Никому о нас не говори

Алёна Черничная (2024)

Я никогда не обращала на него внимание, не пыталась войти в его окружение. Не интересовалась сплетнями, даже когда о нем шептался весь университет. Мне было плевать на Тимура Горина. Но однажды я оказалась не в том месте и не в то время. Теперь я знаю, кто такой Тимур, и какая тьма хранится в его сердце. «Никому о нас не говори. Проболтаешься, тебе не жить» — это все, что сказал мне Горин в ту самую ночь, когда нас связала одна общая тайна. Тайна, из-за которой я готова на все ради него…

ГЛАВА 15

От испуга роняю рюкзак. Несколько секунд я, не двигаясь, шумно дышу в широкую горячую ладонь Горина, закрывающую мне чуть ли не пол-лица.

— Я сейчас убираю руку, а ты молчишь. Договорились? — вполголоса проговаривает Тимур мне в ухо.

Мне ничего не остается, кроме как согласно и очень активно кивать. Его ладонь разжимается, и я резко оборачиваюсь, попадая под взгляд Горина — жесткий и режущий. Тимур, перекрывая проход к лестнице, стоит напротив во всем черном: джинсы, кожаная куртка, футболка. И только белые кроссы как бельмо.

— Ты больной? — Перевожу дыхание, стараясь выровнять подскочивший пульс. — Чего тебе от меня нужно?

— Ну, очевидно, поговорить. — Тимур расслабленно пожимает плечами и засовывает руки в карманы джинсов.

Кажется, эта поза — широко расставленные ноги и руки в карманах брюк — у него неизменна.

— Цирк с похищением моей сумки — твоя идея? — опасливо оглядываюсь я.

На всякий случай проверяю: в этом плохо освещенном коридоре цокольного этажа нас действительно

только трое: я, Тимур и мой рюкзак на полу между нами. Пребывание наедине с Гориным не дает мне никакого чувства безопасности и спокойствия. Я еще помню, как он сначала лапал меня, делая гнусные намеки, потом вообще озверел.

А если здесь еще окажется и тот вор? Двое парней и одна я… Сердце бьется о ребра. Да, мы сейчас в стенах академии, и у меня есть надежда, что ничего со мной не случится. Только откуда мне знать, что задумал Тимур? Но, кажется, здесь, на цокольном этаже, кроме нас, никого.

— Мне нужно было встретиться с тобой без лишних глаз, — холодно отвечает Тимур.

— Ты мог написать.

— А ты вот так сразу бы и пришла? — Он язвительно усмехается.

Я отмалчиваюсь. Не пришла бы. После нашего общения на той тусовке вряд ли у меня возникло бы такое желание. И сейчас под вызывающим взглядом Горина я бы очень хотела бежать куда глаза глядят. Но сейчас они глядят на гордый размах плеч под черной косухой.

— На той вечеринке мы не договорили, — нарушает наше молчание Тимур.

— А если я вообще не хочу с тобой договаривать? — осторожно подаю голос. И даже делаю такой же осторожный шажок к своему рюкзаку. — Можно я уйду отсюда?

— Нельзя, — бьет по ушам грубый тон Тимура.

Я вздрагиваю, Горин уже стеной становится перед моим носом.

— Рассказывай, как ты узнала про бои? — глаза его сужаются.

— Я ошиблась адресом, — повторяю то, что сказала ему еще тогда.

И Тимуру точно не нравится этот ответ. На его лице тень раздражения. Я слышу, как Горин втягивает носом воздух, и вижу, как пугающе раздуваются его ноздри.

— Ты за тупого меня держишь? — сквозь зубы цедит он.

Тимур злится. Это заметно. Это чувствуется. Но другого ответа у меня действительно нет. Поэтому все, что могу из себя выдавить, — это какое-то беспомощное:

— Я клянусь.

Горин взрывается. Он с размаху пинает ногой старую кипу перевязанных журналов, уложенных у стены. Она задевает другую стопку и еще несколько рядом стоящих. Они с глухим стуком сваливаются на пол по принципу домино. Тимур подлетает ко мне, как коршун. Я испуганно жмурюсь, ожидая, что он опять схватит меня за плечи. Жду этой секунды, напрягая каждый миллиметр своего тела. Но ничего подобного не происходит. Я лишь ощущаю, что Горин склоняется надо мной. Запах парфюма становится четче и ярче. Я решаюсь открыть глаза. И глаза Тимура оказываются точно напротив. Они просто налиты злостью, она кипит и плещется.

— Правду говори, — выпаливает Тимур мне в лицо.

И я на одном дыхании рассказываю ему все. От и до. От уговора Сони сходить в квест-клуб до момента, когда увидела ту татуировку с изображением стрелы в раздевалке. Тимур слушает меня и, кажется, даже не моргает. Лишь его брови медленно сходятся на переносице.

— Бред какой-то. Я должен в это поверить? — Взгляд зелено-карих глаз сосредоточенно бегает по моему лицу, будто бы хочет прочитать там иное — не то, что я сказала секунду назад.

— У меня нет другой версии, — растерянно хлопаю ресницами, но смотрю прямо на Тимура.

— Кому ты еще растрепала? — Он жестко цедит каждое свое слово и так же смотрит мне в глаза. В его взгляде недоверие.

Что-то бессознательное тихо подсказывает мне, что такой допрос не из праздного интереса. Тимур боится? Мне хочется ответить ему вопросом на вопрос, но с моих губ срывается совершенно другое:

— Никому.

