Самый скандальный развод

Анна Богданова, 2006

У Мани Корытниковой все хорошо: новый муж, новая жизнь. Однако свадебное путешествие пришлось отложить. А все из-за родственников: они-то остались старые. Со всеми их бедами и закидонами. И вместо того, чтобы проводить с любимой женой медовый месяц, Манин муж вынужден решать их проблемы: искать сбежавшую бабушку, помогать матери, которой нужно срочно развестись с супругом, беспардонно изменившим ей с торговкой рыбой!.. Да еще и работать. Так что за весь месяц молодые – ни днем, ни ночью! – практически ни разу не остались наедине. Но разве это повод, чтобы подавать на развод?..

Медовая неделя. День первый. Воскресенье.

Сквозь густую пелену сна я почувствовала, как кто-то провел по моей ноге чем-то холодным.

— Уы-ы-у! — не то простонала, не то прорычала я.

Приоткрыв левый глаз, я увидела перед собой кисть красного винограда.

— У-у-у! — снова заголосила я и забралась с головой под одеяло. Не знаю, сколько было времени, но я смертельно хотела спать.

— Машка, вставай! — голова Власа оказалась тоже под одеялом.

— Я посплю чуть-чуть, капельку, — невнятно пробормотала я, боясь, что сон уйдет и целый день у меня будут воспаленные глаза и тяжелая голова.

Я снова задремала, мне даже Венеция приснилась, как вдруг Влас подпрыгнул на кровати и воскликнул:

— Черт!

— Что случилось? — Я мгновенно проснулась.

— Я сел на этот проклятый ледяной виноград!

— Встань немедленно, а то придатки застудишь! — не помня себя, закричала я — моя любовь уставилась на меня, как на сумасшедшую. — Ну, я спросонья плохо соображаю. Пулька так всегда говорит: «Не сиди на холодном, а то придатки застудишь», — выкрутилась я.

— Маш! Ты мне объясни, что у нас за брачная ночь такая?! Никакой романтики! — насупился Влас. — Всю ночь просидела за компьютером, спишь до полудня!

— Да ладно тебе, у нас полно времени! — утешила я его и, чтобы поднять ему настроение (ну, может, и еще кое-что), принялась намазывать на себя раздавленные ягоды. Он смотрел на меня, не понимая, что от него требуется, а может, думал, что я наношу питательную маску на все тело. — Целуйте меня, кружите меня, обнимайте меня, любите меня! — завопила я и неожиданно для себя завалилась на подушки и загоготала, как лошадь.

— Маш! Ты все белье перепачкала!

— Перепачкала! Эх, ты! — разочарованно протянула я, глядя на красно-бордовые пятна от винограда. — Просто я девственница! Иди ко мне, мой нытик! Иди сюда, моя чистоплюйная душа! Иди к своему поросенку! — тараторила я, не в силах остановить неприличный хохот — такое впечатление, что виноград оказывал на меня смехотворное действие.

— Дурочка! — засмеялся он и, набрав в рот воздух, нырнул под одеяло и уткнулся мне в живот. Я больше не могла сдерживаться и загоготала на всю квартиру:

— Щекотно! Ха! Ха! Ха! Хо! Хо! Хо! Пусти!

Вывернувшись, подобно змее, я съехала с шелковой простыни на холодный паркет, тут же вскочила и вылетела пробкой из комнаты.

— Куда?! Куда?! — недоуменно кричал Влас из спальни.

— Догоняй! Сейчас не догонишь — закроюсь в ванной! — ультимативно орала я из кухни.

Мы гонялись по квартире, как два ненормальных, сошедших с ума перерослых «дитятки», пока я не услышала грохот и отчаянный возглас любимого:

— Чертов виноград!

— Что случилось?

Влас сидел у кровати на том самом месте, на паркете, где до него уже успела посидеть я.

— Поскользнулся! — Он держался за поясницу.

— Согни ноги, руки! Встань! — с тревогой в голосе приказывала я. — Ничего не сломал? Где болит?

