Свадебный венец

Алеся Лис

Сабина хотела начать жить сначала, с чистого листа, навеки стерев из памяти прошлое. Но девушка даже не предполагала, что новая жизнь для нее начнется в новом мире, да еще и в качестве жены будущего правителя драконов. А не нужно было примерять тот Венец…

Глава 6

Мы пьем чай и о чем-то болтаем, строя планы на будущее, но мои мысли то и дело возвращаются к необычному украшению.

— Так где, говоришь, ты его достал? — спрашиваю, чувствуя, как меня буквально что-то царапает внутри, заставляя вернуться обратно в зал. Пальцы так и зудят желанием потрогать ободок, ощутить ладонями холод металла, провести подушечками пальцев по хитросплетенной вязи узоров…

— Кого? — переспрашивает Лука, невольно хмурясь.

— Ну, венец этот? — удивляюсь его непониманию.

Мне как-то даже в голову не приходит, что в отличие от меня друг относится к своей находке довольно-таки небрежно.

— А! Его? — хмыкает Лука. — Да случайно. Мы вообще-то с Русом монеты старые искали, украшения. Нам в чате тип один наводку дал на старый курган. И вот…

— Что вот? — прихлебываю уже остывший чай.

— Ничего, — пожимает плечами этот кладоискатель. — Рус нашел несколько старых монет, а я эту фигню, — горестно вздыхает друг. — Сначала обрадовался, думал, может, продать можно. Ан нет… Фигня и есть…

— Ясно, — тяну, кидая взгляд на часы. Времени еще порядочно.

— А можно мне его посмотреть? — осторожно интересуюсь.

— Валяй, — машет рукой друг, а затем запихивает себе в рот сразу две печенюхи.

Лука всегда был невообразимым сладкоежкой. И хоть конфеты мы воровали у бабушки Цили вдвоем, но большая часть добычи оседала в желудке у друга, я же просто за компанию ходила на промысел. Честно говоря, мне больше по вкусу был форшмак, который Циля Иосифовна ну просто изумительно готовила. Она еще в пример ставить меня любила, когда я за обе щеки уплетала любимое угощение, мол, какая послушная девочка растет, кушает хорошо и не вредничает. Лука в ответ недовольно морщил нос, чувствуя специфический рыбный аромат, и вопил потом, после обеда, чтоб я не приближалась к нему, ибо его от запаха селедки тошнит.

Выскакиваю из-за стола и едва ли не бегом топаю в соседнюю комнату, но на пороге зала резко притормаживаю, словно натыкаюсь на невидимую стену. В душе проклевывается какое-то тревожное предчувствие. Опять смотрю на табло электронных часов. Неужели муж меня выследил? Теперь мне страшно, что времени осталось слишком много, теперь я уже готова торопить медленно ползущие минуты. Но ярко-зеленые циферки мигают в своем, четко прописанном темпе, и плевать им на мое состояние. Поднимаю руку ко лбу и, смахнув выступившую испарину, нечаянно сдвигаю парик. А я и забыть уже успела, что у меня прическа новая.

Стягиваю с головы желтые локоны, и с наслаждением распускаю пучок на затылке. До чего же хорошо! Теперь можно и венец как следует рассмотреть.

Медленно приближаюсь к журнальному столику и совершенно не понимаю, что же меня так влечет. Украшение довольно-таки невзрачное, потемневшее от времени. Но желание надеть его разгорается, словно лесной пожар. Осторожно беру в руки металлический ободок, разглядывая вырезанные на нем листья и цветы, маленьких птичек и крохотные бутоны цветов, отдаленно похожих на розы, и не могу не восхищаться искусной работой мастера. Может, ценность этого предмета совсем не велика, но назвать подобное творение железякой просто кощунство. Не узнаю Луку, он всегда очень деликатно и уважительно относился к подобным вещам. Да и я сама, как могла назвать его невзрачным? Словно пелена была перед глазами.

Не сдержавшись, водружаю венец на голову и кидаю взгляд на зеркальную дверцу шкафа, только я даже не успеваю рассмотреть себя. Воздух вокруг сгущается, словно в комнату с улицы просачивается белесый туман. Он липнет и окутывает меня коконом, забивается в легкие, застилает глаза.

— Лука! — отчаянно зову друга, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Но спустя минуту, туман и сам исчезает, а когда его клубы полностью рассеиваются, я понимаю, что нахожусь совершенно не в квартире друга.