Контракт на забой

Андрей Васильченко (2024)

Решале по кличке Забой, застрявшем в галактическом портовом городе с неоправданно поэтическим названием «Звездная гавань», казалось, что день начался удачно. По крайней мере, к нему обратилась симпатичная землянка, попросившая помощи за самый высокий в его жизни гонорар. И мнилось обитателю космического перевалочного пункта, где он обычно помогал лишь старейшинам из сельских миров, что жизнь наконец-то пойдет в гору, как… Как жизнь наоборот покатилась под откос, ибо неприятности стали сыпаться на голову как из рога изобилия. В живых бы остаться!!! И ведь что удивительно: внезапно всем потребовался загадочный пакет, что гостья с далёкой Земли оставила у Забоя. В повести исследователь мрачного жанра историк и культуролог, редактор и ведущий канала «Нуар» Андрей Васильченко имитирует стиль палповых повестей начала ХХ века, а потому в действие оказались включены все подряд: космо-гангстеры, тайные ордена, секретные службы и пришельцы, коих никто толком не видел.

Глава 3

Был ли я знаком с Мартой Дрей? Что может быть сложного в таком простом вопросе? Вы либо знакомы с девушкой, либо — нет. Но я бы не решился однозначно высказаться по этой теме. Марта Дрей появилась у меня в офисе несколько дней назад. Она ещё не вошла в мой кабинет, а я уже почувствовал — должно произойти что-то необычное. Традиционно в дверь моей служебной каморки стучали увесистым кулаком, либо вовсе её распахивали настежь тяжелым крестьянским ботинком — уроженцы фермерских миров были людьми весьма учтивыми в беседах, но не самыми изысканными в манерах. Но теперь я услышал музыкальный перестук тонких пальцев, за которым в мой кабинет буквально вплыл не менее мелодичный голос: «Разрешите войти». Пока я растерянно соображал, что ответить, створка осторожно отворилась и в неё вступила обладательница деликатных пальцев и чудного голоса. В тот момент я едва ли мог подумать, что пройдет всего лишь несколько часов и жизнь моя покатится под откос со скоростью, которой позавидовали бы межпланетные экспресс-лайнеры. Но предвидение отказывалось работать, так как я оказался пленен всеми чувствами сразу.

Первым, что я увидел, был шикарнейший размах соколиных бровей, не оставлявший у меня как человека опытного ни капли сомнения — девушка происходила из весьма знатного рода. В «Космической гавани» можно было встретить кого угодно, но только не истинных аристократов. Те предпочитали либо военную карьеру на рисковых планетах шахтерского мира, либо несли почетную службу на Священной Земле. В любом случае они брезговали нашим портовым городом, который на всю Галактику был известен как центр стяжательства, разврата и преступных помыслов. Не успел я до конца осознать аристократизм моей гостьи, как меня тонким серпантином овеяло слегка уловимым, а от того ещё более филигранным ароматом незнакомых духов. Я никогда не слыл большим знатоком парфюмерии, но всё-таки смог уловить нотку древесных благовоний, в которой доминировала тема Солярного кипариса. «Новинка от Адама Бурки?», — мелькнуло в моей голове.

Как только ко мне вернулось зрение, настало время оценить посетительницу в целом. Я не знаю, каким ветром её занесло в наше захолустье, но выглядела она лучше, нежели многие модели со страниц модных журналов. Узкий жакет цвета «имперский меланж» украшали два ряда настоящих перламутровых пуговиц (я ещё был в состоянии отличить перламутр от химической подделки). Обтягивающая юбка с фактурой марсианского гранита была не слишком короткой, чтобы выглядеть вульгарной, и не слишком длинной, чтобы сделать её хозяйку вызывающе чопорной. А ещё были башмачки из черного бархата с золотыми пряжками в виде резвящихся саламандр. Россыпь роскошных пшеничных волос венчала слегка сдвинутая набок гвардейская феска с непременной для земных модниц золотой кисточкой.

