Воронка второго шанса

Анна Михайлова (2024)

Драгомиру — одному из верховных волхов, Ведающему, не пристало ошибаться. Он уже сделал это однажды, полюбив ту, что выбрала не его. На сей раз цена ошибки может быть такова, что жизнь всех жителей княжества окажется на кону. Зло идет по пятам, пощады не будет. Что выбрать — силу, древний закон или чувства?

Глава 6

Спорность этого утверждения Драгомир понял этим самым утром. Потому, что его разбудил звонкий женский визг. Морщась от резкого, похожего на противный будильник звука, он нехотя открыл глаза.

— Пошел вон, извращенец!

Это — кому? Ему?! От изумления сонные глаза распахнулись, как двойного эспрессо.

— Чего??

— Пошел вон из моей кровати! — надвинув одеяло по самый нос, источник посторонних звуков попыталась от него отползти и живописно шлепнулась на пол. Вставать было лень, но грех пропустить такое зрелище. Когда за его прерванный сон прилетело мгновенное и живописное возмездие. Не скрывая насмешки, Драгомир свесился с ее стороны постели, наслаждаясь инсталляцией на полу.

— Вообще-то — это моя кровать. И я не ору как резанный, потому что в ней посторонние. Хотя привык спать один.

— Вы…! Знаете что!

Комок одеяла с желтыми гневными глазами забарахтался, но запутался еще больше. Горестно вздохнув, Драгомир спустил ноги, встал во весь рост, одновременно подняв источник своего раздражения, как котенка за шиворот.

— Это мой дом, моя кровать и мои правила. Первое правило — не ори.

Кулек одеяла обиженно засопел. Но промолчал.

— Уже прогресс. Сейчас я умоюсь, приготовлю завтрак, и мы поговорим. У меня к тебе много вопросов. Поняла?

— Угу.

Драгомир был настолько раздражен, что вышел из комнаты как был — в одних черных боксерах. Впрочем, утренняя свежесть только взбодрила. Как и холодная вода в бане, когда он, с резким выдохом опрокинул на себя жбан воды. Эх, хоррошо! В мозгах прояснилось, даже злость немного улеглась. Слегка промокнув себя полотенцем, вернулся в дом и застал приплясывающий у двери кулек с одеялом.

Удивленно посмотрел на девушку, она на него — со смесью гнева и смущения. Видимо маленькую моралистку смущал его «бельевой» вид. Так не надо было бесить с утра! Можно подумать никогда с мужиком в одной постели не просыпалась.

— Извините, пожалуйста, а где у вас тут туалет? — она неловко переминалась с ноги на ногу.

Драгомир с трудом спрятал усмешку, глядя на ее босые ноги.

— Вообще-то на улице. Иди, сапоги надень. Там холодно.

Кажется, у кое-кого еще дурман беспамятства из головы не выветрился. Или она эту голову ранила сильнее, чем он думал. Потому что недоразумение мелкой рысью ушлепало в спальню и вернулось в своих канареечных сапогах, надетых на голые ноги. М-да… Из одежды, по-прежнему, только его рубашка и одеяло, с которым она практически срослась.

— А… вам не холодно? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Спасибо за запоздалую заботу. Точно хочешь подождать, пока я оденусь?

— Ой, нет! Я бы хотела побыстрее.

— Тогда тебе придется смириться с моим неподобающим видом, — он невозмутимо открыл верь, галантно предлагая ей выйти.

Да уж, колоритную они представляли парочку. Он — в одних брендовых трусах и босиком, и спутница — в меховом одеяле и желтых резиновых сапогах. Кажется, зря недавно ставил диагнозы насчет тяжести собственной шизофрении. Вот сейчас они оба — хрестоматийные экземпляры для учебников по психиатрии.

Доведя девушку до спрятанного за деревьями сруба, Драгомир, как радушный хозяин картинно протянул руку. Мол, ни в чем себе не отказывай. Поморщившись над его издевательскими манерами, девушка зашагала было к заветному месту, но была остановлена насмешливым:

— Уверена, что одеяло не помешает?

— Я.. ой! — она остановилась и растерянно посмотрела на себя, — но ведь холодно же!

— Я просто спросил. Но постарайся не заляпать.

Помявшись пару секунд, девушка все же протянула мужчине одеяло и прошмыгнула в долгожданное помещение. Сверкнув его рубахой и острыми коленками. М-да… супнабор, а все туда же — стесняется.

