Давай не будем, мама!

Алсу Идрисова (2024)

«Давай не будем, мама!» — первая часть большого книжного сериала о непростых взаимоотношениях в семье. У Любы дом — полная чаша. Муж работящий, две умницы-дочки, денег куры не клюют, только успевай следить за домом и семью вкусной едой потчевать. Но Любе не в тягость, а в радость, она давно не работает — нет нужды, да и счастье женское, как известно, в браке и материнстве. Вот только все как-то меняется. Дочь-подросток дерзит, друзей непонятных завела и не отчитывается, где была и с кем. Для младшей дочери, похоже, хорош только тот, кто покупает игрушки и сладости. Муж слишком много времени проводит с бывшей женой, настолько, что непонятно, действительно ли она бывшая. Может, самая что ни на есть нынешняя? А может, будущая?.. Как удержать жизнь под контролем, когда она распадается на части прямо в твоих руках? Возможно ли выбрать так, как хорошо для всех — и не забыть при этом саму себя? Главной героине придется это выяснить. И заодно узнать, кто они на самом деле — люди, которых Люба привыкла считать семьей.

Глава 3

— Так, копия свидетельства о рождении, справка о прописке, копия паспорта отца… Все верно.

Медкарту обязательно занесите на этой неделе, хорошо? А пока пишите заявление о приеме в школу. Вот образец!

Секретарша — женщина лет сорока — была необычайно удивлена этой странной парой. Она не привыкла видеть мужчин пишущими заявление о приеме ребенка в школу — 99 процентов родителей, занимающихся школьными делами, составляли женщины. И сейчас она без стеснения рассматривала обоих. Одинаковые зеленые глаза мужчины и девочки, густые черные волосы и упрямый своевольный подбородок — все это лучше всяких документов свидетельствовало об их родстве.

Оба немногословные и какие-то неухоженные: у мужчины оторвана пуговица на куртке, но он, кажется, этого не замечает. У девочки густые волосы кое-как собраны в высокий хвост и топорщатся неаккуратными петушками на затылке. А вдруг… социально неблагополучная семья?

— Скажите, пожалуйста, а материальная помощь вам нужна? — секретарша аккуратно прощупывала почву. — У нас льготы можно получить на питание при предоставлении справок об уровне дохода. И рабочие тетради бесплатно предоставляются таким… ммм… малообеспеченным.

— Нет, спасибо, — мужчина, оторвавшись от заявления, коротко взглянул на любопытствующую и покачал головой. — Мы не нуждаемся. Дату какую ставить?

— А вот сегодняшнюю и ставьте! — засуетилась секретарша. — Сейчас пройдете на второй этаж, к завучу начальной школы. Она направит девочку на тестирование. И еще, возможно, будет беседа с психологом.

— Зачем? — отрывисто спросил мужчина, устало проводя рукой по лицу. Он крепко взял девочку за руку — словно боялся, что ее могут у него отобрать.

— Правила такие, положено так, — пропела секретарша. — И это… уж извините, что вмешиваюсь… Что же мама ваша прическу девочке не сделала? Завуч у нас женщина аккуратная, от ее взгляда ничто не укроется, знаете… Даже внешний вид порой определяет, в какой класс попадет ребенок. Это я уж вам по секрету говорю…

— У меня нет мамы, — звонко сказала девочка, поднимая глаза на отца. — Это мне папа утром волосы собирал…

— Ой, простите, я ведь не знала, примите мои соболезнования! — затараторила секретарша, стараясь не глядеть на нахмурившегося мужчину. — Знаете, у нас для сирот тоже льготы предусмотрены, вот я вам сейчас дам перечень документов, которые…

Мужчина стиснул зубы и потянул девочку к выходу — на лице его ходили желваки.

— Я не сирота, — вновь сказала девочка, — нас мама просто бросила…

— Так, Соф, постой, пожалуйста, пару минут в коридоре! — мужчина вывел девочку из приемной и плотно прикрыл за собой дверь.