— Мне нужен рисовальщик, — сладкоголосо пропела обладательница исключительного наряда, изумительных бровей и умопомрачительной фигуры. Судя по всему, она не ожидала, что я потеряю дар речи, поэтому покручивая пальцем в воздухе, как волшебной палочкой, пыталась вытянуть из меня что-то членораздельное.

— Сударыня, вы к нам с Земли? — сказал я, пытаясь сообразить, что же могло потребоваться такой прелестной особе от меня, да ещё в таком ужасном месте как наш район. Судя по тому, что на её личико набежала тень изумления, она не ожидала подобного ответа. Я сообразил, что ляпнул явно не то и тут же выдал традиционный для моих фермерских заказчиков пароль.

— Конечно-конечно… Я весьма недурственно владею карандашом, но должен предупредить — мои услуги стоят весьма недешево.

Девушка улыбнулась. Несомненно, она ожидала именно такой ответ, а потому едва ли могла быть случайной визитершей. Земные модели вообще ненароком не забегают в шестой сектор, а в наш глухой угол и подавно.

— С оплатой проблем не будет, мне важно качество работы, — произнесла она нараспев, в очередной раз чаруя голосом. Однако при этом подчеркнуто акцентировала слова про «качество работы». Несмотря на то, что разговор шёл в том же самом русле, что и с обычными заказчиками, меня никак не покидало ощущение нечаянности всего происходящего. Я пытался понять, что же надо было столь прелестному созданию от специалиста, обычно оберегавшего космических поселян с торговой провизией, которую она наверняка не стала вкушать, даже если бы её приправили самым изысканным соусом. «Что эти недотепы наплели про меня на космических просторах?» — крутилось в моей голове. Беспокойство не было праздным. Принимая во внимание специфику бизнеса, реклама за пределами четко установленных границ мне была совершенно не нужна. Она была не просто излишней, но и вредной.

— Я хотела бы заказать у вас серию портретов, — продолжала заливаться тонкой свирелью моя нежданная гостья.

— Не хочу показаться невежливым, но кто вам рекомендовал мои услуги? Дело в том, что у меня очень специфическая техника исполнения портретов, — я даже сам поразился тому, насколько многозначно прозвучала брошенная фраза. В памяти всплыли изрядно покореженные физиономии незадачливых грабителей, решившихся на свою беду поживиться за счет моих клиентов. Я уже было ожидал услышать имя одного из старшин, прибывших в гавань с какой-нибудь из соседних крестьянских земель, как моя гостья, тряхнув стожком причудливо уложенных прядей, выдала совершенно неожиданное:

— Я видела ваши работы на одной из выставок!

Я приложил максимум усилий, чтобы не подать виду. Пришлось подыгрывать:

— В земных или орбитальных залах?

— В земных, в космическом городе я впервые, — кинула в ответ девушка.

Я с видом утонченного и попробовавшего всё в своей жизни эстета таинственно закатил глаза. Дескать, хорошие когда-то были времена. На самом деле, я мучительно соображал, что происходит, и в каком направлении надо было вести разговор. Едва ли не впервые за многие годы мне приходилось импровизировать, дабы отчасти понять, что же на самом деле было нужно моей потенциальной клиентке.

Как бы в подтверждение исключительности моих графических работ, а портретов в особенности, я бросил выразительный взгляд в сторону книжной полки. Там приютился энциклопедический томик, посвященный земному искусству. Я до сих пор не мог понять, была ли эта единственная в моём кабинете книга преднамеренной декорацией (должен же быть у рисовальщика хотя бы один фолиант об искусстве) или она всё-таки являлась маркетинговым инструментом, призванным в первую очередь производить неизгладимое впечатление на моих клиентов. В любом случае моя трудовая лицензия утверждала, что я имел непосредственное отношение к галактическому артистизму, и пока никто не ставил под сомнение сведения, содержавшиеся в сём весьма полезном документе.