— Отойдите подальше! — крикнула она ему из-за двери. Боги, вот зачем он Яре слово дал? За одни эти командирские замашки надо бы эту белую мышь пристукнуть. Но послушно отошел на несколько шагов.

Через несколько минут девушка вышла с радостной улыбкой, которую не омрачал даже стук зубов.

— Иди сюда, мышь, — он распахнул одеяло, в которое она радостно завернулась по самый нос.

— Почему — мышь? — не удержалась от любопытства.

— Потому что — белая, — снисходительно пояснил он.

— Можно подумать вы — жгучий брюнет, — пробормотала девушка, ускоряя шаг, чтобы быстрее вернуться в тепло дома.

— Еще и зубастая, я смотрю.

Едва они вошли в дом, как Драгомир махнул головой:

— Иди, руки вон там помой и сядь ближе к печке. Еще простуды твои лечить. Сейчас переоденусь и мы позавтракаем.

— А моя одежда где?

— Откуда я знаю? Может Яра забрала, чтоб служанки зашили. Хотя те лохмотья, что от нее остались, легче было выбросить, — он решительно захлопнул дверь, не давая ей развивать тему. Наверняка болтливая, как все бабы.

Вышел из спальни одетый в замшевые темно-коричневые штаны, заправленные в высокие сапоги и белую рубашку с круглым воротом и тонкой вышивкой. Светлые волосы привычно стянуты в низкий хвост. Черный, расшитый серебряной нитью камзол переброшен через руку, чтоб надеть позже. Привычным жестом небрежно закинул его на любимое кресло и направился к столу.

— Что? — раздраженно спросил в ответ на изумленный взгляд гостьи.

— У вас тут киносъемки? — осторожно спросила «мышь».

— Мой вид — это не самая насущная проблема. Рассказывай, как в лесу оказалась? — Драгомир подошел к печи, достал ковш с горячей водой и залил чайник с травяным сбором. Поставив чайник и чашки перед девушкой, достал с полки каравай хлеба. Спустился в подвал и принес солидный кусок сыра. На отдельное серебряное блюдо нарезал несколько кусков сыра, добавил небольшой кусочек хлеба. Подвинул тарелку девушке, поставил рядом горячий травяной настой с ложкой меда. Глядя на его манипуляции с сервировкой, девушка с трудом сдержала голодную слюну. Хотя и косилась, то на продукты, то на необычную посуду. Но молча ждала, что же ей предложит на завтрак не особо радушный хозяин.

— Так что? Откуда ты тут, Лера? — Драгомир присел напротив и начал неторопливо поглощать завтрак.

— В лесу заблудилась, — девушка обхватила кружку двумя руками, невольно грея замерзшие пальцы, — я за грибами решила сходить. Выходной день, заняться особо нечем.

— Ешь. Ты проголодалась.

— Так вы же спрашиваете!

— Одно другому не мешает. И ты не думай, что мне продуктов жалко. Желудок твой от пищи отвык, может заболеть от переедания. В обед поешь чего-нибудь жидкого, типа супа, — это уже хранителю. Тот ясное дело не высовывался, но слушал все что происходит.

— Нет-нет. Спасибо вам за все, — Лера осторожно отломила кусочек сыра и поднесла ко рту, — вкусно!

Драгомир внимательно смотрел на девушку, желая проникнуть в ее голову, и вытряхнуть все секреты. Это — позже, сейчас главное — не спугнуть. Вон, и так вздрагивает от каждого его слова. Придется включить режим «добрый дядюшка».

— А в целом — чем занимаешься?

— Я — студентка. Учусь на филологическом.

— Почему не финансист или юрист? — усмехнулся волхв, подпирая висок указательным пальцем.

— Дедушкина мечта была, чтобы я стала учительницей. Он у меня простым автомехаником был, но очень уважал профессию педагога. Ради него я и поступила, — ее голос затих. Она хмурила брови, стараясь сдержать тяжелые воспоминания.

— И ты, городская студентка, одна поехала в лес? Какой, кстати, институт?

Она назвала ВУЗ в городе, где жила Яра. В совпадения волхв не верил давно. Но не удивиться было сложно. Не город, а источник странных женщин на их горемычные головы. Вот только к чему приведет иномирный перенос на этот раз?