И глаза Горина вспыхивают от злости.

— Хватит нести чепуху! — Он практически рычит. Я снова вздрагиваю, а дыхание перехватывает.

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь услышать! — Я отчаянно трясу головой. Говорю быстро, едва не проглатывая целые слова. — Я действительно по тупости оказалась на той заброшке, ваш охранник помог мне, когда я грохнулась в обморок. Потом я сбежала. А потом ты с этой татуировкой… И я никому ничего не говорила. Если ты чего-то боишься, то я… — Но на этой фразе я замолкаю.

Вжимаю голову в плечи, и сердце замирает, потому что на лице Горина уже ходят желваки, а взгляд темнеет.

— Не. Лезь. Ты. Меня. Поняла? — шипит Тимур. Две. Три. Пять секунд мы буравим друг друга взглядами. Но напряжение и молчание между нами режет

возглас за дверью:

— Аня! Ань, ты здесь?

Соня! Я выхожу из оцепенения. Кидаю полный надежды взгляд за спину Тимура, но успеваю просто немного дернуться вперед. Горин ловчее и сильнее меня во сто крат. Ногой он резко отпихивает мой рюкзак в сторону старого шкафа, стоящего за дверью в углу. Резво хватает меня за ворот рубашки и оттаскивает туда же.

Я опять оказываюсь прижата к Тимуру. Он вдавливает меня своим телом в самый угол. Одной ладонью он снова закрывает мне рот, а вторая ложится мне на талию. Я дергаюсь, на что получаю предостерегающий шепот в висок:

— Только попробуй издать хоть звук.

— Аня! — Голос Сони становится ближе.

— Ш-ш-ш! — Почти беззвучный шепот Тимура растворяется у меня в волосах.

Я слышу, как распахивается дверь на цокольный этаж. Слышу шаги. Вот сейчас мне нужно набрать полную грудь воздуха и заорать. Хотя бы попытаться замычать. Соня найдет меня, и все прекратится. Прикрываю глаза и делаю тихий, глубокий вдох. Тимур это чувствует. Он напрягается. Его пальцы сильнее прижимаются к моим губам. Горин впечатывает меня в угол. Я ощущаю, как колются заклепки на его куртке. Открываю глаза. И не могу издать даже писка. Запах, исходящий от Тимура, словно отдельная сущность, способная влиять на подсознание. Это запах его кожаной куртки, смешанный с терпкостью его парфюма и чего-то еще… такого сладкого, что, попав мне в легкие, он становится электрическим разрядом, пронизывающим меня от затылка до самых кончиков

пальцев. Мои ноги слабеют.

Я стою и гипнотизирую кадык Горина, выступающие из-под ворота футболки черные линии татуировок. Замечаю надпись «poison», набитую сбоку на жилистой шее. Ощущаю дыхание где-то у своего лба. Горячее и невероятно спокойное. Мой же пульс несется с бешеной скоростью.

Я не сразу понимаю, что ладонь Тимура, державшая меня за талию, уже не там. Она вытаскивает из заднего кармана моих джинсов телефон: Горин все-таки сделал то, что не удалось ему в прошлый раз. А по

коридору расходится: «Аппарат абонента выключен…» И недовольное ругательство Сони:

— Просветова, блин! Ты где?!

Черт! Она звонила мне! А пока я пялилась на шею Тимура, он, похоже, отключил мой телефон. Снова слышны шаги. Только теперь они отдаляются. А через секунду раздается хлопок двери и звонок на пару. Трофимова ушла. Я и Горин остаемся один на один в углу за старым шкафом. У меня сердце делает один кульбит за другим, а Тимур спокойно продолжает вжимать меня в угол и закрывать мой рот ладонью.

— Досужая у тебя подруга. За телефоном через час подойдешь к Парамоновским складам^*. Знаешь, где это? — тихо спрашивает Тимур куда-то мне в лоб. Сглотнув, я отрицательно машу головой. И хриплая усмешка расстилается от моего лба дальше по во-

лосам.

— А где проходят бои, ты знаешь, значит? Жду тебя на складах через час. Этого времени хватит, чтобы пролезть по твоим перепискам и узнать, врешь ты или нет.

Горин отступает. Не встречаясь со мной взглядом, разворачивается, собираясь уйти. Меня же окатывает и жаром, и холодом одновременно.

— Тимур! Отдай! Ты не имеешь права, — осмеливаюсь бросить ему в спину. — Я же могу сейчас пойти и заявить в деканат о твоей выходке с кражей рюкзака и о том, что ты забрал у меня телефон! — Но и сама понимаю, как жалко это звучит со стороны.

Тимур тормозит на мгновение. Хмыкает, и весьма самодовольно. Но, отвечая мне, он даже не оборачивается:

— Тогда я тебя просто сгною в академии. Это будет нетрудно. Тебя и так запихивают голой в раздевалки. Так что, если не хочешь продолжения банкета, предлагаю молчать. Жду через час на складах. Не придешь — я просто выкину телефон там. Кстати, если узнаю, что ты мне врешь, то сгною тебя еще быстрее. Его слова, как дротики, пригвождают меня к этому углу. А Тимур делает несколько шагов в глубину коридора и исчезает за поворотом.

* Парамоновские склады — комплекс складских сооружений XIX века в Ростове-на-Дону. Расположены в центре города на берегу Дона.