И тут неожиданно Влас схватил меня и опрокинул на кровать.

— Так нечестно! Это была уловка! Я не согласна! Догоняй! Хитрая бестия!

— Я победил! — с достоинством заявил Влас и сел на меня верхом в знак превосходства над проигравшей стороной. — Теперь не отвертишься!

Пр… Пр… Прррр… Противно задребезжал телефон.

— Что им от нас нужно?! Вот ты мне скажи! Кому мы понадобились?

— Никому, просто ты схитрил, а бог шельму метит! — с наслаждением заметила я.

— Тьфу! — плюнул Влас и вышел из спальни, а через минуту я услышала: — Да, Илья Андреевич, конечно, Илья Андреевич. Как можно?! Конечно, я проверю! Когда? Через полтора часа уже быть на месте? — В голосе Власа прозвучали печальные нотки. — А можно я с Машей приеду? Грязь? Мат? Мужики? А, ну если конфиденциально, тогда понятно. Документы готовы? Хорошо, я сейчас же выезжаю. Да, обязательно позвоню, как приеду. Понял. Понял. Все понял, Илья Андреевич, выздоравливайте и не волнуйтесь, вам это вредно.

Я, обмотавшись испачканной простыней, вышла в коридор и спросила:

— Что случилось?

— Илья Андреевич приболел — старика мигрень совсем замучила, да и сердечко что-то барахлит. Попросил меня подъехать, проконтролировать поставку крупной партии автомобилей из-за границы. Это очень большая честь для меня! — ревностно заключил Влас.

— И когда ты вернешься?

— Вечером. Не расстраивайся! К тому же ты сама сказала, что у нас еще полно времени! Ты ведь знаешь, что я не могу отказать Илье Андреевичу и как много он для меня значит!

Да, я прекрасно знала, что Влас имеет какую-то ненормальную слабость к своему старшему коллеге с изуродованным родимым пятном фиолетового цвета лицом, жизнь которого, по его словам, сопоставима лишь «с судном посреди морей, гонимым отовсюду вероломными ветрами». Также трепетно он относился только к своей бабушке — Олимпиаде Ефремовне, близкой подруге Мисс Бесконечности.

— Конечно, — равнодушно проговорила я — мне очень не хотелось отпускать Власа сегодня. Я мечтала провести этот день вместе, гоняясь и хохоча по его огромной квартире.

— Дорогуша! — крикнул он из ванной. — Я приеду, и мы вечером пойдем в ресторан. Обещаю!

Через десять минут мой законный муж стоял уже одетый и готовый к контролированию крупной поставки автомобилей из-за границы. Он чмокнул меня напоследок и исчез в лифте. Мне ничего не оставалось, как принять ванну, поменять испачканное виноградом белье и досмотреть сон о Венеции.

Проснулась я, когда за окном было совсем темно. «Где я? Что сейчас — ночь? Утро?» — крутилось в голове. Тут я вспомнила о звонке Ильи Андреевича, о его просьбе, о ресторане и, вскочив с кровати, включила свет. Десять часов вечера. Я бросилась к гардеробу и принялась судорожно выбирать платье для похода в ресторан. Пока я причесывалась, одевалась, собиралась, стрелки часов плавно и незаметно переместились на полтора часа вперед, и показывали половину двенадцатого. Власа все еще не было. Я позвонила ему на сотовый, но «мой абонент» был временно недоступен. При полном параде я просидела до четырех утра. В пятом часу с той стороны двери повернулся ключ, и на пороге появился Влас — усталый, истерзанный, по колено перепачканный в глине — такое впечатление, что он на себе тянул откуда-то из Подмосковья в автосалон Ильи Андреевича каждую машину из крупной зарубежной поставки.

— Что произошло? — спросила я.

— Все в порядке. Я выполнил возложенную на меня Ильей Андреевичем миссию, не уронив чести и достоинства.

— Это самое главное, самое главное! — горячо, с пониманием проговорила я и, раздев его, помогла добраться до кровати. Через минуту спальню заполнил прерывистый нездоровый храп.