Впрочем, ни для кого не было особым секретом, что на жизнь я себе зарабатывал кулаками, а вовсе не карандашами с «вечным грифелем». Энциклопедия искусства, снабженная анимированными портретами классиков, заперво в жизни мне показалась в высшей мере уместной. Расположенный на лицевой стороне обложки реконструированный портрет Леонардо внезапно нахмурился — мне показалось, что великий осуждал меня как гнусного самозванца. Впрочем, вознесенный на пьедестал в качестве провозвестника симфонического идео-искусства Йозеф Торак весело подмигивал мне с того же самого книжного переплета. Он как бы говорил: «Не переживай, брат, не для того твой предок из центурии возвращал меня из небытия, чтобы я скатывался до банального осуждения за такие мелкие шалости». Но вся эта внутренняя перебранка между великими, запечатленными на титуле фолианта, оставалась совершенно неприметной для моей прекрасной визитерши. Она же склонилась над моим столом, словно пыталась что-то прошептать мне на ухо. В действительности же её слова едва ли можно было назвать чем-то секретным.

— Я хотела бы заказать целую серию портретов, — и словно в подтверждение загадочности этого заказа, испуганно оглянулась по сторонам. Но в моём кабинете не было никого, кроме нас и резвящихся на обложке энциклопедии оживленных «мастодонтов» искусства. Ещё раз оглядевшись, девушка извлекла на свет запечатанный толстый конверт. Протянула его мне.

— Это модели, которые должны послужить основой для будущих рисунков…

— Насколько понял, вас предупредили, что мои услуги стоят весьма недешево, — я попытался вывести разговор в канву принятых трактаций, замаскированных под художественную беседу.

— Ах, конечно-конечно, — девушка изящным жестом достала из сумочки пачку банкнот толщиной, наверное, с жерло плазменной пушки, что устанавливают на флагманах Имперского космического флота. Я присвистнул, ибо не был в силах скрыть своего удивления. У меня на столе лежали самые настоящие пластиковые имперские куны, а вовсе не привычные мне орбитальные боны. Это было целое состояние — дело могло стать самым крупным в моём послужном списке. И мне это очень понравилось, о чем я спешно уведомил мою собеседницу

— Должно быть, вам потребуются очень хорошие портреты, — пояснил я свою невольную ошарашенность. В ответ девушка мило улыбнулась и протянула мне визитку:

— Я остановилась в «Понтифике». Заглядывайте в гости в шесть вечера по орбитальному времени.

Я взглянул на визитку. На бамбуковой бумаге черной голограммой было отпечатано: «Марта Дрей. Эксперт по космо-экологии».

— Так вы говорите, что видели мои работы на выставках в земных залах?

— Именно так, — ответила Марта

— Я был хорош?

— Вне всякого сомнения!

При этих словах я широким размахом сгрёб со стола в потайной ящик и тугой конверт, и ещё более тугую, а потому весьма радующую душу, пачку денег.

— Даже не сомневайтесь — буду с точностью лазерного хронометра, — я попытался изобразить на лице подобие учтивой улыбки, мол, даже люди моей профессии иногда шутят. Марта элегантно помахала мне ручкой, поправила феску, опять тряхнула копной пшеничной шевелюры, после чего не торопясь покинула мой кабинет.

Я выждал три минуты, а затем бесшумным фантомом выскользнул в коридор. Судя по шагам, девушка прошла по улице не более десяти метров. То ли она никуда не спешила, то ли специально оглядывалась (что в наших краях не было лишним), но двигалась она очень медленно. Я последовал к запасному выходу и вышел в соседний с основным проспектом переулок. Понятия не имею, кем была на самом деле Марта Дрей, что она знала о моей работе и насколько ясно представляла, чем я в действительности занимаюсь. Но я на все сто был уверен в том, что никогда не выставлялся в земных залах. В моей биографии вообще не значилось ни одной, даже самой захудалой выставки.