняю все ее просьбы, старательно заслуживая доверие. И вот теперь у меня в руках, наконец, долгожданные ключи к свободе. Только так я могу выйти из дому. Супруг чутко спит, и попробуй я сбежать обычным способом, он тут же бы меня засек.

Перекидываю легкую сумку на балкон соседки. И приноравливаюсь, как бы перелезть самой.

Балкончики у нас старенькие, советские, незастекленные, с коваными металлическими перилами. Сейчас их оплетает пышно разросшиеся лозы дикого винограда, которые добавляют старой обшарпанной пятиэтажке романтического антуража. Раньше мне это безумно нравилось. Но теперь широкие листья и плотно обвившие перила ветки только мешают нащупать опору.

Взгляд невольно падает вниз, и к горлу подкатывает липкий комок, а ладони мигом потеют. Я боюсь высоты, очень боюсь. Эту фобию не в силах были вылечить ни психологи, ни бабки, ни новомодные сеансы гипноза, на которые меня добросовестно водил супруг, оставляя в лапах специалистов кучу денег. Поэтому я никогда не летала самолетом, живем мы на втором этаже, а передвигаться предпочитаю исключительно наземным транспортом. Мужа это бесит неимоверно.

Особенно он пылал гневом, когда я не смогла подняться на борт самолета, которым мы собирались отправиться этим летом на отдых. Тем невероятнее будет казаться мой план побега и перелет вместе с Лукой в Израиль. Осталось только перебороть свое состояние ступора.

А паника все накатывает и накатывает тяжелой удушающей волной. Я уже чувствую, как громко бьется пульс в висках, и стучит где-то в яремной впадинке сердце.

— Саби, дыши! Дыши! — уговариваю себя. — И не смотри вниз. Ты справишься!

Резкий вдох, плавный выдох… вдох… выдох… Я должна преодолеть свой страх… Должна… В этой треклятой квартире вместе с чудовищем останется прежняя Саби — слабая, беззащитная, робкая. Теперь я буду другой!

Решительно сажусь на перила и перекидываю ногу. Горло сдавливает спазмом и тело мгновенно кидает в жар.

— Будем… считать… это… рождением новой личности… — сквозь зубы произношу я, иногда прерываясь на успокаивающие вдохи. — Я сильная… — хвастаюсь рукой за железный поручень соседского балкона. — Я смелая… — перекидываю вторую ногу и соскальзываю немного вниз, чтобы стать носочком на бетонный бортик. Зубы стучат от страха, как в ознобе. Влажные ладони становятся скользкими, и я боюсь, что не смогу удержаться.

— Ну, давай, Саби, всего один шаг! — уговариваю себя, стараясь разогнать сковывающий холод внутри. — Маленький шажочек… Просто крохотный…

В глазах на мгновение темнеет, а когда мрак рассеивается, я понимаю, что уже его сделала и теперь на другой стороне.

Я смогла! У меня получилось! Грудь распирает от эмоций, и я на волне эйфории забрасываю ногу на перила и сажусь на них верхом, словно на лошадь, а когда пытаюсь подтянуть вторую ступню, меня резко дергает вниз. Треклятый кроссовок застрял между прутьями балкона.