Секретарша затравленно глядела на него — мужчина, побледнев на глазах, с яростью смотрел на нее.

— Скажите, зачем вы лезете не в свое дело? — глухо спросил он. — Зачем бередите рану дочери — она при каждом упоминании о маме плачет всю ночь — думаете, легко мне это видеть?! Вы что, отцов-одиночек в первый раз в жизни видите? Что вы лезете, куда вас не просят?! Где ваше чувство такта?!

Он внезапно опустился на диванчик и закрыл лицо руками.

— Подождите, пожалуйста, — окончательно смутившись, сказала секретарша. — Просто… Работа у меня такая — все знать, помощь нуждающимся предлагать, понимаете? Я не со зла, я не хотела вас обидеть или задеть…

— Добрые все… — мужчина резко поднялся и взялся за дверную ручку, — только знайте: в помощи мы не нуждаемся, я прекрасно зарабатываю, я куплю ей все необходимое и оплачу все, что нужно. У моей Софки все будет — она никогда не почувствует себя обделенной, слышите? Вы только… о матери ей не напоминайте, хорошо?! Она ее забудет, я все сделаю для этого!

— Подождите, пожалуйста, — окончательно смутившись, сказала секретарша. — Позовите девочку, я ей волосы заплету… Господи, что же это делается…

— Папа, а почему тетя меня сиротой назвала, я ведь не сирота! — София лежала в кровати, а Аркадий сидел рядом на низеньком стульчике и читал ей сказку о Золушке.

— Тетя ошиблась, Соф. Давай спи, завтра поедем форму покупать.

— Пап, а мама вернется?

— Соф, сейчас уже поздно. Мы завтра поговорим об этом, хорошо? Давай спи… — Мужчина поцеловал дочку и поспешно вышел, боясь очередного вопроса девочки. Вопроса, на который у него не было ответа…

На кухне бросался в глаза детский рисунок, прикрепленный Софкой магнитами на холодильник. Смеющиеся мужчина и женщина с цветами и шариками в руках, а в центре — черноволосая девочка. «Мама, папа, Софа», — рисунок был подписан разноцветными печатными буквами.

Он резко встал, вытащил из буфета ножницы и обрезал правую половину листа с женщиной. Затем скомкал обе половинки листа и выбросил в мусорное ведро.

— Стерва, чтоб ты сдохла, — прошептал он, — какая ж ты бездушная стерва…

Он прошел к шкафчику, достал из него бутылку водки и, открутив крышечку, сделал прямо из горлышка большой глоток. Потом, тяжело вздохнув, оттянул воротник рубашки, словно ему было нечем дышать, и, взяв телефон, вбил в поисковик запрос: «Заплести косы девочке — пошаговый видеоурок».

Она ушла неожиданно, оставив его с маленькой дочерью на руках.

— А как же Софийка? — глупо спросил тогда он, глядя, как она кидает в огромный чемодан свои платья.

Лиана вздернула тонкие брови и с недоумением уставилась на мужа — теперь уже бывшего.

— Послушай, Аркаш, — она артистично прижала к вискам тонкие пальцы, — я не могу сейчас ее забрать, у нее ведь даже заграна нет. Но мы будем часто созваниваться с ней по видеосвязи, я буду присылать подарки…

— Не надо, — глухо сказал Аркадий, с болью глядя на закрытую дверь маленькой спальни — там, прижав к себе мягкого Винни-Пуха, безмятежно спала Софийка. — Не нужны ей подарки. Ей мать нужна…

— Господи, я тебя умоляю, какая мать, девчонке семь лет исполнилось недавно! — прикрикнула Лиана. — Она что, месячный ребенок, который без маминой сиси пропадет?!

— Да нет, зачем, — Аркадий отвел глаза от жены — смотреть на нее было больно, как на слепящее солнце. — Не пропадет без маминой сиси. Тем более твои будут теперь по-другому назначению использоваться.

