Сломанная кукла

Амо Джонс, 2017

Они солгали. Они обманули меня. Смирившись с тем, что мне остались лишь обрывки воспоминаний и беспорядочных мыслей из таинственного дневника, я ушла. «Короли» не властны надо мной. Их манипуляции больше не работают. Я всегда знала, как нужно действовать. Ведь этому меня учил отец. Бежать. Я лишь тень той девушки, которую они все знали. Ложь и предательство меняют взгляды на жизнь. Я Мэдисон Монтгомери, и я хочу сыграть в игру. И вот что произойдет, если я выиграю…

Глава 6

Я открываю глаза, не понимая, где нахожусь. Перед глазами начинают мелькать воспоминания. Я задыхаюсь, втягивая воздух. Рядом со мной на кресле сидит Бишоп.

Черт.

— Удивлена? — спрашивает он, изогнув бровь.

Я прочищаю горло.

— Ну, на самом деле нет.

Он сжимает челюсти, явно расстроенный.

— Вот и все. — Он качает головой, шепча себе под нос. — Я запру тебя в подвале, пока это дерьмо не будет улажено.

— Что? — вскрикиваю я, чувствуя металлический привкус на языке. Прикасаюсь к губам, и воспоминания мгновенно захлестывают мой мозг. — О боже! — Я наклоняюсь, зажимая рот рукой.

— Господи, котенок, в окно!

Я вслепую нащупываю кнопку и высовываюсь из машины.

— Ты, ты убил их!

— Да.

— Ты убиваешь людей?

— Да.

— Почему?! — кричу я, чувствуя подступающую к горлу рвоту и снова высовываюсь в окно, выплескивая в ночной воздух все съеденное за день. Откинувшись назад, вытираю рот и смотрю на него затуманенным взглядом. — Почему, Бишоп?

— По причинам, которые ты никогда не поймешь, Мэдисон.

Он смотрит на Татум, лежащую на сиденье перед нами. Не знаю, в чьем лимузине мы находимся. Все кажется таким нереальным.

— Она спит. Я не убивал ее, — прерывает он мои мысли скучающим тоном.

— Что ж, ценю это. — Я закатываю глаза, не сдержав свою язвительность.

— Следи за своим гребаным языком, Мэдисон. Это твоя вина. Все это! — Он широко разводит руками. — Ты начала эту чертову войну, когда сбежала в тот день.

— Я? — выпаливаю. — Что, черт возьми, ты несешь? — Во мне закипает ярость. — Ты сделал это. Вы все! Я все еще ничего не понимаю!

— Сколько глав из книги ты прочитала? — спрашивает он, наклоняясь вперед и упираясь руками в колени.

— Книги? — спрашиваю я, откидываясь на подголовник. Мой разум все еще находится в оцепенении.

— Книга, Мэдисон, книга!

— Ой. — Я прочищаю горло. — Думаю, где-то четверть. А что?

— Она у тебя?

— Она лежит сумке у нас дома.

Бишоп наклоняется вперед и стучит по стеклу, отделяющему нас от водителя. Окно тут же опускается. Он приказывает шоферу отвезти нас обратно, назвав точный адрес.

— Вот это да! — качаю я головой, поднимая руки.

Бишоп откидывается на спинку кресла.

— Что? — рявкает он.

— Откуда ты знаешь, где я живу?

Он смеется, натягивая толстовку через голову.

— Котенок, неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе сбежать? Я всегда знал, где ты живешь. Эта небольшая пауза была нужна только для того, чтобы ты немного успокоилась.

Подъехав к нашей дешевой квартирке и к бару, я вылезаю из машины и захлопываю за собой дверь, разбудив Татум.

— Стой!

Бишоп выходит за мной, закрывая дверь. Не обращая внимания на его окрики, я иду к боковой лестнице.

— Мэдисон! — кричит он, его тяжелые шаги становятся все громче и громче. — Ты, черт возьми, остановишься?

Он хватает меня за руку, одергивая назад.

Я вскрикиваю, выдергивая руку из его хватки.

— Можешь оставить меня в покое? Боже! Ты…

Его рука летит к моему горлу, перекрывая мне воздух. Он толкает меня назад, пока моя спина снова не ударяется о кирпичи, встает между моих бедер и поднимает меня в воздух.

— Во-первых, — он усиливает хватку, и я чувствую, что мое лицо вот-вот взорвется, — не забывай, с кем ты, на хрен, разговариваешь. — Он наклоняет голову, глядя мне в глаза. — Во-вторых, Мэдисон, прекращай строить из себя крутую. Я запру тебя в клетке, как только мы вернем тебя в Хэмптонс, если ты не будешь следить за своим чертовым языком.

Он резко отпускает меня, мои ноги ударяются о землю.

— Пошел ты.

Развернувшись, я взбегаю вверх по металлической лестнице, толкаю дверь и направляюсь прямо в свою спальню, борясь с рвущимися наружу слезами. Где, черт возьми, мой папа? Почему именно Бишопа послали меня «забрать»? Неужели я действительно думала, что смогу от них сбежать? Да, я думала, что у меня получится. Я распахиваю шкаф, срываю одежду с вешалок и бросаю ее на кровать как раз в тот момент, когда в комнату входит Бишоп.

— У тебя есть пять минут, чтобы собрать все, что тебе нужно, и вернуться в машину. Попытаешься сбежать, — говорит Бишоп, его голос становится ниже, — и я убью тебя сам. Я закончил играть в игры.

Затем он уходит, а я остаюсь в комнате, прижимая к себе темное платье с пайетками, которое я надевала в прошлые выходные, когда все казалось мне таким простым. А сейчас мы снова попались в лапы к моему психопату, кем бы он ни был. К бывшему? Нет. Это звучит неправильно.

— Господи, — бормочет Татум, входя в комнату с растрепанными волосами. Она проводит ладонью по лбу. — Что, черт возьми, случилось?

— Ты потеряла сознание, — бормочу я, все еще злясь на Бишопа и запихивая одежду в чемодан. — И у тебя есть пять минут на сборы, прежде чем Бишоп увезет нас обоих.

— Я его слышала. — Ее глаза расширяются. — Значит, он нашел нас, да?

Я усмехаюсь и иду в ванную за зубной щеткой.

— Нет, он нас никогда и не терял.