Драгомир задумался, но девушка этого не заметила. Она с удовольствием ела сыр, запивая его вкусным травяным настоем. После первого куска желудок судорожно сжался, но потом благосклонно воспринял скудный завтрак. Лера не поднимала глаз от покрытой узорами металлической тарелки. Очень тонкая, изящная работа. Ей бы место в музее, а не в этой странной избушке. Девушка осматривала изящные резные завитушки на посуде, но взгляд сам собой вскидывался на странного хозяина дома. Стало неловко в повисшей тишине. Собеседник, казалось, весь ушел в себя. Лера заговорила, чтобы не чувствовать еще большей неловкости. Драгомир вздрогнул на звук ее голоса, но нехотя поднял на нее глаза.

— Вы правы, я в грибах не разбираюсь. Это моя соседка по комнате в общежитии. Она из деревни, поэтому часто с друзьями ездит в лес. Вот и меня уговорила. Говорит, неплохое подспорье вечно голодным студентам. Если набрать побольше, то можно засушить и потом всю зиму будет запас.

— А про подработку вы не слышали? — насмешливо усмехнулся Драгомир.

— Почему не слышали? — искренне улыбнулась девушка, — я подрабатываю. В библиотеке, на полставки. Там тихо и можно к занятиям готовиться. Все равно людей немного приходит.

— Там хоть платят? Или мышь работает за кусок сыра в мышеловке?

— На сыр не хватит, но вместе со стипендией можно выжить. Сложно — но можно, если иногда забывать поесть. Так Маша, моя соседка, говорит. Она на втором курсе, уже все про всех знает. А я — на первом.

Мужские брови удивленно взлетели вверх.

— Тебе сколько лет?

— Восемнадцать исполнилось. Так что я уже взрослый человек и состоявшаяся личность. Могу спокойно учиться и работать.

— М-да…, — волхв задумчиво поскреб подбородок. Только этого ему не хватало!

— Скажите, а от вас можно позвонить? Ребята, наверное, волнуются. Меня же столько дней нет. В институте сплошные прогулы. И на работе. Стыдно…

— Здесь нет связи, — отрубил Драгомир, поднимаясь на ноги. Ушел в закуток возле входной двери, с зеркалом и импровизированной раковиной. Намылил лицо и привычными быстрыми движениями побрился. Еще одна привычка из технологичного мира. Настолько приросла, что соблюдает ее и здесь. Не отращивая, как большинство местных мужчин, солидную бороду. Может и не нравится сие кому-то. Да только кто ж Ведающему замечание решится делать?

Вышел, вытирая лицо от остатков воды и пены. Девушка притихшей мышкой сидела за столом, защитным жестом прижимала к себе опустевшую кружку. Бледная, жалкая, с кляксой запекшейся крови на белых, спутанных волосах. Худая, аж полупрозрачная… Если бы не глаза, эту бледную немочь можно было принять за нескладное привидение.

Драгомир чуть прищурился: нет, пока никакого дара, никаких дополнительных сил он не видел и не чувствовал. То ли дар затаился, то ли обессилела она совсем. Жалеть и носиться с ней не было никакого желания. Она — враг, пусть пока бледный и измученный.

— Я сейчас должен уехать, — начал Драгомир, надевая камзол, — из дома не выходи. Захочешь есть — еда на столе. Или поищешь в печи.

— Вы же вернетесь? — пискнула «мышь».

— Меня не будет несколько часов. Вернусь с Ярой. Тогда поговорим более обстоятельно.

— А когда мне можно домой? Далеко до станции?

— Далеко. Выздоровей сначала. Там видно будет. Из дома ни ногой — поняла?

— Почему?

— Ты слабая, еле ходишь. А в лесу дикого зверья полно. Еще вопросы?

Девушка обиженно надула губы на его резкость, но отрицательно покачала головой.

Драгомир просверлил взглядом несчастное обескровленное лицо, потом всю фигурку, зябко кутающуюся в его одеяло. Ругая себя за мягкотелость, вернулся в спальню, порылся как следует в сундуке с одеждой. Отводя глаза, подошел с находкой и протянул ее девушке.

— На, вот. Надень. Я сыну Яры покупал, не угадал с размером, — протянул пару носков. Ведь как пить дать будет по дому босиком шастать. Немочь городская.

Девушка вскинулась. В глазах сначала удивление, потом испуг и… не верящая щенячья благодарность.

— Мне? Спасибо большое! — прошептала, прижимая к себе пару грубых шерстяных носков. Часто заморгала глазами, удерживая глупые слезы благодарности.

Только это не хватало! Сырость разводить.

— Все, я уехал. Из дому — ни ногой! — резко повернулся и сорвав с гвоздя плащ, Ведающий вышел из дому.