Лиана вскочила с дивана и в бешенстве замахнулась на мужа. Он успел перехватить ее руку и с силой отвел от себя.

— Это ведь правда, — усмехнулся он ей в лицо, — ты к этому турку сбегаешь, я сразу это понял. Как его там… Ахмет? Вперед за красивой жизнью, да?

Лиана вновь отошла и села на диван.

— Ты не понимаешь, — с ненавистью бросила она, — я устала так жить, Аркаш, пойми! Я устала от безденежья, устала от картошки на ужин, от бесконечных «Сделай», «принеси», «подай», «убери». Сколько можно?! На что я трачу свою единственную драгоценную жизнь?

Аркадий не отвечал.

— Я хочу немного пожить в сказке, как восточная принцесса! Разве я хочу чего-то ужасного? Каждый человек сам выбирает свою судьбу. Ты свой выбор сделал — жить в ипотечной квартире и питаться дешевыми продуктами. Пожалуйста, это твой выбор! Но я так не хочу!

— Называй вещи своими именами, — вскинулся Аркаша, — будешь не восточной принцессой, а турецкой подстилкой, которую во все…

— Замолчи! Ты не понимаешь, что говоришь! Ахмет — романтичный, нежный мужчина, не чета тебе! Он знает, как сделать женщину счастливой, понятно?!

Аркадий устало прикрыл глаза — сил кричать и спорить у него не было. Вся энергия уходила на то, чтобы поддерживать организм в режиме «Вдох-выдох». Надо жить. Ради дочери. Вдох-выдох.

Лиана подошла и ласково потрепала его по небритой щеке. Он отшатнулся, как от удара. Она улыбнулась тонкими губами и, закрыв чемодан, пошла к выходу.

— Ты не переживай, Аркаш, — бросила она на ходу, — я там устроюсь и заберу Софию к себе — Ахмет очень любит детей. А пока она поживет с тобой — и оформи ей загран, хорошо? Ей будет с тобой лучше — она привязана к тебе больше, чем ко мне. Она поймет меня, когда станет чуть постарше, я уверена!

Аркадий вдруг тонко завыл, словно одинокий волк, словно пес, которого намеренно забыли на даче — вложив в этот звериный вой всю свою душевную боль.

Она в ужасе обернулась — Аркаша стоял на коленях и тихо плакал.

— Пожалуйста, не уходи, Лианочка, солнышко мое… Я умру без тебя, сдохну… Не уходи, не бросай нас!

— Не говори глупостей! — разозлилась Лиана, надевая туфли. — Отвезешь Софку к своей сестре на время, если не найдешь няню — они с ее Настюхой не разлей вода… Ну вот, молодец, ребенка своим воем разбудил!

Софийка, потирая сонные глазки, выскочила из комнаты — такая милая в своей пижамке с енотиками, — и удивленно уставилась на родителей.

— Мам, а ты куда? — громко спросила она, переводя глаза с матери на отца. — И когда вернешься?

— Скоро, зайчик, скоро, — смалодушничала Лиана, наспех целуя Софийку в макушку. — А ты пока напиши список подарков — я тебе все куплю, обещаю!

— Ураааа!

Взяв Софийку на руки, Аркадий из окна кухни следил, как из подъезда выпорхнула Лиана. Внизу ее уже ждал темный кабриолет — закинув чемодан на заднее сиденье, она уселась вперед, и машина бесшумно отъехала, увозя мать семейства в новую сказочную жизнь.

— Софийка, мама не вернется, мама нас бросила, — безжалостно сказал Аркадий, обнимая дочку. — Но ты не грусти, у тебя есть я. Все у нас будет хорошо, вот увидишь!

Ранний летний рассвет позолотил верхушки деревьев старого городского парка, заглянул в окна верхних этажей. В доме номер пятнадцать на руках у отца громко и безутешно рыдала маленькая девочка…